Парад павлинов

Эштон Элизабет

— Но не могу же я выйти в этом платье, — простонала Чармиан. — Разве вы забыли? Это он… это мистер Димитриу подарил мне его.

— Значит ему будет приятно увидеть тебя в нем, — заявила Рене. — Люди любят, когда их подарки ценят. — Она пристально и чуть критически оглядела Чармиан. — Тебе нужно какое-нибудь украшение на шею. Пойдем со мной, у меня есть подходящий кулон — последний штрих, так сказать.

Чармиан послушно последовала за Рене в ее спальню, которую отделяла от комнаты девушки небольшая гардеробная.

Спальня Рене — просторная, с большим квадратным

окном — была странным сочетанием старого и нового. На стенах висели старинные гобелены, мебель была массивная, из резного дуба, но шторы на окнах и ковер на полу были вполне современными. Такими же были две составленные рядом кровати, покрытые роскошными бело-голубыми покрывалами. Взгляд Чармиан невольно задержался на них. Рене проводила ночи в этой комнате не одна… Чармиан заставила себя отвлечься от образов, которые вызывал у нее вид этих кроватей. Что с ней творится? Такие мысли никогда раньше не приходили ей в голову. И в этом, конечно, виноват тот испорченный человек, который сидит сейчас внизу, чей подарок она вынуждена надеть. Нет, нельзя появляться перед ним в этом платье.

— Рене… — начала Чармиан.

По всему дому разнесся удар гонга; Чармиан от неожиданности даже вздрогнула. Она не слышала его раньше, потому что прежде Себастьены обходились без таких формальностей.

— Боже, мы опаздываем! — воскликнула Рене. — Вот, возьми. — Она протянула Чармиан кулон — лунный камень на золотой цепочке. — Он сюда очень подходит.

Девушка машинально взяла украшение и застегнула цепочку на шее. Рене закрыла шкатулку с драгоценностями и снова осмотрела Чармиан.

— Прекрасно, — сказала она. — Пойдем, Чармиан, нельзя заставлять мужчин ждать.

С каждой минутой смущаясь все больше, Чармиан последовала за Рене.

Мужчины и старшая мадам Себастьен ждали их в холле. Леон и Алекс выглядели необыкновенно элегантно в отлично сшитых смокингах и белых рубашках. Мадам в лиловом бархате и старинных кружевах напоминала знатную даму прошлых веков.

Широкая лестница позволяла женщинам спуститься вниз бок о бок. Мужчины не отводили от них глаз. На лице Леона отразилось искреннее восхищение, Алекс чуть насмешливо улыбался.

— Я немею, — сказал Леон. — Мои творения только выигрывают от вашей красоты. Вы очаровательны, mes cheres.

— Две античные богини, — произнес Алекс, бросив мимолетный взгляд на Чармиан. — Афродита и… ну, не знаю… только не Гера. У твоей жены, Леон, слишком стройная фигура, чтобы она могла олицетворять Царицу Богов.

— Психея, — подсказала мадам Себастьен.

— Тогда Леон должен быть Эросом, — заметил Алекс. — А я, конечно, Пан.

— Полубог-полузверь?.. — задумчиво произнес Леон. — Весьма самокритично, mon ami, — с легкой иронией добавил он.

— Разве не все мы таковы? — тихо сказал Алекс. — Божья искра в горстке праха.

— Пока вы философствуете, обед остынет, — напомнила им мадам Себастьен. — Вашу руку, молодой человек.

Алекс с подчеркнутой галантностью подал ей руку, а Леон предложил Рене и Чармиан:

— Поскольку у нас не хватает

мужчин, я буду кавалером для вас обеих. — И, подхватив дам под руки, он повел их вслед за матерью и Алексом в столовую.

Длинный полированный стол украшали кружевные салфетки, старинные серебряные приборы и бокалы пурпурного венецианского стекла. В центре возвышалась epergne — огромная ваза для фруктов на витых серебряных ножках. Семья Себастьенов издавна была состоятельной и получала доход не только от дома мод. Шатовье со всей его обстановкой приобрел еще дед Леона. Когда-то все это принадлежало герцогской фамилии, целиком уничтоженной в годы революции. Дом и обстановка уцелели чудом.

Вдоль стола стояли канделябры со свечами, колеблющееся пламя которых мягко дополняло сияние скрытых в стенах неоновых ламп. Тяжелые портьеры не были задернуты, а через распахнутые окна в комнату лился аромат любимых ночных цветов мадам Себастьен.

Старомодное великолепие обстановки очаровало девушку, в нем чувствовалась былая слава этого дома. И присутствующие здесь мужчины, и прекрасно одетые женщины были достойны этих стен. Привыкшая к современному сугубо утилитарному подходу к одежде и к простой обстановке новых квартир, Чармиан чувствовала себя так, будто вдруг оказалась в XVIII веке.

Леон сел во главе стола, а Рене тактично уступила свое законное место напротив него мадам Себастьен и села слева от мужа. Алекса усадили рядом с Рене, а Чармиан оказалась напротив них. Это сильно смущало девушку — ей некуда было скрыться от пристального взгляда Алекса, который был устремлен прямо на нее.

«Его, похоже, интересует, что я здесь делаю», — подумала она. Впрочем, она не могла бы это объяснить даже самой себе. Прекрасное поместье Себастьенов с его великолепной обстановкой не имело ничего общего с убогим домиком родителей Чармиан на лондонской окраине. Своим присутствием здесь она была обязана лишь исключительному гостеприимству хозяев.

— Леон сказал мне, что берет вас в свой салон, — обратился Алекс к Чармиан. — Меня это радует. Поскольку у вас с Алтеей одинаковые фигуры, Леону будет удобно моделировать наряды для нее.

Упомянув о фигуре, он таким оценивающим взглядом посмотрел на ее обнаженные плечи, что у Чармиан появилось желание выплеснуть ему в лицо вино из своего бокала.

— Да, это очень удобно, — сдержанно заметил Леон, — хотя я готовлю для мадемуазель участь получше, чем быть живым манекеном для твоей сестры. Но прежде ей придется еще многому научиться.

— Да, придется, — подтвердил Алекс таким тоном, что Чармиан покраснела.

— Мсье Себастьен не понял, что вы имели в виду, — с вызовом сказала Чармиан.

Алекс насмешливо поднял бровь.

— А вы уверены, что сами поняли, что я имел в виду? — спросил он ее.

— Давайте не будем говорить о делах, — вмешалась мадам Себастьен, расслышав в разговоре опасные нотки. — Может быть, мистер Димитриу расскажет нам о своем острове, который, к моему глубокому сожалению, скоро утратит свою первозданную красоту из-за строительства там ультрасовременного отеля?