Пара для принцессы вампиров. Книга четвертая
Шрифт:
Симон с трудом уклонился от просвистевшего в воздухе когтя змея. А затем, столкновение с землей, превратило в кровавое месиво его крылья. Болела каждая косточка, каждый нерв. Но он сжал зубы и пополз к центру, к гладкому серому камню.
Вонзив меч в центр камня, он сложил ладони на рукояти. И замер от ослепительного света, разлившегося вокруг…
А потом наступило забытье. Когда Симон очнулся, то оказался на полу в магической школе в центре пентаграммы. Селена рядом не было…
Глава 5. Шкала отчаяния. Часть пятая
Симон
На какой-то момент Спенсер позабыл и о Селене, и об их магическом поединке. В темноте подземелий, тихих и равнодушных, все вдруг показалось просто бесконечным кошмаром. Захотелось ущипнуть себя, чтобы проснуться. И в этот момент за его спиной раздался голос – холодный, как осенняя вода.
– Празднуешь свою победу, Симон Спенсер, потомок Алестера? Не рано ли ты это делаешь? Я все еще жив… Благодаря твоей же доброте. Магическая дуэль всегда, слышишь ты, всегда заканчивается смертью проигравшего. Но ты решил из благородства спасти мне жизнь. И Стоунхендж исполнил твое желание. Это просто нелепо! – Селен резко расхохотался, заставив Симона обернуться и посмотреть в глаза смерти.
– Нелепо? Возможно, за все, что ты натворил, тебя и следовало бы уничтожить, но ты похитил чужое тело. Верни мне мою девушку!
Симон сжал кулаки, глядя на Селена, который безликой тенью прижался к дальней колонне в старом зале. Выглядел он, также идеально, как и до дуэли, на мантии не было заметно ни складки, ни один серебристый волосок не выбивался из прически.
– Выиграл дуэль, а теперь такой смелый и дерзкий… Как же хочется просто заткнуть тебе рот раз и навсегда. Ты самонадеянно отказался от последнего удара, поставив на кон свою магию. Конечно, мы оба пострадали, и теперь мне придется пересмотреть кое-какие планы по переделке мира на ближайшие пятьдесят лет. Кроме того, мне потребуется время, чтобы восстановить магические силы. Но, ты же не думаешь, что я буду ждать так долго, чтобы убить тебя, Симон Спенсер? Как я и ожидал, само твое существование представляет для меня угрозу. Игры закончились, малыш.
Симон заметил, как в полумраке сверкнул меч, выхваченный из ножен. Мгновение – и Селен отделился от стены, сделав резкий выпад. Но сталь встретила сталь: меч Алестера, сияя, лег в ладонь Симона.
– Хорошая реакция, – усмехнулся Селен, крепче сжимая рукоятку меча, и на мгновение, отступая назад. – Но ты – не ровня мне.
Спина Симона тут же стала мокрой от пота, несмотря на прохладный воздух подземелья. Сейчас он был слаб, изранен, лишен магии, к тому же, не мог использовать меч Света, как полагается. Отчасти его слабость объяснялась и нежеланием ранить Эмму, душа которой была сокрыта в теле Селена.
Юноша перебирал в памяти сражения, которые видел в кино, и когда играл в маггловские игры на компьютере, но все казалось сейчас
«Неужели все бессмысленно? Зайти так далеко и проиграть сейчас? А Эмма, Джейн, и все, кто помогал и защищал меня? Что будет с ними?»
Отступая под натиском Селена, теснившего его к стене, Симон вдруг услышал чей-то слабый голос. Знакомый и неприятный. Тот самый, что когда-то, в прошлом, общался с Алестером.
Резкая боль пронзила глаз:
– Хозяин, ты можешь принять мою помощь. Магия оставила тебя, но я – часть твоего тела и сознания, пробудившаяся после возвращения памяти Алестера. Отдай мне контроль над телом, и я спасу тебя.
…Дальше все было, как во сне. Симону даже не нужно было ничего говорить, прежде, чем он успел подумать, что внутри уже согласился с этим заманчивым предложением. Возможно, самый обычный инстинкт самосохранения.
А потом начался настоящий танец мечей, жестокий и прекрасный одновременно. Скрежет стали, учащенное дыхание противников, быстрые шаги – вот и все, что нарушало тишину. Атака и контратака, выпад и парирование…
Порой Симону казалось, что его незримый помощник наперед знает все движения, все излюбленные приемы Селена. Симон, ни разу в жизни не фехтовавшего, охватило смешанное чувство ужаса и восхищения.
«Это просто невозможно! Такая сила – за пределами человеческих возможностей. Не зря Алестер боялся ее, и решил унести этот секрет с собой в могилу…»
Чужая воля диктовала телу Симона, как правильно держать меч и блокировать бесконечные выпады у основания клинка, травмоопасные колющие удары и резкие, неожиданные атаки в область бедра или кисти.
В какой-то момент, переместившись влево, тот, кто управлял телом Симона, в попытке опрокинуть противника на землю, сам оказался прижатым к спине соперника. Симон чувствовал, что воздуха не хватает, и рука в жемчужно-серой перчатке, сжимающая рукоять меча у самого его горла, твердо и безжалостно давит на его клинок у самого основания, так, что приходится задерживать дыхание, направляя все силы на то, чтобы не сдаться.
В какую-то секунду, больно задев противника локтем, Симон даже опомниться не успел, как нечто в его теле произвело замах и…
Симон очнулся только, когда увидел кровь на своих руках. Дрожащими пальцами он резко дернул меч на себя и обернулся. Селен стоял к нему лицом, глядя с непониманием и беспокойством, зажимая ладонью кровоточащую рану в боку:
– Чего я еще о тебе не знаю, «Туманный»? Ты прежде не фехтовал, но твои навыки превосходны. Ты… Все-таки хочешь моей смерти? – Селен расхохотался, и этот смех поглотили своды подземелья.
Симон даже не вздрогнул, когда услышал звон собственного меча, выпавшего из рук.