Пара, в которой трое
Шрифт:
Первый раз за то время, что вместе не катались, мы увиделись осенью. Театр готовился к трехмесячным гастролям, и я как раз бегала заказывать костюмы. В то время я уже включилась в работу театра, и не только в качестве актрисы. Прибежала домой, увидела его (они с Игорем сидели на кухне) и говорю: «Ой! Видишь, ношусь. Еще нужна кому-то». Жуткую глупость сморозила! Он напрягся, и я тут же почувствовала, что не то сказала, он же такой ранимый. Фраза получилась жестокой. Он сидел весь опущенный.
Прошло три месяца. Мы вернулись из длительной поездки, что-то репетировали, я каталась с Димой Смирновым. И тут я увидела, что на каток вошел Андрей, и меня начало трясти. Я вдруг поняла, что катаюсь с чужим партнером, хотя
Через несколько дней мы отправлялись в Одессу на гастроли и перед отъездом репетировали на льду Института физкультуры в Измайлово. Вот там первый раз и появился Андрей. Вышел на лед. Покатался-покатался один. Никому ничего не сказали, поэтому возникло ощущение, что он пришел размяться. Потом включили нашу музыку, и мы повторили с ним все свои номера. Странное ощущение я испытывала, будто не существовало девяти месяцев нашей разлуки. Мы просто встали рядом и поехали, как всегда, будто вчера тренировались.
И чуть ли не из Измайлово мы поехали в Одессу, где вновь начались наши совместные выступления.
Игорь. Почему так получилось, что Наташа не знала о приходе Андрея? Во-первых, я боялся сглазить. Во-вторых, Андрей самолюбивый человек, и из всех наших бесконечных разговоров я понял, что он хочет прийти, но откладывает решение, находя для себя тысячи отговорок. Возможно, он боялся, что его примут как штрейкбрехера, который бросил свою партнершу, тем самым создав ей много сложностей. Поэтому, когда он вышел в Измайлово на катке, все притихли, а после репетиции пытались ему уступить лучшее место в раздевалке. Только бы не спугнуть!
Тогда еще в труппе не было двадцати четырех артистов, как сейчас. Это теперь в нем возится молодняк, и я иногда забываю, кого как зовут. То был первый состав, и он весь горел одним делом: доказать, что мы можем выжить, пусть даже в борьбе со всеми коллективами, которые существуют в стране. Помимо театра Тарасовой существовали и ленинградский, и киевский, и московский балеты на льду. И приход Андрея был нашим козырем: знаменитая пара, последняя олимпийская пара снова на льду, а это реклама, афиши, сборы. Но это не единственная причина. Была и вторая, не менее важная. Андрюша не только интересный исполнитель (при всей сложности его натуры, при очень ярком собственном мнении, от которого он всегда тяжело отказывается), он еще и прекрасный педагог-наставник. Он прирожденный репетитор – занудливый, вредный, противный, но очень умный репетитор. Если б эта профессия была высокооплачиваемой, Букин, без сомнения, стал бы самым дорогим репетитором в ледовом шоу. Он в состоянии выдрючить любую козявку, которая кататься толком не умеет, до уровня профессионального коллектива. Он эту функцию исполняет по сей день, более того – в ней прогрессирует. Сейчас эти его способности нам позарез необходимы, потому что в театре много молодежи.
После того как вышел «Распутин», я понял: Андрюша полностью раскрылся, осознал, что он по праву занимает в театре свое место. Все его внутренние метания закончились. А ведь сезон, который они пропустили, дорого им стоил. Там же сразу тебя со счетов сбрасывают, и немыслимо сложно снова в эту компанию войти…
И последнее. В сознании людей складывается мнение, что если танцует пара, то они или муж и жена, или партнеры не только на льду. Особенно когда в программах фигуристы демонстрируют страстную
Наташа. «Вот он – настоящий секс», – говорили, когда смотрели наш испанский танец. Ха-ха-ха.
Игорь. Я, например, этому безумно радовался, потому что знал: это – профессиональная игра людей без актерского образования. И если зрители думают, что между партнерами что-то происходит, и в их сумасшедших взглядах видят некий подтекст, значит, они заслуженно называются артистами на льду, значит, они могут перевоплощаться в те образы, которые им предлагает постановщик. Только я знал, что когда она возвращалась с тренировки и я открывал ей дверь, первое, что полагалось сделать, – открыть зонтик, потому что слезы в тебя брызгали сразу же, как ливень. Они либо упали, либо Андрюша чехлом в нее запустил – никогда не попадал, никогда не делал ей больно (правда, один раз все же попал). Либо они что-то с Татьяной не поделили, и Андрюша первым делом обычно брал чехлы и уходил через полчаса после начала тренировки. Так он их наказывал.
В их будничной работе намека не то что на секс, на какие-то романтические отношения не было. Это я знал на сто процентов и спал спокойно. Но надо еще знать и отношение ко мне Андрюши – он мой верный друг. У нас бывают расхождения и в мелких вопросах, и в очень крупных вещах. Иногда мы расходимся диаметрально, но у нас с Андреем еще никогда не бывало так, чтобы мы в результате не пришли к общему знаменателю. И я на компромисс шел, и он – возможно, чаще, чем я, потому что более эмоционален.
Наташа. Тем не менее, когда я осталась одна, Игорю стало намного легче: я же начала с ним вместе ездить, я теперь была всегда рядом. Его так издергало одиночество, он оказался так измучен ожиданием… Только через несколько месяцев после того, как мы перестали расставаться, он понял, что я рядом, что у него есть жена. Многие друзья отметили, что Игорь начал меняться. Все его окружение, мало знакомое со мной, но хорошо знающее его, не могли понять, что с ним происходит. Через полгода ко мне подошла Людмила Борисовна Тажирова (она преподавала с Игорем в ГИТИСе, они вместе вели десять лет курс) и сказала: «Наташа, какое же счастье, что вы наконец вместе. Игорь стал нормально разговаривать, он спокоен». Он и сам не скрывал, что с ним год от года все труднее и труднее общаться. Мой спорт – непростой период в нашей жизни, и разговоры о том, что любовь крепнет в разлуках, – абсолютное вранье. Семья и любовь могут крепнуть, только когда люди вместе. Когда они разъезжаются в разные стороны и живут подолгу отдельно, ничего хорошего из этого не получается.
Игорь. Пикантные истории возникали, и нередко. Например, на «Кристалле» у нас прокат, мы туда пригласили новеньких артистов из других балетов на просмотр. Номер идет за номером, я только наблюдаю и вижу, что одна из артисток стоит как вкопанная. Я ей ору: «Ты почему не вышла? Почему не катаешь?» Она побежала на лед как ошпаренная. Потом мне рассказали, что перед выходом к ней одна из новеньких подошла с вопросом: «Кто у вас тут спит с Бобриным?» Моя артистка от удивления впала в шок. Человек, возглавляющий артистический коллектив, должен или подняться до уровня святого, или опуститься на уровень дурака, не знаю, каждый по-разному оценивает нежелание режиссера переспать со своей актрисой. Сплетни рождаются моментально, но я жил так, что разговоры про меня не велись.