Пара для Эммы
Шрифт:
— Надо переодеться, — забеспокоилась Эмма и попыталась оценить оставшееся время.
— У вас есть почти час.
Эмме казалось, что она здраво рассуждает о Ратмире, о его прошлой жизни, протянувшей свои щупальца в её настоящее, но когда она увидела входящую во двор леди Ольху, то почувствовала себя глупой доверчивой овечкой. Вспомнилась Арлетт, её яркая чувственная красота и взгляды мужчин, готовых прозакладывать свои души, чтобы провести с нею ночь.
А теперь ещё и внешность Ольхи напрочь изгнала сочувствие к Ратмиру. Леди
«Эх, ёшки-матрёшки, как Ратмир может столь холодно смотреть на неё и как смеет так небрежно подавать ей руку?!»
Эмма бросила последний взгляд в зеркало, разгладила несуществующие складочки на новом платье, заставила себя быть уверенной, и вышла встречать гостей.
— Госпожа Горчакова, позвольте представить вам леди Ольху и лорда Палеха.
Сердце бешено забилось.
«Что он делает?!»
Насколько Эмма помнила, это её должны были представлять герцогине, ведь только хозяйка дома обладает незыблемой привилегией — ей представляют даже королеву. Зачем он провоцирует герцогиню и ставит всех в неловкое положение, неоправданно возвышая Эмму?!
Но на самом деле первоначально возникшее у Ратмира желание задеть великосветскую красавицу сразу же отошло на второй план. Он ещё произносил заготовленную речь, желая нарочно подчеркнуть статус Эммы и указать нежданной гостье на то, что она здесь нежелательна, а сам, широко раскрыв глаза, смотрел на ту, что была с ним рядом изо дня в день.
Она изменилась.
Из привычной, милой девушки превратилась в красавицу, от которой не отвести глаз! В ней и раньше ему всё было приятно, но сейчас… сейчас она словно скинула приглушающую красоту оболочку и засияла редчайшей драгоценностью.
Его сердце забилось чаще, норовя выпрыгнуть из груди, кровь забурлила — и неожиданно началась трансформация тела. Бойцовские инстинкты сработали раньше, чем поступившая в мозг информация была обработана и сообщила, что богиня, стоящая перед ним, смотрит не на него самого, а на другого мужчину!
Эмма не отрывала взгляда от лорда Палеха!
Это был её типаж. Обаятельный красавчик, неглупый, сильный, привыкший к обожанию всех женщин, но не возгордившийся этим, а приобрётший смешливую снисходительность к ним. Этакая уже привычная для неё няшка, который в меру всем хорош, а попав в руки такой женщины, как Эмма, с годами расцветает, приобретает глубину, благородство и прочие качества уважаемого человека.
Жизненный опыт робко подсказывал ей, что, несмотря на возникающее обоюдное притяжение между Эммой и такими няшками, что-то сбоит, и это не её судьба — быть счастливой с, казалось бы, очевидным выбором.
Почему так подумала, сама не знает.
Уместно ли сомневаться в том, кого судьба вновь посылает ей, ведь она хорошо ощущает возникшую симпатию? Но невольно возникают вопросы, а стоит ли верить первому взгляду? Нужно ли беречь и укреплять мгновенно возникшую между нею и симпатичным лордом Палехом ниточку заинтересованности? А вдруг её
Она смотрела на гостя, пытаясь понять, что он за человек, подключила свои способности и успела уловить, что лорд заинтересован ею.
Ей понравилось, как он вопросительно выгнул бровь, укоризненно покачал головой, подмигнул и показал на сверкнувший амулет. Эмма догадалась, что сработала его ментальная защита. Ещё не было произнесено никаких слов приветствий, а они уже общались. Она задорно улыбнулась ему и сделала несколько шагов навстречу.
Леди Ольха держалась с достоинством, несмотря на унизительную для неё встречу. Судья оборотней, как всегда, проявлял высокомерие, и это можно было счесть за игру, в которую они играли наедине, если бы не давешние вопли Арлетт о том, что монстр обнаглел и не только ей когда-то дал от ворот поворот, но и самой светлой леди Ольхе!
Арлетт ненавидела герцогиню и в то же время дружила с нею. Обе вместе учились, соперничали и завидовали друг другу. Одна была условно свободна, как любая голодранка, но со способностями, и рвалась в высшие круги, завидуя прекрасной леди; другая, обременённая великосветской родней, мечтала о том выборе, что был у одиночки Арлетт.
Для леди Ольхи всё было расписано с момента подписания брачного договора, который составили, когда ей исполнилось пять лет. На кого она пойдёт учиться, с кем будет знакомиться, где ей применять свои способности.
Сейчас их забавное соперничество осталось позади. Все заняли положенные места, и когда судья предпочёл сменить чернявую Арлетт, выбрав благосклонно взирающую на него ледяную красавицу Ольху, то боевой магичке даже нечего было возразить.
Но когда он же продемонстрировал абсолютно иное отношение к неизвестно откуда взявшейся соплячке, этого Арлетт не могла простить. Монстр не только всячески покровительствовал невыразительной дохлятине, но ещё возился с её пасынком больше, чем со своим родным сыном! Её трясло от негодования и потрясения.
Обиду Арлетт подогревал тот факт, что недавно она решилась родить, но некий лорд, с ума сходивший от страсти к ней, не признал новорождённого своим дитём.
Она не показала, что задета, лишь презрительно и гордо наплевала на него, так как способна сама обеспечить сына! Но став свидетельницей отношения высокомерного судьи к чужому зверёнышу только потому, что тот был усыновлён понравившейся ему замухрышкой, взбесилась.
Она отказывалась принять очевидное, так просто не могло быть!
Если поверить этому, то придётся признать, что ни для одного своего партнёра она не была любимой, ею не дорожили, а всего лишь умело оплетали словесными кружевами, пользовались и создавали обстоятельства, чтобы после пылких ночей любви расстаться. А она каждый раз верила, что её благосклонность бесценна, что у неё появился шанс перестать быть мотающейся по всему королевству одиночкой и только злая судьба мешает этому.
Нет! Никаких сил не хватит признать, что сама каждый раз лезла в ловушку иллюзорных чувств, позволяла себя обманывать! Это нечестно!