Парадокс Ферми
Шрифт:
— «Арома Дейли»? — невозмутимо спросил Брагин, услышал радостное «Йес» и сел в невзрачный драндулет к скуластому парнишке. — Поехали.
Заселяясь в тихую маленькую гостиницу, Брагин протянул тук-тукеру стобатовую купюру:
— Как тебя зовут, парень? Мне нравится твой стиль езды.
Оплата оказалась троекратной. Сразу чувствуется, хороший баранг! [69]
— Спасибо, сэр. — Парнишка сделал молниеносный «вай» и снял мотошлем. — Меня зовут Томми.
69
Баранг — то же, что фаранг, только на камбоджийский манер.
Может быть, на самом деле его звали
— Будешь меня возить, — сказал Брагин, взял сумку и повесил на плечо. — За пятнадцать долларов в день.
«За двадцать, сэр», — хотел было поторговаться Томми, но посмотрел барангу в глаза и передумал:
— О'кей. Когда начнём?
— Через час, — пошел к дверям Брагин. — Я тебя найду.
Номер, конечно, особой роскошью не блистал. Стол, приземистая кровать, телевизор, тумбочка, стул, встроенный шкаф без вешалок. Зато дверь была чудо как хороша, массивная, красного дерева, с хитрой резьбой… Впрочем, если учесть цену за сутки, это был настоящий дворец. Офицерская общага, в которой когда-то довелось пожить Брагину, и близко с ним не стояла.
70
Вирак, Ктэп, Рана — распространённые кхмерские мужские имена.
Довольный Брагин принял душ и перво-наперво подключил к вай-фаю планшетку — посмотреть почту. Разочарованно вздохнул, надел свежие шорты и отправился разыскивать Томми. Пускай везёт есть.
Томми стучал молотком в вестибюле — вешал картину с панорамой Ангкор-Вата.
— Что хотел бы кушать уважаемый сэр? — вежливо поинтересовался Томми. — Может, для начала «хэппи-пиццу»? [71] А может, «хэппи грин карри»?
— Не, — отказался Брагин. Только пиццы с коноплёй ему действительно для полного счастья и не хватало. — Вот что бы ты сам сейчас съел с удовольствием?
71
«Хэппи» (или «спешл пицца») — пицца с коноплёй. Наркотики в Камбодже официально запрещены, потому в некоторых барах, предлагающих это блюдо, попросту жульничают. Визуально определить, какой и сколько в нём травы, нереально, «цеплять» же наркотик начинает по мере переваривания пищи, как правило уже после ухода из-за стола. Соответственно, обман вы распознаете, только покинув заведение, причём не сможете ничего предъявить, так как всё это незаконно. А вообще правильная «хэппи-пицца» — вещь убойная и долгоиграющая. Один из авторов видел, что она делает с вполне законопослушными представителями западной цивилизации.
— С удовольствием?.. — мечтательно вздохнул Томми и, не задумываясь, выдал: — Я бы съел «амок», [72] обязательно в кокосе, с бутылочкой холодного «Ангкора». А потом — манговый фреш, только без льда и сахарной воды. А ещё…
— Поехали, — улыбнулся Брагин.
Вокруг кипела на малом огне дневная жизнь городка: с рёвом проносились мотобайки, шатались туристы, дремал, дрыгая лапой во сне, невзрачный пожилой пёсик… За столиком напротив в компании трёх молодых кхмерок сидел пожилой баранг и тщательно пережёвывал рис. Ему было явно не до сотрапезниц, он внимал лишь движению соков по извилистому лабиринту кишок. Пищевой экстаз, гастрономическая нирвана… Брагин присмотрелся и заподозрил, что дедок успел причаститься местной пиццы. Той самой, дарующей безбрежное счастье…
72
«Амок» — фирменное блюдо камбоджийской кухни, рыба с овощами, запечённая в кокосе или горшке.
После действительно очень вкусного «амока» Томми стал предлагать дальнейшую программу.
— Может, великодушный сэр желает отдохнуть телом? У нас порядочные женщины начинаются от шестидесяти долларов, не очень — от тридцати,
— «Курятник»? — Брагин почему-то вспомнил Настины зелёные глаза и нахмурился. — Нет, сначала надо осмотреться на местности, кое-чего купить… Поехали.
«Город Победы» был славен и хорош только в центре: фонтаны, рестораны, фешенебельные гостиницы, бары, казино. А отойдёшь чуть-чуть в сторонку, и вместо туристической сказки предстаёт истинное лицо: нищета, оборванцы, грязные лавки, убогие дома. Томми привёз Брагина на Старый рынок, и тот, благо цены были смешные, накупил магнитиков, брелков, палочек для еды из цыганского, то бишь камбоджийского, серебра. Подумал и взял для Насти чаю, специй, сушёных фруктов, а главное, комплексный набор для приготовления супа «том ям». Хотелось походить ещё, но Брагин с позором капитулировал перед миазмами, наплывавшими из угла, где продавали местный деликатес — тухлые анчоусы.
В номере он долго отмокал под душем, жалея, что поблизости не оказалось бассейна. Потом проверил почту и обрадовался:
— Есть контакт!
В ящике лежало очередное послание от Полковника. «Привет, Коля. Надеюсь, ты уже в Камбодже. Будь завтра в десять ноль-ноль в Ангкоре, наверху храма Та Кео. Если не сможешь, отпишись. В любом случае до встречи».
«Хорошо, не планшетку выкидывать…» — обрадовался ясности Брагин, съел местный банан и, посмотрев на часы, позвонил Гене по скайпу. Принял отчёт о делах, выслушал байку про премьер-министра, весело кивнул и распрощался:
— Пока.
Потом залез в «Google», набрал «Ангкор-Ват»… Как обычно за компьютером, он не заметил, как пролетело время и за гостиничным окном, забранным решеткой от жуликов, сгустилась темнота. Поняв, что жутко проголодался, Брагин надел футболку и босиком — все оставляли шлёпанцы на улице — пошел из номера по душу Томми.
Драндулет оказался в мелком ремонте, и Томми Брагина на ужин не повез, а повёл — в заведение через дорогу. Здесь не было барангов и кондиционеров, зато атмосфера, детали, колорит — пронзительно местные. Пищу подавали здоровую и простую («Дураки, подсаживаются на „Макдоналдс“…» — вспомнилось Брагину), пенилось разливное пиво, а воздух синел от табачного дыма с явной печатью конопли. В углу за сдвинутыми столиками сидели крепкие молодые люди, несмотря на жару — поголовно в кожаных тужурках. Если бы не узкие глаза да палочки для еды в смуглых руках — прямо асы-авиаторы Первой мировой, а может, красные комиссары Гражданской. Девушки-подавальщицы около них так и вились, ловили каждое движение, зримо окружали вниманием и почётом. Сразу чувствовалось — очень важные гости.
«Местная мафия», — понял Брагин.
Томми здесь тоже хорошо знали и, похоже, любили, так что накормили от пуза и как-то не по-казённому — всё было приготовлено с душой. А когда ушли молодые люди в кожанках, весь поток внимания, почтения и заботы переключился на Брагина. Красавицы-официантки подсаживались к столу, ели-пили, что-то спрашивали у Томми и вовсю строили глазки заморскому гостю. Наконец одна из них подсела вплотную, чмокнула Брагина в щёку и замерла, положив голову ему на плечо.
— Сэр, вы ей очень нравитесь, — перевёл Томми. — Она готова пойти с вами за пятьдесят долларов. Уверяю вас, она очень хорошая и ласковая девушка.
«И конечно, порядочная, — добавил про себя Брагин. — Судя по прейскуранту».
— Скажи ей, что она умница и красавица, — сказал он вслух и отсчитал девушке щедрые чаевые. — Томми, завтра подъём в пять утра, не забудь.
Той ночью ему чуть ли не впервые приснился настоящий сон. В номер вошла Настя, подсела, погладила по голове… Интересно, что бы это значило?
Хра. Искупить кровью
Зря ли говорят, что к хорошему привыкаешь быстро. Хра давно затянула мирная жизнь, и, к его удивлению, в ней обнаружилось столько хорошего, что он даже спрашивал себя: а может, такое вот спокойное хозяйствование и есть то, к чему его от рождения предназначали Творцы?.. Как ни крути, а война и убийство — занятия неестественные. В былые дни Хра бросался в огонь, повторяя себе: это ради того, чтобы правнукам не пришлось. С тех пор на планете жёлтой звезды выросли поколения, наслаждавшиеся мирной жизнью в лучах «светозарного Хра». А ему, разжалованному в средние тысячники… ему снова пришлось превращаться в решительного военачальника.