Парад нескромных декольте
Шрифт:
– Так мы же сами видели! Чего ж не поверить? – возмущался Жора. – Я собственными глазами смотрел – застрелила! И Иван побежал, значит, тоже узнал! И ваще – ваша родственница очень такая сумасшедшая, она вполне могла угрохать кого-нибудь. Я вот все думаю – отчего она меня в живых оставила? В последнее время она очень ко мне неровно дышала. Да я не обижаюсь – больная же…
– Да не больная она! Нормальная! Она просто в игру какую-то вляпалась! – доказывала Клавдия.
Ей не верили. Катерина Михайловна даже из кухни выскочила, чтобы
– Так! Хватит рожи корчить! Всем спать! Георгий, на выход, тебе еще добираться! – приказала Клавдия. – Кака, что ты тут замер? Быстро в постель!
Акакий как-то сосредоточенно молчал, мялся, но ни на что так и не решился, а понуро удалился в свою комнату.
Клавдия, уложив домочадцев, перемывала тарелки. В то, что произошло сегодня на пикнике, она никак не могла поверить. Она даже позвонила Ирине домой, но там никто не поднял трубку.
– Интересно, куда же Ирина вляпалась? Не могла она убить Ивана! Хоть вы меня всю разрежьте, ни за что не поверю… – бубнила она себе под нос. – Я вон сколько от Каки терплю, а ведь не прикончила еще. Нет, надо выручать Ирку. Хоть и не простила я ей тыкву, но… пропадет без меня баба.
На следующий день выручать не получилось – к Распузонам домой тоже пожаловали люди из милиции и спрашивали Клавдию Сидоровну, отчего это она вдруг отказалась от такой замечательной вечеринки. Потом записывали адрес Агафьи, цеплялись к Акакию, короче, сумели испортить настроение всем. И целую неделю трепали нервы, а ведь Клавдия с большой охотой говорила им все, что знала.
– Я была у нее в тот день! Была! – доказывала она мрачному господину в темном джемпере. – Понимаете, я от нее без пяти четыре ушла! Не могла она добраться!
– Могла. Мы проверили, – ровно отбрехивался господин.
– Ну… Может, по времени и получается, но вот по-человечески… Вы меня послушайте – она влезла в какую-то игру. В телевизионную.
– Не было никакой игры на наших каналах. Мы проверили.
– А она говорит, что была.
– Она вам все что угодно могла сказать. Мы проверили, не было.
– Но я же сама с ней кошелек находила! – не могла успокоиться Клавдия.
– Ну и что? На том кошельке было написано, что она участвует в игре? – лениво поднял веки мужчина.
– Нет, там ничего такого не было написано, но… А может, собачке дать его понюхать?
– Женщина, если вам нравится кошельки нюхать – пожалуйста!
– О-о-ой… – выдыхалась Клавдия.
А на следующий день все начиналось снова:
– Вы понимаете, не могла Ирина его застрелить!
Клавдия добросовестно пыталась помочь следствию. И конечно, надеялась, что милиция тоже с ней поделится информацией. Но серьезные работники в ней коллегу не усмотрели. Они даже словом не обмолвились, что думают по поводу происшествия. И не понравились Клавдии страшно.
В пятницу с самого утра, едва почистив
Сначала надо наведаться к жене потерпевшего. В конце концов, они не были еще официально разведены. А отсюда и получается, что мадам… Как же фамилия у этого Ивана Павловича?
– Кака! Какая у потерпевшего фамилия?
– Бережков, – пролепетал супруг и глубже зарылся в одеяло.
Правильно. Значит, и получается, что мадам Бережкова больше всех заинтересована, чтобы ее супруг погиб. Фу ты, как неприятно-то! Ну а что? Он погибает, и жена с сыном… у него, кажется, сын есть… становятся полноправными наследниками. А уж наследовать, по рассказам Ирины, там есть что.
Клавдия начесала волосы в прическу, подвела глаза и подкрасила губы.
– Мамаша! Вы мои брюки не брали? – спросила она свекровь.
– Не брали, – ехидно запела Катерина Михайловна. – Клавочка, а мне вот тут вчера Петр Антонович раскрыл глаза… Он указал на твое странное поведение, Клавочка! Оказывается, ты подходишь под преступницу по всем статьям.
Клавочка чуть не подавилась собственным воплем. Даже Акакий вылез из кровати и теперь стоял в одних семейных трусах, с боязнью поглядывая на супругу.
– Ой, родная моя, не надо глаза из орбит выкатывать. Ведь ты посмотри – вы в последнее время часто ссорились с Ириной. Так? Так ты запросто могла ее подставить. И не поехала ты с нами специально. И Акакия не пустила.
– Маменька, а как же… Там ведь, вы говорили, женщина за рулем была… А Клавдия не водит машины, – сообразил Акакий.
– Ой, право, какие мелочи! – отмахнулась старушка. – Она могла кого-нибудь попросить: «Съездите, пожалуйста, пристрелите того вон дядьку! Вот я Ирке свинью-то подложу!»
– Мамаша, вы просто хотите оттяпать у меня квартиру!
– И ничего я такого не хочу! Это хорошо, что я себе в спутники выбрала Петра Ивановича. Этот человек разберется в ситуации! Он, кстати, собрался всерьез сотрудничать с милицией. И сразу вас предупреждаю – о каждом вашем шаге будет известно органам.
– Мамаша, вы бредите, – просто сообщила Клавдия.
– И нет! Мы с Петром Антоновичем решили снять с Ирины обвинение! Найти преступников! – горячилась старушка. – Пока на роль подозреваемых подошли только вы. Может, потом еще кто– нибудь появится. Это так Петр сказал.
Клавдия скривила на лице улыбку.
– Петр Антонович! Покажитесь! Хотелось бы с вами побеседовать! – крикнула она в комнату старичку.
Тот появился в дверях с высоко задранной головой и гордо вытянутой шеей.