Пара для вожака

Кои Юлия

– Брысь отсюда! – неожиданно рыкнул Михаил Федорович и Савелий быстро ретировался в приемную, лишь бы не мешаться.

В коридоре на него налетела сотрудница, спешившая в кабинет к ветеринару.

– Не мешайся под ногами! – прилетело ему в спину прежде, чем Савелий добрался до крохотного пятачка приемной.

Идти домой уже не хотелось. Савелий вымыл руки в туалете и, скрючившись на крошечном диванчике рядом со стойкой администратора, уснул.

Во сне, как это часто бывало, он попал на старый двор, который даже не мог вспомнить. Маленький Савелий сидел на стареньком

резном крыльце и играл пластмассовой машинкой, пока его внимание не привлек щенок, приветливо вилявший хвостом из-за забора. Савелий поднялся и неловко подошел к деревянному штакетнику. Маленькая пухлая ручка высунулась наружу, и щенок тут же приветственно лизнул её. Савелий звонко рассмеялся и погладил щенка по голове, перебирая мягкую черную шерсть. От этого чувства стало так тепло, будто вернулся домой после долгого отсутствия.

– Просыпайся! – громогласный голос Михаила Федоровича вырвал из такого приятного и сладкого сна.

Мирославский слеповато моргнул несколько раз и разглядел ветеринара, склонившегося над ним. Летний день рассеялся, возвращая его в холодное декабрьское утро.

– Я уснул, – признался Савелий и выпрямился на диване, потирая глаза.

– Мы зашили твоего подопечного. Заберешь через пару дней. Но больше в долг лечить не будем!

– Я заплачу, – привычно для такого разговора ответил Савелий. – Постойте, зашили?!

– Семь ножевых.

В груди тяжело ухнуло сердце. Савелий прижал к губам ладонь, чтобы не вскрикнуть.

– За что так с ним?

– А черт разберет. Может, ради веселья или загрыз кого. Значит так, – тон Михаила Федоровича изменился. Он вздернул Саву с дивана и встряхнул. – Сейчас быстро домой спать. Не заплатишь – выкинем твоего бродягу на улицу!

Грустная улыбка на секунду вспыхнула на юношеском лице. Конечно, не выкинут, но совесть не позволяла оставлять счет без оплаты.

– Я приду после смены и принесу деньги.

– Хорошо, а сейчас – вали!

Михаил Федорович потрепал пшеничные кудри Савелия и толкнул тонкого «студентика» к выходу.

– До свидания, – улыбнулся Сава, и, натянув на голову капюшон, ушел.

Михаил Федорович закрыл за ним дверь на ключ и вернулся в кабинет. Черная громадина с местами выбритой шерстью лежала под капельницей, а на морде красовался намордник.

– Больше не буянил? – спросил он помощницу, что сидела рядом с перебинтованной рукой.

– Нет, с серебряным намордником не забалуешь, – криво усмехнулась она. – До вечера не очнется.

– Хорошо, можешь идти. На сегодня поставим учет, – Михаил устало потер шею и опустившись на стул, достал из ящика стола небольшую бутылку с прозрачной жидкостью. Едкий запах спирта ударил в нос. Михаил Федорович сделал глоток прямо из горлышка, и, скривишись, занюхал алкоголь рукавом халата.

– Принесла же нелегкая, – произнес он и повернулся к черному псу. – Кто же ты такой?

Глава 2

Савелий снова стоял на шумной кухне, нагружая поднос закусками. Несколько часов сна, которые он провел на не расправленном диване в одежде, не подарили желаемой бодрости. Над

ним продолжал висеть долг перед ветклиникой и ответственность за пса, которого он подобрал. Расставляя канапе поровнее, он не переставал размышлять о том, как в крохотной однушке поместятся уже двое. Не то чтобы Савелий был счастливым обладателем нового ремонта или дорогой мебели, но представляя, какие разрушения принесет в его жизнь черная громадина, становилось не по себе. Но в то же время, если он поможет несчастному животному, то даже испорченная старая мебель, помнившая еще его бабушку в юности, станет не такой уж большой платой.

– Мирославский! Опять в облаках витаешь?! – перед Савелием с грохотом упала полная креветок тарелка.

– Простите, – засуетился Сава, подхватив на руки поднос и нырнув в шумный зал.

Громкая музыка басами била где-то в груди, когда он приблизился к одному из столиков. В вип зоне отдыхала молодежь примерно его возраста, даже не обратившая внимания на неприметного официанта, забравшего пустые стаканы и бокалы, снабдив гостей закуской.

– Эй, метнись ка за бутылкой! – на поднос к Савелию упала купюра с Хабаровском.

Савелий перевел взгляд на говорившего. Золотые часы, на шее цепь толщиной с большой палец, а глаза уже такие осоловелые, что этому парню скорее нужна была капельница с глюкозой, нежели еще одна бутылка. Но спорить было себе дороже. Ведь работал он здесь разнося напитки, а не для того, чтобы читать мораль.

– Что хотите? – попытался перекричать шум Сава, но его уже никто не слушал. Пришлось взять немного смятую купюру и спуститься в бар.

– О, Савочка пожаловал! – ему улыбнулась барменша с бритыми висками. – Как дела?

– Неплохо, – улыбнулся Савелий, протянув Варваре оплату. – Дай бутылку виски.

– Тебе подороже или дешевле?

– Мне, чтобы они налакались и больше не лезли ко мне с заказами, – с недовольством ответил Сава.

– Ну и ворчун ты сегодня, – рассмеялась Варя, прихватив с полки непочатую бутылку. – Джека?

Савелий кивнул. В голове начало неприятно постукивать, что было совершенно некстати. Он молча взял бутылку и вернулся к расшумевшейся компании.

Часы смены будто тянулись бесконечно долго. Савелий метался между столами, приносил и уносил бесчисленное количество напитков и закусок к ним. Но даже эту смену было сложно сравнить с теми ночами, когда кто-то решал распускать руки. Поэтому, когда заведение начало пустеть с приближением утра, ему удалось отпроситься пораньше и едва ли не бегом помчаться в клинику.

– Пожаловал-таки, – вместо приветствия, произнес Михаил Федорович, когда Савелий позвонил в закрытую дверь.

– Здравствуйте, – Савелий юркнул с утреннего мороза внутрь, пританцовывая, чтобы хоть как-то согреть заледеневшие ноги.

– Что, замерз, цуцык? – хмыкнул ветеринар и махнул рукой, чтобы Сава следовал за ним.

– Да нет, все в порядке, – шмыгнул носом Савелий.

Вместо ожидаемой комнаты с клетками, где время от времени оставались животные, Михаил Федорович повел Савелия в кабинет. Он не успел спросить, в чем дело, когда увидел по прежнему лежавшего на столе черного пса.