Парадокс Вазалиса
Шрифт:
— Что тебя беспокоит, Валентина?
— С чего ты взял, что меня что-то беспокоит?
— Вот только не надо, прошу тебя… Со мной это не проходит.
Валентина опустила глаза и начала тыкать меланжером в дольку лимона, плавающую на поверхности «коки».
— Я не могу об этом говорить, Хьюго. В договоре был пункт о конфиденциальности, и я его подписала. Мне не нужны неприятности.
— Не связан ли, случайно, твой встревоженный тон с некоей рукописью, приобретенной на прошлой неделе неким пожилым торговцем, который в последнее время сделал все для того, чтобы о нем все забыли? Если ответ положительный, моргни один раз. Отрицательный — высунь
— Как ты узнал про этот Кодекс, Хьюго?
— Все знать — моя работа. И я очень способный, если ты не забыла. Говорю это со всей скромностью, разумеется. Так что же нам известно… Предпосылка первая: я слышал, что старый плут Элиас отдал кучу денег за одну старую книжку, которую не пожелала приобрести ни одна муниципальная библиотека, — такая она потрепанная. Если он хочет из нее что-то вытащить, ему нужен хороший реставратор. Предпосылка номер два: ты — лучшая в свой профессии и, что немаловажно, ты свободна и умираешь с голоду. Подведем итог этому силлогизму: Элиас с тобой связался, предложил работу, и ты, будучи девушкой неглупой, согласилась, но стала задавать себе вопросы.
Валентина наградила его вялыми аплодисментами.
— Неплохо для типа, который не получил степень бакалавра.
— Если у меня ее и нет, то лишь потому, что мои дорогие родители не захотели, чтобы я общался со всякой чернью.
То, что Вермеер принадлежал к элите общества, было для Валентины отнюдь не новостью. Действительно, с самого рождения родители готовили Хьюго к тому, что в будущем ему придется жить в полном соответствии со статусом рантье. За последние полтора века ни один из членов его семьи не работал за плату, и так должно было быть и далее. Единственные общественные структуры, в которые Вермеер позволял себе входить, требовали вступительного сбора в десять и более тысяч евро, и это — не считая ежегодного членского взноса.
Вот почему воспитанием Хьюго сперва занималась целая куча репетиторов, ни один из которых не выдерживал этого феномена больше одного учебного года. Осознав тщетность своих усилий, родители в итоге отослали сына в Швейцарию, где, в уединенном, дорогом и бесконечно скучном пансионате для мальчиков и прошла юность Хьюго. Помимо некоторого — но не чрезмерного — влечения к индивидуумам того же пола, юноша вынес оттуда стойкую ненависть по отношению к преподавателям, а также глубокое презрение к тем, кто подчиняется их авторитету, а к таким можно отнести едва ли не половину населения.
Хьюго Вермеер принадлежал к элите — по крайней мере ему нравилось так думать.
То, что он считал своей работой, было на деле лишь хобби, ничего, за исключением множества наслаждений и массы неприятностей, не приносящим. Около трех лет назад он открыл в Интернете сайт под названием «Artistictruth.com», на котором регулярно выкладывал пикантную информацию о мире искусства. Интриги и всякого рода комбинации там записывались, классифицировались, комментировались и разоблачались.
Пусть зачастую его сенсационные новости и невозможно было проверить, зато они всегда вызывали доверие. Никому не удавалось избежать язвительности его пера, или, точнее, клавиатуры. Стоило Вермееру узнать нечто интересное, как он тут же, упрямо и ни минуты не раздумывая, бросался навстречу неприятностям.
Подобная линия поведения принесла ему немалое количество новых врагов. В прошлом году, к примеру, он вынужден был на время закрыть свой сайт, когда получил по почте собственную фотографию,
Послание было ясным. Его авторы, однако, не учли одного: всегда держась в стороне от обществ, Хьюго Вермеер нисколько не беспокоился о моральных принципах, действующих парализующе на большинство смертных. Он не признавал никаких барьеров и пользовался своим социальным статусом для получения определенных привилегий, вроде права не отчитываться ни перед какой администрацией. Ничто не могло ни напугать его, ни остановить, тем более закон.
Этот естественный крен оказал решающее значение на его профессиональный выбор. Вместо того чтобы войти в состав правления коммерческого банка, возглавляемого его отцом, и спокойно дождаться, когда тот уйдет на покой, чтобы занять освободившееся место, Хьюго воспользовался случившимся в начале девяностых распадом Восточного блока и занялся крупномасштабным ввозом в западноевропейские страны старинных икон, как правило, краденых.
Когда конкуренция на этом рынке стала слишком острой, он осознал необходимость перемены профессии. Исчезновение одного из посредников, чей обезглавленный труп нашли пятью месяцами позже на какой-то московской свалке, помогло принять это мудрое решение.
Вермеер купил по случаю антикварную лавку, специализировавшуюся на новом искусстве, и выстроил новую, во всех отношениях соответствующую его идеалу жизнь. Он жил в двухуровневой квартире (двести пятьдесят квадратных метров), расположенной на авеню Ош, на полпути от Елисейских Полей и парка Монсо, питался в дорогих ресторанах и ездил на ярко-синем «мазерати 3500 GT» 1956 года выпуска.
Однако незначительность оборота не позволяла объяснять подобный образ жизни. В то время ходили упорные слухи, что через его руки прошла значительная часть украденных во Франции произведений искусства. Как это часто случается, слухи превосходили реальность: правда была в том, что Вермеер мог найти для вас все, от солонки из чистого серебра до фрески Тьеполо, при условии, что вы дадите нужную цену, не попросите счет и будете держать язык за зубами.
Эта прибыльная деятельность продолжалась до тех пор, пока уголовная полиция после месяца слежки не заявилась к нему с обыском, в ходе которого обнаружила в доме компрометирующие материалы. Несмотря на доказательства Вермеера вскоре отпустили, слежку за ним прекратили, а дело закрыли.
Причины этого освобождения оставались загадкой. Поговаривали, что он поделился со следователями информацией относительно некоторых своих коллег, также специализировавшихся на трафике произведений искусства. Так как доказать это никто не мог, а полиция не провела в артистической среде ни одной значительной облавы, гипотезы о его нечистоплотности так и остались на стадии предположений.
Вермеер тем временем вернулся в строй. Всего за несколько месяцев он создал себе безупречную видимость респектабельности. Он обменял двухуровневую квартиру на скромный домик в ближайшем пригороде, поставил «мазерати» под навес и прекратил все махинации, по крайней мере, официально. Тем не менее от связей с сомнительными личностями, рассыпанными по всему континенту, от Урала да Атлантики, отказываться он не стал.
Его друзья силовыми методами дали понять авторам фотографии, что им лучше немедленно положить конец всем попыткам запугивания. Дважды повторять не пришлось. Менее чем через неделю Вермеер смог вновь открыть сайт, и с тех пор больше никто не пытался ему угрожать.