Парадокс жнеца

Котов Алексей

— Охрана черных — не главная проблема, — проводил я взглядом рейдовый автомобиль. — Как я тебе и говорил, на этой планете каждая собака учтена, даже гоблина без татуировки на морде лица не увидишь. Свалить мы можем, но, если ехать в неизвестность, это будет недолгая и грустная история. Я считаю валить надо к тем, в чью форму нас планируют переодевать. Я это все к чему: очень нужны детали. Ты рядом с Кольтом часто, обрати внимание на какие-то иные образцы оружия, форма может быть, опознавательные знаки, все, что может привлечь внимание. Просто постарайся высмотреть что-нибудь даже не выбивающееся из общей

картины, а любая мелочь, может быть получиться понять…

— Знаешь, а я, похоже, видел нечто, о чем ты говоришь, — вдруг перебил меня Димарко, закручивая гайку обратно. — Когда мы в первый день коробки метали по лагерю, Виталя одну уронил, ему еще Кольт плетей обещал за криворукость. Так вот, часть содержимого высыпалась, и там был трафарет с буквами. Вот такими, — Димарко пальцем нарисовал на пыльном крыле латинские буквы «VLT». Дождался моего кивка, после стер их ладонью.

Я, удивленный моментальным результатом, взглядом показал, что это именно оно.

И у гоблинов, и у бойцов командира со шрамом, встреченного мною во время атаки Плети, индексы были похожие, тоже начинались с буквы «V». Все оказалось не просто, а очень просто.

— Да, Дим, это именно оно. Сейчас точно узнаю кто это, дальше по ситуации. Ты как, в деле?

— Ты в пару машин хочешь уходить, или весь отряд тащить?

— В идеале всех, мое мнение, что здесь все приговорены без вариантов. Но прямо сейчас идею широко разносить информацию категорически не приветствую, надо сначала уточнить насчет этих букв, чтобы быть уверенным.

— Конечно. Держи в курсе.

— Что с машиной было, если немцы спросят?

— Да скажи, что пол движки разобрали, а в итоге просто педаль западала, быстро подрегулировали и все заработало, — Димарко с лязгом закрыл капот.

Спрыгнув с бампера, я собрался было за обойти кабину и сесть за руль, но Димарко вдруг тронул меня за руку и показал в сторону леса.

— Как ты думаешь, они на нас так смотрят, потому что голодные?

Обернувшись, на опушке под елками я увидел стаю гоблинов. Присмотрелся — вроде обычные человекособаки, а что-то неуловимо знакомое в облике.

— Да ладно!

Удостоверившись, что от взгляда рейтар меня закрывает броневик, подошел ближе к опушке. Ну точно — передо мной выстроилась та самая стая гоблинов, что вывела на меня легионеров. При моем приближении гоблины слегка попятились, демонстрируя всяческое уважение. Да, судя по реакции я для них самый настоящий небожитель.

Один из гоблинов, хорошо запомнившийся мне вожак, заметно волнуясь, шагнул вперед. Опустив взгляд, он протянул мне, надо же, тот самый пистолет, который я скинул в кусты перед первой встречей с легионерами Ахена.

— Ля красавчики же! — не скрывая радости произнес я, невольно копируя манеру Виталика. Забрал оружие, оттянул затвор, проверяя наличие патрона в патроннике, посмотрел предохранитель, засунул оружие за ремень сзади.

— Ай вы мои хорошие, — одобрительно сжав плечо склонившегося передо мной гоблина. Пришлось наклониться — они и так невысокие, едва выше полутора метров, а сейчас вообще почти на коленях.

Мое прикосновение вызвало самый настоящий восторг — были бы хвосты, завиляли бы как собаки. Вожак оскалился в улыбке, обнажив крупные желтые зубы — по морде лица заметно, что моя похвала ему

за счастье. Глядя на это, я подумал, что неплохо бы попробовал наладить с гоблинами коммуникацию, но мы и так уже долго здесь в поле с Димарко, надо возвращаться. Поэтому, показав стае поднятый сжатый кулак интернациональным жестом и попрощавшись вслух, обещав еще вернуться, я вернулся к броневику.

— Псы Саргона, — негромко произнес Димарко.

— Чего? — я не был уверен, что правильно расслышал.

— Мультик такой был старый, годов восьмидесятых. Огонь и Лед называется, там похожие гоблины, Псы Некрона. Сейчас, когда эти обступили тебя как хозяина, очень похоже было.

Хмыкнув, я махнул на прощанье гоблинам и поехал обратно в лагерь. Когда вернулись, никаких вопросов не последовало.

Пистолет я спрятал в машине под одним из сидений, и весь день исходил на нервы, дожидаясь Марину. Приехала она как обычно вечером вместе с кухней, на двух грузовиках. В кузове одного были кастрюли, бидоны и баки с едой, во втором — ответственные за раздачу рабыни. Четыре смуглые невысокие девушки — те же, что носили нам еду в карантине. Тайки или филиппинки, так и не понятно — по-русски они не разговаривали, выполняли заученный алгоритм действий, при этом заметно боялись немцев.

Мы с Мариной ужинали вдвоем, занимая в палатке-столовой дальний конец дальнего стола. Никто к нам не подсаживался, но внимание на нас обращали. Не просто так: она действительно оказалась той самой «соседкой, которая кричит», и, если бы не план отсюда сваливать в самое ближайшее время, это могло бы стать серьезной проблемой.

После ужина время тянулось так медленно, что казалось вечность прошла до вечернего построения, после которого прозвучал сигнал отбоя и я вернулся в жилой прицеп научной группы. Когда наконец получилось остаться наедине, и я рассказал Марине об услышанном от Димарко, глаза девушки расширились. Ни говоря ни слова, она взяла лист бумаги, нарисовала шестиугольник монолита. Снизу написала аббревиатуру «AQG», и провела стрелочки к двум соседним граням границы. После этого сверху-справа марина вывела букву «V», и нарисовала четыре стрелочки к остальным граням.

— Две границы, как понимаешь, наши немцы, а вот эти четыре сектора — в зоне контроля Пятой отдельной легкой бригады.

Даже ни разу не подумал, что «V» — это не только буква, но и римская цифра, надо же.

— Еще несколько месяцев назад, когда этот монолит был спящим и по всем признакам неактивный, на его границах несла службу только Пятая бригада — по сути одно название, всего два батальона. Это не мое мнение, это я так слышала на орбите, — подняла взгляд Марина, поясняя. — Буквенные индексы этих батальонов я не помню, но…

Взяв ручку, я подписал на листке: «VPR» и «VNM». Она не помнит, зато я очень хорошо помню — первые тактические обозначения, которые увидел на чужаках иного мира. И так запомнил, что вряд ли уж забуду когда-нибудь.

— Да. Вайпер и Веном, если по-русски…

Говоря это, Марина написала на бумаге полные латинские названия: Viperous и Venomus. Вообще-то если по-русски это будет что-то вроде «Змеиный» и «Ядовитый», но поправлять я ее не стал — видно, что Марина очень возбуждена и взволнована, говорит торопливо, глотая окончания и спеша выразить мысли.