Парад планет
Шрифт:
Сообщив эту новость, зоотехник Невечеря пошел прочь, радостный оттого, что смог досадить грибку-боровичку плохой новостью, а хозяин подумал, что, видать, ушло его счастье в лес по хворост. В самом деле, до сих пор это счастье, словно лихоманка какая, как завладело Хомой, так и не отставало, работал он себе и работал возле скотины в коровнике вволю, а теперь его счастье вылетело из рук, как птица из сетей. А все из-за этого золотоглазого Ионы Исаевича, у которого руки маленькие и круглые, словно медные фельсы, то есть монеты. Видать, в ученом мире не прощают, если ты лучше всех знаешь, скажем, газели Бабура, можешь прокомментировать любой бейт, антонимы и антитезы…
— Целый месяц без работы! — прошелестел непослушным языком старший куда пошлют и потемнел лицом, словно смерть его стояла за плечами, а беда в хате справляла
В отчаянии грибок-боровичок подумал, что сердце его этого не выдержит, вот-вот остановится. А поскольку сердце продолжало и дальше биться в груди, он задумал остановить его силой. Конечно, почему оно все стучит и стучит, когда старший куда пошлют в таком отчаянии!.. Грибок-боровичок сосредоточился и одним усилием воли собрал воедино из разных частей своего тела так называемую сансу, то есть жизненную силу. Прежде всего в мышцах грудной клетки — в большой грудной мышце, в малой грудной мышце, в межреберных мышцах, в мышечной пластинке диафрагмы. А также в мышцах живота — в прямой мышце, во внешней и внутренней косых мышцах, в поперечной мышце и в мышцах спины, внешних и глубоких. Также грибок-боровичок собрал санс-энергию в трахее, бронхах и легких, а еще в пищеводе, желудке, печени, желчном пузыре, двенадцатиперстной кишке и в поджелудочной железе, потому что если уж браться за дело, то следует браться всерьез!
Собрав сансу, старший куда пошлют усилием воли по определенным каналам в своем теле из зоны повышенного санс-давления направлял ее в зону пониженного давления, к сердцу. Рой микрочастиц, из которых состояла санса, двигался по каналам жизненной силы, старший куда пошлют собирал из них большие и маленькие потоки. В разреженные участки тела, из которых улетали свои микрочастицы энергии, слетались микрочастицы из соседних частей тела, и они, попадая в общий поток, устремлялись дальше к сердцу. Движение санс-энергии происходило с таким шумом, что если бы, скажем, в эту минуту Мартоха, которая была на работе в поле, вдруг оказалась в хате, то родная жена бы услышала, что Хома не просто сидит на скамье и молчит, но и шумит!
А чтобы санса не ринулась назад, в зону пониженного санс-давления, Хома, конечно, напрягал участки тела, по которым только что прошла санса. Охо-хо-хо, не нам учить старшего куда пошлют, как обращаться с тканями своего тела, чтоб они не порвались под напором сансы, и что санс-удар можно направить куда-нибудь еще, не только в сердце!.. Вот наконец в сердце поднялось санс-давление, оно бьется в груди все слабее и глуше, вот наконец усилием воли грибок-боровичок добавил еще сансы, не жалея, — и оно затихло, перестало биться в груди. Если бы Мартоха сейчас приложила ухо к мужниной груди, то уже не услышала бы там стука сердца, которое привыкла слышать и днем и ночью, а только легонький, монотонный шум сансы… И если бы Мартоха взяла руку грибка-боровичка, чтобы нащупать пульс, то не нашла бы никакого пульса. Хома на скамье сидит и молчит, сердце в груди и не трепыхнется — только санса шумит!
Вот до чего может довести себя старший куда пошлют из колхоза «Барвинок», если на его жизненном пути попадется завидущий академик Иона Исаевич Короглы и если правление колхоза, поддавшись интригам, существующим в научных сферах, отлучит рядового колхозника на целый месяц от работы…
Раз уж сердце от отчаяния само не остановилось в груди, то грибок-боровичок остановил его своей демонической силой, нанеся санс-удар по сердцу. Потом старший куда пошлют, сосредоточившись и вновь приведя в действие силу воли, начал выпускать из сердца сконцентрированную там сансу, направляя ее через правую половину грудной клетки в голову и в брюшную полость, а также в мышцы грудной клетки, в трахею, бронхи и легкие, в пищевод, желудок, печень, желчный пузырь, двенадцатиперстную кишку и в поджелудочную железу, ибо когда имеешь дело с сансой, то есть с жизненной силой, всегда будь осторожен и всегда возвращай ее на то место, откуда взял. Сердце ожило и забилось так, как и всегда, дыхание стало свободным и глубоким, хотя, может, щеки немного и порозовели от болезненного румянца.
После волевой остановки сердца грибок-боровичок достал из печи макитру вареников с сыром и с аппетитом позавтракал. И уже позавтракав, стал
Спросите, что же произошло дальше?.. Рассказывают, будто бы грибок-боровичок пообещал лавочнику щедрый магарыч только за то, чтобы Петро Кандыба взвесил его на тех весах, на которых взвешивает мешки с пшеном и солью, ящики с селедкой и макаронами. Лавочник повел Хому в подсобку, поставил на весы, отрегулировал шкалу да и говорит:
— В сандалетах, в штанах и в майке, Хома, ты весишь шестьдесят семь килограммов!
А Хома, изменившись в лице так, будто вспомнил попа, у которого пост, а в зубах куриный хвост, и говорит:
— Гляди, Петро, как я сейчас прямо на твоих глазах стану худеть!
— С какого горя тебе худеть, Хома? Про тебя не скажешь, что такому голодному — и овсяный хлеб в радость.
— Да, Петро, у меня и вправду не такой голодный живот, что и камень готов перемолоть, но я худею с великого горя: меня отлучили от работы на ферме. На целый месяц!
— На целый месяц? — ужаснулся лавочник.
— И если тело само не хочет худеть — заставим! Про сансу слышал?
— Про сансу слышал, — Отозвался лавочник Петро Кандыба, хотя услышал это слово впервые.
— Принцип сансы знаешь? — спросил Хома.
— Почему же не знаю принцип сансы? — будто бы даже обиделся лавочник Петро Кандыба. — Давай ближе к делу, Хома!
И старший куда пошлют, стоя на весах в подсобке яблоневской лавки, от разговоров перешел к делу. Сначала он собрал жизненную силу по всему своему телу. Набрав сансу в достаточном количестве, Хома отлученный стал хитроумно выгонять ее из своего тела, а потомственный яблоневский лавочник, вытаращив глаза, глядел на то, как все это удается грибку-боровичку, прислушивался, как чужая санса шумит, будто ветер перебирает-шелестит сухими листьями. Собрав огромные запасы своей жизненной силы в глубинах тела и сконцентрировав ее под кожей, старший куда пошлют все уплотнял и уплотнял жизненную силу, так что ей ничего другого не оставалось, как излучаться из грешного тела грибка-боровичка прямо в подсобку магазина.
— Славно пошла санса! — похвастался грибок-боровичок.
— Как с коня ссадил эту сансу! — польстил ему лавочник. — А как теперь ее соберешь? В мешок или в торбу?
— Где можно в мешок, там торбы не надо! А теперь, Петро, прикинь на весах, сколько я утратил живого веса с большого отчаяния.
Потомственный лавочник Петро Кандыба повозился с гирьками — и вдруг глаза у него от удивления округлились, будто у горлицы.
— Ты, Хома, потерял три килограмма живого веса!
— Так мало? — удивился грибок-боровичок. И упрекнул сам себя: — Значит, мало убивался по своей работе, ой мало, раз всего три килограмма потерял. Если бы сильнее опечалился, то вытянул бы фунтов двадцать!
— Ну, Хома, ты сразу за один день хочешь превратиться из стручка в смычок, — вслух рассуждал лавочник. — Гляди, не то к концу недели станешь таким, что если побежишь — то задрожишь, а если упадешь — растянешься.
— И то правда, — Хома кивнул головой, как тот мудрый козел, который, однако, дает меньше шерсти, чем дурная овечка.
Выйдя из подсобки, грибок-боровичок подался не куда-нибудь, а к буфетчице Насте, у которой уже давненько не бывал. В буфете уселся в уголке за пластиковым столиком, подпер щеку мозолистой ладонью и сам себе сказал: «Значит, так! Я — индуктор, а Настя — перцепиент. Сейчас я мобилизую свою сансу и небывалым усилием воли налаживаю санс-контакт с перцепиенткой Настей. Хочет того она или не хочет, а контакт будет! Только образ какого напитка спроектировать в своем мозгу? Кальвадос, петровскую горилку, лимонный ликер или «Зубровку»? Ладно, без лишних колебаний спроектирую в своем мозгу образ бутылки с «Зубровкой», а теперь такой же образ бутылки спроектирую в мозгу буфетчицы Насти. Ведь она не подготовлена к санс-контакту со мною, а поэтому послушается приказа взять бутылку на полке. Почему-то Настя не повинуется… Неужели я маловато собрал сансы, неужели не полностью перешел на сансовый уровень восприятия своего организма, неужели я недостаточным усилием воли притягивал образ Насти к себе и в себя? Охо-хо-хо, да ведь я не полностью нейтрализовал свою психическую деятельность!..»