Парадоксы Младшего Патриарха
Шрифт:
– Я, именующий себя Лааном, – с готовностью подхватил тот, – отдаюсь под власть и защиту рук Шенно Дайра Кинтара. Клянусь чтить его, как предписывает обычай, и повиноваться, как велит закон.
Наступило молчание.
– Все уже, все, – ухмыльнулся Тхиа. – Спрашивать сейчас будешь или потом?
– Потом, – ответил Лаан, подымаясь. – Это уже не так важно. И спрошу после, и отвечу вам после…
– И кандалы твои раскурочим тоже после, – в тон продолжил я. – А теперь – пошли отсюда. и так уже лишнего проваландались. Идем. Теперь ты вроде должен идти, если я велю – или нет?
– А
Что-то он решил для себя при помощи вассальной клятвы. Что-то очень важное.
Но что именно, я в тот миг еще не знал.
* * *
Никогда не угадаешь, от каких странностей, подчас даже мелочей может зависеть твоя жизнь. Стражник, обычный сонный полупьяный стражник с городской стены, для которого длинная стрела-лопаточка привычней, чем лопата для землекопа, подстрелил бы меня наверняка, сумей он меня заметить – но в шорохе предрассветных теней он не заметил бы ничего. А тот воин, что поджидал нас на гребне замковой стены, углядел живую мишень безошибочно – но вот привычки, чтобы поразить ее насмерть, привычки-то ему и не хватило. Привычки – и еще времени. Окажись на моем месте Лаан, и наемник успел бы послать вторую стрелу вдогон первой, исправляя невольный промах.
А Лаан замешкался. Не мог недавний кандальник толком угнаться за двумя пусть и усталыми, а все же бойцами, по незнакомому подземелью. Как ни спешил он выбраться на волю, а тело за духом не поспевало. Мы с Тхиа старались приноровиться к его порывистой походке, то отчаянно торопливой, то вынужденно медленной – а все же опередили его шагов на десять. Тхиа остался у выхода, чтобы дождаться Лаана, а после закрыть за ним потайную дверь. А мне, ясное дело, не терпелось. Не стоялось мне спокойно, и все тут. Едва добравшись до двери, я тут же сунулся наружу.
Я только через пару биений сердца уразумел, что это была стрела – когда ухватил ее. А в то мгновение мне прямо так и почудилось, что тихий тяжелый свист обрушился на меня, взрезав спину наискось от плеча к пояснице, и начал падать, уже обессиленный. Рука моя сама сомкнулась вокруг древка, и тело само рванулось назад, сбивая с ног подоспевшего Лаана. И только потом, когда я отшвырнул Тхиа и накрепко закрыл дверь, пришло запоздалое осознание. Лишь когда мимолетный холод сменился цепкой болью, я понял, что держу в руке.
– Засада? – коротко спросил Тхиа, куда быстрей меня сообразив, что к чему.
– Со стены стреляли, – ответил я. – Сверху.
– Рану покажи, – потребовал Тхиа, и я безропотно повернулся к нему спиной.
– Длинная, но неглубокая, – заключил Тхиа, задрав рубашку. – Сейчас сладим.
– Туго не бинтуй, – попросил я.
– А я и не стану бинтовать. Смажу просто своим зельем, чтобы кровь остановить, и все. Повязка тебе помешает.
Лаан глядел на нас во все глаза. Ну да – по его разумению, меня следовало туго-натуго перевязать, а после уложить в постель. Будь я его вассалом, а не он моим, так бы тому и быть. Ручаюсь, он бы и ложе соорудить исхитрился.
Хорошо, что я не его вассал.
– Чем тебя так? – спросил он, стараясь
Я показал стрелу. Широкое полукружие наконечника, острого, как отточенная бритва, блеснуло в полумраке. Тхиа коротко взглянул на него и хмыкнул.
– Знаешь, что говаривал батюшкин эконом об этих стрелах? – вопросил он и, не дожидаясь ответа, продолжил. – Очень практичная вещь. Очень. Чем тебя убили, тем тебе и могилу копать будут.
Шутник, однако, эконом Майонов. Впрочем, ему иначе и нельзя. Всю жизнь иметь дело с чужими деньгами, не обладая чувством юмора – этак и сбеситься недолго. Шутник.
И пусть его. Беда в том, что мнение свое о стрелах-лопатках, среди воинов именуемых “рассекающими”, господин эконом мог иметь в одном и только одном случае.
– Из ваших припасов стрела? – поинтересовался я, чтобы проверить догадку.
– Из наших, – кивнул Тхиа. – Для выстрела сверху куда как подходящая штука. Знаешь, если бы этот стрелок в тебя попал…
– Довольно и того, что он нас обнаружил, – возразил я. – По крайности, меня.
– Нас, – уверенно возразил Тхиа. – Слишком уж он быстро выстрелил. Значит, был готов. Ждал. Не тебя заметили, а нас, и не теперь, а раньше. И караулили у всех выходов – вдруг мы снова покажемся.
– Тогда нас приметили по обратной дороге в замок, – предположил я. – Иначе раньше бы и стреляли.
– Послушай, – оживился Тхиа. – Тогда еще не все потеряно! Никто не видел, как мы выходили наружу в первый раз… а мало ли кто может пролезть в замок извне. Это не нас поджидали! Не Майона Тхиа и Шенно Дайра Кинтара! Ждали лазутчиков, которым рано или поздно придется из замка выйти!
– А тогда нам самое время бегом бежать в спальные покои! – подхватил я. – Если повезет, успеем.
– Правда твоя, – бросил Тхиа уже на ходу. – Лаана в твоей спальне спрячем, там постель помассивнее.
Лаан не сказал ничего. Только молча зубы стиснул да прибавил шагу. Сильный он человек – не выругался, не вздохнул даже. Я бы так не смог. Когда ему совсем было удалось вырваться, сбросить цепи, обрести союзников, когда казалось, что всего-то и осталось сделать шаг-другой, судьба с немыслимой жестокостью посмеялась нам ним. Желанная воля обманчивым промельком возникла из ниоткуда – и скрылась в никуда. В нелепую мешанину чужих обрывочных надежд и ненужных ему замыслов.
– Тебя куда понесло? – окликнул меня Тхиа: оказывается, я, призадумвшись, опередил Тхиа и пропустил поворот.
Я остановился и виновато оглянулся на него.
– Ладно, – махнул рукой Тхиа. – Можно и этим путем пройти. Только впредь смотри, куда идешь.
Послушный взмаху его руки, я свернул направо – и едва удержал вопль. Во-первых, мне почудилось, что передо мной нет стены, а во-вторых, я едва в нее не врезался.
Прямо передо мной взору открывалась спальня, освещенная тремя большими свечами. Обитателя спальни я узнал не сразу: массивная спина и широкая задница могли принадлежать кому угодно. Добро бы еще обладатель этих телес был полностью одет, при всех накидках, нашивках, оторочках и прочих регалиях – а длинная, до пят, ночная рубашка что у светлости, что у высокородия на один покрой.