Парад планет

Гуцало Евгений Филиппович

— Кажись, открестился, чтоб их холера взяла!

— А теперь внуши себе любовь к скребковому транспортеру, — посоветовала Мартоха.

Лицо чудотворца Хомы стало таким, будто из глаз его совы вылетели, а вместо них соловьи там посвивали гнезда.

— Я очень хочу, чтобы в моем сердце зажглась любовь к скребковому транспортеру, — произнес грибок-боровичок, и щеки его расцвели, будто пионы, на которые вот-вот прилетят пчелы.

— Э-э, Хома, у тебя, видать, на языке медок, а на душе ледок, — упрекнула Мартоха.

— Очень хочу, чтобы в сердце зажглась любовь к скребковому транспортеру, — уже с искренним вдохновением внушал себе страсть к новой

технике старший куда пошлют.

— Э-э, слова твои ласковы, а мысли лукавы, — догадливо сказала Мартоха, почувствовав раздвоенную душу своего страждущего макробиотика.

— Хочу, чтобы в сердце зажглась любовь к скребковому транспортеру, — еще увлеченней, едва ли не со стоном произнес Хома.

— О, уже не скажешь, что на словах ты милости просишь, а за голенищем нож носишь, — похвалила жена.

— Чтоб в сердце зажглась любовь к скребковому транспортеру! — вскрикнул Хома, будто ему вол на ногу наступил.

— О, уже не играешься, будто кот с мышью!

— В сердце зажглась любовь к скребковому транспортеру! — храбро самовнушал себе грибок-боровичок.

— О, твоя отвага мед пьет и цепи рвет!

— Люблю скребковый транспортер! — промолвил старший куда пошлют голосом человека, который ест хлеб с солью, с водою, живет правдой святою.

— Вилы были милы, теперь милее транспортер!

— Люблю транспортер! — уверенно повторил чудотворец Хома.

— И упрямый же ты! — молвила Мартоха. — Как привязался душою к вилам, так и отвязался.

— Теперь, если ты мне хоть слово про вилы, я тебе сто слов про транспортер.

Видали, как пострадал чудотворец Хома от научно-технической революции? Бр-р, раздвоение личности — и не у кого-нибудь, а у законного сына планеты Меркурий, как определил заморский гадатель Майкл Макговерн. А еще эти цефалогические психозы Мингаццини! А еще мания эротического преследования!..

Великое и сердечное спасибо самовнушению, которое обновило заскорузлые мозги старшего куда пошлют!

Пришел чудотворец Хома в коровник — и словно прилип к скребковому транспортеру!

ГЛАВА СОРОКОВАЯ

в которой обрисованы некоторые представители летучего отряда роботов, прибывших в колхоз «Барвинок», а также доказывается, что ничто человеческое не чуждо любому чуду манипуляционной техники

Как мы увидели, чудотворцу Хоме с приходом научно-технического прогресса с большим трудом удалось присоединиться к таким техническим революционерам, как зоотехник Невечеря, доярка Христя Борозенная, фуражир Дзюнька. Но он никогда не стал бы старшим куда пошлют в колхозе «Барвинок», если бы от прогресса отстал, а к революционерам не пристал.

Каждый день научно-технической революции в колхозе «Барвинок» приносил небывалые новшества, а когда наконец созрел урожай, в село нагрянул летучий отряд роботов!

Роботы забегали по селу, засновали в полях, на фермах, и никто из яблоневцев не боялся гостей, потому что все сельчане хорошо усвоили так называемые законы робототехники, недавно введенные в колхозный устав. Первый закон гласил, что робот никогда не причинит яблоневскому колхознику вреда, и даже более того, непременно вмешается, если кто-нибудь вознамерится причинить вред этому колхознику. Второй

закон гласил, что роботы будут выполнять все приказы, которые им будут давать яблоневские колхозники, за исключением тех случаев, если они приведут к нарушению закона первого. Третий закон гласил, что роботы обязаны защищать свое существование, за исключением тех случаев, когда такая защита может привести к нарушению закона первого и закона второго.

Роботы, прибывшие в Яблоневку, имели мощные руки; были самоходные и самоуправляемые; имели системы энергоснабжения и управления; имели небольшой компьютер с памятью для выдачи инструкций и принятия решений; имели датчики — тактильные, твердости, шероховатости, позиционные, массы, предельной теплопроводности, температуры, приближения, формы, размера, зрительный, цветные, дистанционные, слуховые и те, которые определяют положение конечностей в пространстве.

Пускай никто не сочтет это за обиду, если скажем, что каждый из роботов имел прекрасные электронные мозги, которые работали с чрезвычайной точностью и безотказностью. Поэтому, конечно, прибывших роботов можно было использовать на каких-нибудь работах. Скажем, никто не удивился, когда вместо почтальона Федора Горбатюка, уехавшего на курсы по повышению квалификации, почту по селу стал разносить робот, прозванный Кондратом.

Яблоневцы налюбоваться не могли той виртуозностью, с какой робот Кондрат доставал корреспонденцию из почтальонской клеенчатой сумки! Еще бы не быть ему виртуозом, если конструкторы научили его осуществлять захват пальцами и сравнительно крупных предметов, таких, как журналы «Днипро» и «Витчизна», — когда подушечка большого пальца противостояла у него подушечке указательного пальца с поистине изысканной грациозностью, и сравнительно тонких объектов, таких, как письмо или денежный перевод, — тогда большой палец противостоял подушечкам других пальцев. А как ему удавался так называемый перьевой захват, когда он брал карандаш или ручку! Мощный боковой захват робот Кондрат демонстрировал, зажимая районную газету между кончиком большого пальца и боковой стороной указательного. А еще ведь был стержневой захват, когда робот Кондрат складывал пальцы на карандаше на прямо противоположных гранях, а еще ведь был шаровой захват, когда его пальцы смыкались вокруг круглой вещи, а еще ведь был и круговой захват!

Да, такому почтальону, как робот Кондрат, не страшны были морозы и непогода — он сиял пластиком и резиной, натуральной и искусственной кожей! А о его педантизме можно было рассказывать анекдоты — Кондрат трижды в день в точно определенное время входил во двор каждого яблоневца с почтовой сумкой через плечо даже тогда, когда для этого яблоневца не было в сумке никакой корреспонденции…

Вместо буфетчицы Насти за буфетной стойкой в чайной появилась грозная фигура робота Поликарпа. Посмотреть на Поликарпа собирались не только завсегдатаи, но прибегали и дети, и даже старые бабуси наведывались. Дело в том, что грозный робот Поликарп имел не пятипалую, а семипалую руку! Семипалой рукой электронный буфетчик одновременно брал не только бутылку «Солнцедара», от которого, если плеснуть его на землю, трава бы выгорела, будто от американского напалма — вьетнамские джунгли, а и чарку, а и жареную сардинеллу в томатном соусе, а и пачку сигарет, и коробок спичек. И хотя рука робота Поликарпа нисколько не напоминала округлую и пышную руку буфетчицы Насти, все же это была совершенная рука, на которой все семь пальцев двигались абсолютно независимо и противостояли фиксированному большому пальцу.