Парадокс великого Пта (сборник)
Шрифт:
К тому же господин Мелтон не забывал о министерском портфеле. Эти мысли жгли ему мозг не слабее, чем жег желудок оранжевый напиток сенатора. Шеф полиции представлял себе, как бы поступил на его месте в столь щекотливом положении его отец (господин Мелтон-старший). Этот решительный человек в подобных обстоятельствах обычно действовал категорично. Но то были другие времена. Тогда люди, идя к цели, просто сталкивали с дороги то, что мешало им двигаться вперед. И если господин Мелтон-старший, не задумываясь, столкнул бы со своего пути профессора Кирпи, то господин Мелтон-младший этого сделать
Профессор Кирпи, к его чести, прекрасно отдавал себе отчет в том, что происходит в голове господина Мелтона. Он знал: нить, связывающая их сейчас, настолько прочна, что господин Мелтон даже не сделает попытки оборвать ее. Конечно, их положение угнетало и его не меньше, чем господина Мелтона. Однако он, в противоположность шефу полиции, не строил иллюзий. Выход существовал один — узнать то, что знает Эльвира. После этого принимать решение.
Выпив еще бокал сидра, профессор покинул гостеприимную виллу господина Мелтона. Выехав на магистраль, он бросил взгляд на зеркало и заметил метрах в двухстах позади машину. Он сбавил скорость, догонявший его автомобиль пролетел мимо. Профессор усмехнулся и нервно передернул плечами. “Это действительно похоже на паранойю”, — подумал он и прибавил скорость. На углу Кинг-стрит серый “кадиллак” профессора влился в поток машин. Розовые и фиолетовые сполохи рекламы заскользили по лицу. Перед светофором рядом с “кадиллаком” оказалась длинная открытая спортивная машина. За рулем сидел пьяный Дин. Лиззи и Эсс улыбнулись профессору с заднего сиденья. Дин приветственно помахал рукой.
— Все о’кей, — сказал Дин. Лиззи хихикнула. Спортивная машина унеслась вперед.
Эта мимолетная встреча вернула мысли Кирпи к господину Мелтону. Прощаясь с профессором, шеф полиции высказал предположение, которое следовало обдумать. Оно прямо касалось Эльвиры, и профессор Кирпи удивился, почему это соображение не пришло в голову ему.
— Может быть, — сказал господин Мелтон, — может быть, все-таки это надо сделать? Тогда у нас останется шанс.
Профессор отлично понял намек шефа полиции.
— Попытаюсь еще раз поговорить с ней. А тогда…
— Да, я слушаю.
Господин Мелтон наклонил голову.
— Вы хорошо знали ее отца? — спросил он.
— Дети редко походят на родителей. Я имею в виду не внешностью, конечно.
— Да, — согласился господин Мелтон. — Очень жаль, что все сложилось так неудачно.
— Вы стали сентиментальны, Феликс.
— Очень жаль, — повторил господин Мелтон, не обратив внимания на реплику.
…Сзади снова показалась машина. Кирпи машинально нажал на тормоз. Машина не обогнала его. Профессор свернул в переулок, вырулил на параллельную улицу. И вновь увидел сзади свет фар.
“Нельзя так нервничать, — мелькнула мысль. Надо кончать…”
— Надо кончать, — прошептал он, подъезжая к клинике. — Надо, надо, — пробормотал он, входя в свой кабинет.
Он сел в кресло возле письменного стола. Достал сигару, тщательно обрезал кончик, закурил. “Надо кончать”, — билась мысль.
Он надавил кнопку звонка, лаконично сказал вошедшему
— Дежурного врача по корпусу “Б”.
Санитар вышел. Профессор Кирпи откинулся в кресле и закрыл глаза. Приняв решение, он почувствовал облегчение. Очень возможно, что Феликс прав. Вполне вероятно, что они получат один шанс добыть у Эльвиры нужные сведения. Один из ста. Но это лучше все-таки, чем ничего. И лучше, чем неизвестность.
Но они опоздали. И Кирпи. И Мелтон.
Маленький Феликс бежал по лугу с сачком в руке. Он гнался за стрекозой, трещавшей крылышками. Он устал, а стрекоза, словно дразня мальчика, то кружилась над головой, то отлетала далеко в сторону. Потом вдруг стрекоза исчезла… Господин Мелтон открыл глаза и услышал телефонный звонок. Он включил ночник, бросил взгляд на часы: только двенадцать. Поднял трубку. Остатки сна моментально улетучились, когда он узнал голос министра.
— Я полагаю, — сказал министр, — что нам лучше всего встретиться в управлении.
— Что случилось?
— Я жду вас через полчаса, — сказал министр и повесил трубку.
Господин Мелтон снова машинально взглянул на часы. Прошла одна минута. Он встал, неторопливо бросил пижаму, надел сорочку, брюки. Прошла еще минута.
“Надо что-то сделать”, — подумал он. И, сняв трубку, набрал номер.
Телефон долго молчал, потом откуда-то издалека ослышался голос Кирпи.
— Эдуард, — сказал господин Мелтон. — Вы меня слышите?
— В чем дело, Феликс? — сердито откликнулся профессор Кирпи.
— Меня вызывает министр, Эдуард, — тихо произнес господин Мелтон.
В трубке что-то щелкнуло и засвистело. Господин Мелтон подул в микрофон и громко сказал:
— Вы поняли, Эдуард?
— Да, — отчетливо сказал голос профессора Кирпи.
— Я должен явиться к нему сейчас, немедленно.
— Да, — сказал профессор. — Я понял. Спасибо.
Шеф полиции медленно опустил трубку на рычаг. Тщательно повязал галстук. Проходя мимо спальни Лиззи и Эсс, остановился было, но махнул рукой и шагнул к выходу…
Министр стоял под картиной, изображающей Немезиду. Худое лицо аскета, пергаментные щеки, серые тусклые глаза. Рядом с ним находились Грегори и человек, которого господин Мелтон не знал. Министр сделал знак рукой, и они оба вышли из кабинета. Незнакомец усмехнулся. Грегори отвел взгляд.
Господин Мелтон молча смотрел на министра. Наконец министр сказал:
— Неслыханно… Чудовищно… — И резко, словно Ударил хлыстом, добавил: — Вы намерены объясняться?
Шеф полиции пожал плечами. Он, хоть и догадывался, о чем пойдет речь, все же не желал говорить первым. Он еще надеялся на что-то.
Министр истолковал его молчание по-своему.
— Трус! — бросил он.
Господин Мелтон вздрогнул. Оскорбление, брошенное ему в лицо, можно было понимать двояко. В стене вдруг открылась щель, в которую министр предлагал ему нырнуть. Так во всяком случае поду. мал шеф полиции. Ведь ничего не стоит замять, замолчать факты, которые непонятно каким образом стали известны министру. В конце концов господин Мелтон может взять отставку, уйти от дел.
— Трус! — повторил министр. — Я не думал, что у вас хватит наглости явиться сюда.