Парадокс Вигнера
Шрифт:
– Да-а, поздно уже, – констатировал Протасов, – хотя кетоацидоза не наступило, что само по себе странно! Юлия, Вы подежурьте здесь, я сейчас все-таки позвоню в полицию….
– Мне почему-то страшно оставаться с этим пациентом наедине! – с неподдельным страхом возразила медсестра, – от него веет ужасом! Может это связано с появлением ведьмы в нашем коридоре?
– Выбросьте суеверия из головы, – с улыбкой отреагировал Протасов, – а ведьма эта могла быть обыкновенной галлюцинацией.
– У нас двоих одновременно? – спросила встревоженная Юлия, – Вы же сами когда-то говорили, что
– Всё когда-то бывает впервые, – уклончиво ответил Протасов, сам испытывающий необъяснимый страх, находясь рядом с коматозником, – но давайте отставим разговоры и будем выполнять свои обязанности.
Протасов вошёл в ординаторскую и набрал номер дежурного районного ОВД. Ответили не сразу, пришлось подождать, пока полицейский уделит внимание очередному звонку. Илья Кузьмич представился и вкратце объяснил ситуацию, потребовал от майора установить личность человека, доставленного двумя часами ранее к нему в отделение.
– Зачем вам это нужно? – спросил дежурный.
– Странный вопрос, – удивился Протасов, – больной на грани жизни и смерти! Родственникам необходимо сообщить, да и оформить на него историю болезни нужно, как положено….
– Криминала нет, – упорствовал дежурный ОВД, – мы не обязаны выполнять Ваше устное требование, да ещё и по телефону. Откуда я знаю, кто Вы? Пишите официальный запрос, начальник примет решение и сообщит Вам об этом письменно….
– Хорошо, – вспылил Протасов, – тогда я позвоню своему однокласснику, генералу полиции Ларионову и попрошу его о содействии. И обещаю, Вам не поздоровиться после его нагоняя!
– Звоните хоть министру внутренних дел, – закончил разговор дежурный и бросил трубку.
Протасов тоже положил трубку и тут же раздался звонок. Докладывал охранник, который осматривал лестницу. Он с неприкрытой иронией сообщил, что страшной старухи он не обнаружил там, звонил во все отделения корпуса, такая бабка там тоже не появлялась. Протасов со злостью положил трубку, иронический тон доклада охранника раздражал его. Дождавшись утра, Протасов позвонил генералу и попросил его оказать содействие в установлении личности пациента. Тот пообещал к вечеру разобраться с нерадивым майором и перезвонить о результатах поиска, для чего необходима была фотография пациента, которую нужно скинуть по электронке на его е-мейл. Илья Кузьмич вошёл в палату, Юлия, дежурившая там, встретила врача с тревогой.
– Илья Кузьмич, – скороговоркой доложила медсестра, – когда Вас не было, мне показалось, что больной отчётливо произнёс имя Мирослава. Я обернулась на голос, но он по-прежнему находился в состоянии комы. Не знаю, может мне это послышалось?
– К концу смены ты устала, вот и померещилось, – заключил Протасов, – мне нужно сфотографировать этого пациента, чтобы его «пробили» по базам МВД. Сними на минутку с его лица маску принудительной вентиляции лёгких, я сфотографирую физиономию на мобильник!
– Но ведь это опасно для его жизни! – воскликнула Юлия.
– Десять секунд мне достаточно, – успокоил её Протасов, – снимай, не бойся!
Юлия попыталась приблизиться к пациенту, но тут же замерла на месте, приняв странную позу. Её нос расплющился, будто она упёрлась им в оконное стекло.
– Что за чертовщина сегодня твориться? – возмутился Протасов, и, обращаясь к коматознику, продолжил с иронией, – ну если не хочешь, чтобы мы сняли маску, то сфотографирую, как есть! Но это нефотогенично будет….
Юлия молчала, она потеряла от неожиданности дар речи. Удивлённо глядя перед собой, медсестра не понимала, что мешает ей приблизиться к пациенту. Протасов издалека сделал несколько снимков мобильным телефоном, и невидимая преграда исчезла сама собой, так же, как и появилась.
– Что это было? – испуганно спросила Юлия, – или Вы снова скажете, что это наши галлюцинации?
– Я и сам не знаю! – ответил Илья Кузьмич, – …но чудеса продолжаются! Посмотри на экран моего мобильника! На снимке нет маски вентиляции лёгких на лице у этого пациента, но мы и не снимали её…. Просто чертовщина какая-то!
На экране мобильного телефона высвечивалось фото, только что сделанное Протасовым. Юлия с удивлением рассматривала его, периодически переводя взгляд на лицо коматозника, на рот и нос которого была надета прозрачная пластиковая маска аппарата принудительной вентиляции лёгких. На фото её не было, да и его лицо казалось немного другим, а самое удивительное – глаза. Они были открыты и смотрели со снимка на медиков надменным взглядом.
Ничего не говоря друг другу, медработники разошлись, Юлия пошла, сдавать смену, а Илья Кузьмич направился в ординаторскую. По пути он скинул со своего мобильного телефона фотку генералу и с рассеянным видом явился на утреннюю пятиминутку. Заведующий отделением уже был проинформирован о поступлении тяжёлого пациента и задал вопрос о его состоянии. Илья Кузьмич вкратце рассказал о странностях, происходивших в отделении, чем вызвал дружный смех. Никто из коллег не поверил ему, и это огорчило Протасова.
– Илья Кузьмич, у Вас со здоровьем всё нормально? – спросил заведующий отделением, – может быть, отпуск возьмёте на пару недель?
– Обойдусь! – с раздражением ответил Протасов, покидая планёрку, – посмотрим, что вы скажете, когда странности, связанные с новым пациентом продолжаться в 236-й палате интенсивной терапии?
Добравшись, домой с ночного дежурства, Протасов долго не мог успокоиться. Мысли вновь возвращали к событиям прошедшей ночи и не давали заснуть. Если бы кто-нибудь рассказал о подобном, то он первый бы не поверил в такие чудеса. Илья Кузьмич уже начал сомневаться в их реальности, ведь образованному человеку трудно объяснить даже самому себе хотя бы появление ведьмы в коридоре. Но Протасов сам же отчётливо видел её. А эти непреодолимые и невидимые препятствия, не позволяющие приблизиться к пациенту, чтобы снять с него маску принудительной вентиляции лёгких? Как можно объяснить случившееся? Кто он этот таинственный коматозник?