Парад скелетов
Шрифт:
— Жди звонка. Я потороплю его…
Звук двигателя нового вертолета я услышал, кажется, первым, несмотря на то что не снимал с головы шлем от своего экзокостюма. Но внешние микрофоны «скафандра» были, наверное, более чуткими, чем человеческое ухо. Пришлось остановить взвод и вернуться до выяснения обстоятельств. Обстоятельства эти казались мне странными.
— Кто-то еще должен прилететь? — спросил я старшего группы испытателей подполковника Соколова.
— Не было такого разговора. Сейчас поинтересуюсь у «краповых»…
Он ушел к сидящим особняком спецназовцам внутренних войск, с минуты
— Никого не должно быть.
Оставалось надеяться, что это не какой-нибудь вертолет из Грузии залетел, чтобы нас разбомбить. Но летел с севера… Ни в моей группе, кстати, ни в отряде «краповых» не было оружия против вертолета. А стрелковое против него бессильно. Я боялся опоздать к месту засады.
К нам подошел «краповый» майор, вяло козырнул, представляясь:
— Майор Василевский. — И нахмурил густые, как сибирская тайга, брови: — Кого еще нелегкая принесла?
Прошло три минуты. Наконец, вертолет появился над плато.
— Гражданский, — констатировал Василевский, рассмотрев машину в бинокль. Может, почту возит.
— Может быть, — согласился я. — Но нас должны были бы предупредить, что здесь проходит трасса. А меня лично никто не предупреждал. И вообще, мне кажется, он намерен посадку совершить. Иначе выше летел бы.
— Да, похоже, — согласился Василевский. — Встретим…
— А я тогда двину на операцию. Опаздываю…
Майор плечами пожал. В мои дела он не вмешивался, как и я в его. Задания у нас были разные, и получали мы их отдельно друг от друга.
На сей раз я в самом деле взял серьезный темп, компенсируя вынужденную задержку. Оставалось надеяться, что вертолет был замечен и бандитами, их тоже заставил залечь. Это уравняло бы шансы. Но в боевой обстановке строить свои действия исходя из надежды — занятие порочное и опасное. И потому я спешил. Хорошо хоть расстояние было невелико. Около четырех километров. И преодолели мы его до того, как кто-то успел показаться на горизонте.
— Занять позицию! — дал я команду.
По паре гранат Б-10 выделил старшему сержанту Серегину и старшему лейтенанту Золотареву, при этом предупредил, что я бросаю первым и с расстояния, на которое им рассчитывать не следует. Они могут их применять только в крайнем случае.
Все остальное произошло буднично и почти скучно. Трое бандитов шли быстрым шагом прямо в нашу сторону. У них была возможность обойти скопление камней по кругу, но они этого делать не хотели. Капитан Бекбулатов дал мне прослушать последний разговор Айтмырзаева с капитаном Лосовски. Разговор велся на арабском языке, и я снова был рад, что какие-то азы его усвоил и понял почти все. Главное, что я понял, — Айтмырзаев планирует напасть ночью. Наверное, он хотел до ночи среди камней затаиться. И потому сам шел нам навстречу. Разговор Лосовски с кем-то в США я прослушивать не стал, но Бекбулатов передал мне содержание. Значит, американцы имеют возможность, как и мы, контролировать местонахождение трубок. Нас это, впрочем, не волновало. Как только бандиты попали в зону видимости, я дал тихую команду:
— Не стрелять. Работаю пока я один. А дальше посмотрим.
И я отработал.
Честно говоря, не ожидал такой эффективности от этих украинских гранат. Бросал я метров с пятидесяти, приготовив их на всякий случай сразу четыре штуки. Но хватило двух. Конечно, интересно было бы вблизи посмотреть на физиономии бандитов, когда они обнаружили себя вдруг
— А ты хотел ночи дождаться… — сказал я по-арабски Айтмырзаеву.
— Капитан… — сказал он. — Или ты тот старлей, которого я… Хотя стрелял точно. Старлея должны уже похоронить.
Я расстегнул три застежки на груди своего костюма и показал татуировку.
Фотографии мои до того, как мне сделали татуировку, он видел. И знал, что у старшего лейтенанта Котовского татуировки не было.
— Капитан… — удовлетворился Ахматхан. — Ты что, уже за деньгами сбегал? С тебя сто пятьдесят тысяч, если помнишь.
Он не терял присутствия духа.
— А сколько со мной человек, ты знаешь?
Он осмотрел взвод.
— Если память мне не изменяет, с тобой четверо, и трое чеченцев.
— Это только то, что я хотел уточнить, — сказал я по-русски. — Поставьте их на ноги и ведите в середину камней. Плохо ходить будут, подгоняйте пинками. И пинайте покрепче, не стесняйтесь. Они здесь будут ждать окончания нашей операции. Серегин, выставь рядом с пленными пост. Двух человек хватит. Стесняться не следует. Чуть что не так, прикладом в лоб. Чтобы быстрее до мозгов дошло.
— Так кто ты все-таки? — уже по-русски спросил Ахматхан. — Капитан или старлей?
— Капитан Кот. Только, когда я начинаю мурлыкать, дети плачут.
Я улыбнулся ему. Айтмырзаев шарахнулся резко. И если бы он не был связан, то сумел бы, наверное, с места на пару метров отскочить. А так просто упал на камень. Кажется, слегка голову расшиб. Сам виноват — напросился на улыбку…
Стандартный армейский планшетный компьютер капитана Лосовски писком сообщил о приеме сообщения. Капитан раскрыл чехол и нажал продолговатую кнопку включения. На мониторе засветилась карта с точкой на ней. Значит, Айтмырзаев уже недалеко от лагеря русских испытателей. Согласно карте, там россыпь камней. Скорее всего, ждет там темноты. С наступлением ночи и сам Лосовски намеревался подойти ближе. Конечно, психотронный генератор лучше всего было бы развернуть в светлое время, потому что сам процесс сборки требует аккуратности. А очки ночного видения не дадут возможности все видеть полноценно. Значит, потребуется всю сборку проверить дополнительно. В противном случае можно и самим попасть под действие аппарата, что совсем нежелательно. Но, согласно плану, облучению электронной пушки подвергнется только лагерь испытателей. После чего на лагерь последует атака с захватом экзоскелета, испытателя в экзоскелете или, что еще лучше, контейнера с экзоскелетом. А потом срочно отправиться в сторону границы, пока к испытателям не подошли сопровождающие их армейские или полицейские части.
Но нечаянно в планы вмешались дела старшего агента ЦРУ Льюиса Канта. Капитану Лосовски позвонил человек, сказавший пароль. Капитан сказал отзыв. Человек разговаривал на сквернейшем английском и при этом достаточно бегло. Лосовски с трудом разбирал слова. При этом понимал и то, что присутствие этого человека может оказаться как вредным, так и полезным. Вредным в том плане, что может помешать действиям против лагеря испытателей, а полезным в качестве поставщика информации.
— Вы мне должны были что-то передать?