Параллельное оружие, или Чем и как будут убивать в XXI веке
Шрифт:
«Основа жизни, ее необходимое условие — обмен веществ в организме, — продолжает Гаряев. Он реализуется через белки, нуклеиновые кислоты. По сути, наш организм — химических завод, где одновременно протекают миллиарды, а то и десятки миллиардов различных реакций на клеточном и межклеточном уровнях. И если хотя бы одна реакция пойдет не в том режиме, последствия могут быть непредсказуемыми. Так что этим процессом необходимо управлять, согласовывать на всех стадиях. Клетки вынуждены постоянно общаться между собой, обмениваться информационными сигналами с помощью электромагнитных и акустических волн. Каждый из этих сигналов — четкая команда, состоящая из определенного набора „фраз“ и определяющая протекание какого-либо процесса».
А теперь представьте,
…Извне поступает сигнал, фраза-монстр, целенаправленно искажающая какую-либо команду в организме, в результате чего нарушается обмен веществ. Здоровый человек во цвете лет умирает на бегу…
Конвенцию, регулирующую вопросы производства биологического оружия, приняли в 1972 году. А эффект генетического сплайсинга (методики, положенной в основу большинства методов генной инженерии) был открыт лишь в 1973-м. С тех пор ученые неоднократно говорили о необходимости пересмотреть и ужесточить основные положения конвенции, а фантасты постоянно пугали нас картинами всемирного апокалипсиса, причиной которого будут всевозможные смертоносные вирусы, созданные самим человеком. Тем не менее до недавнего времени любые генетические «инъекции», которые делались патогенным микроорганизмам в различных лабораториях, приводили лишь к понижению их вирулентности по сравнению с интактными формами. Иными словами, патогенные вирусы или микроорганизмы в результате любого воздействия на них методами генной инженерии становились более ослабленными, чем были до такого вмешательства. А значит, практической угрозы создания биологического оружия именно с использованием данных методик вроде бы не было. По крайней мере до 1998 года. Именно тогда австралийские ученые, разрабатывавшие методы борьбы с сельскохозяйственными грызунами-вредителями, умудрились таким образом модифицировать генотип вируса мышиной оспы, наповал убивавшей даже привитых против этого заболевания животных.
Как это чаще всего и происходит, ученые вовсе не ставили перед собой цели добиться абсолютной смертоносности своего вируса. Они стремились лишь получить средство, приводящее к стерилизации мышей, массово размножающихся в местах складирования пищевых запасов. Однако важность сделанного ими открытия выходит далеко за пределы стоявшей перед ними цели. Чрезвычайная близость биологического родства вируса мышиной оспы с вирусом, вызывающим оспу у человека, заставила даже самых последних скептиков поверить в то, что создание биологического оружия методами генной инженерии окончательно перекочевало из воображаемого мира в реальный.
Ученые Австралийского национального университета города Канберра, создавшие этот злополучный вирус, немедленно прекратили свои эксперименты по его «усовершенствованию». Вместо этого они решили призвать к объединению усилий, направленных на ужесточение мер по контролю над созданием биологического оружия. Сначала они обратились к своему собственному правительству и военно-промышленному комплексу, однако затем, после ожесточенных дебатов, решили сделать свои открытия достоянием общемировой гласности. Сообщения в средствах массовой информации стали появляться в ведущих информационных агентствах, а в одном из номеров Journal of Virology была опубликована подробная статья Рональда Джексона, руководившего этим проектом.
Впрочем, реакция международной научной общественности не заставила себя ждать. В частности, американец Боб Симарк, директор Кооперативного исследовательского центра по контролю над животными- вредителями, возглавляющий правительственную группу, контролирующую в том числе и исследования в области генной инженерии, заявил: «Определенными изменениями в вирусе мышиной оспы можно сделать его более смертоносным и менее поддающимся иммунизации.
Сам вирус мышиной оспы для человека совершенно безвреден. Однако та легкость, с которой он был трансформирован в смертоносное для мышей оружие, а также потенциальная возможность использования новой методики на вирусах, опасных для человека, говорят об очень высокой вероятности превращения в беспощадного киллера даже возбудителя любой безобидной болезни.
Человек есть тот, кто он есть, и должен приниматься только так. Клонирование — это процесс, в ходе которого живое существо производится от единственной клетки, взятой от другого живого существа. Согласно опросам Time/CNN, 93 % американцев выступают против клонирования людей, и 66 % — против клонирования животных.
Человек не может становиться объектом изменения ни из каких благих намерений. Иначе пропадет основное различие между людьми как субъектами и предметами для искусственного манипулирования. Это будет иметь горчайшие последствия для человеческого достоинства.
Социальные последствия такого изменения глубоки. Это будет новая эра человеческой истории, в которой генетическая конституция человечества в целом станет предметом воздействия рыночных стихий. Одним из возможных последствий, судя по дороговизне технологии, будет то, что богатые смогут получить дополнительные преимущества для своих детей, ведущие к генетическому улучшению правящей элиты. Ли Сильвер, биолог из Принстонского университета, сказала, что элита может стать практически отдельным видом. Учитывая могущество технологии и недавние примеры геноцида в XX столетии, есть основания опасаться использования генной инженерии в евгенических целях. Справедливое опасение вызвало создание безголового клона лягушки в 1997 году. Этот опыт породил страх создания безголовых людей, как «фабрик органов», и «научного фашизма». Тогда станет возможным создание других существ, основным назначением которых будет обслуживание доминирующей группы.
Президент Клинтон сказал, что клонирование людей морально неприемлемо, и предложил 5-летний запрет на него. Однако его волеизъявление ограничилось просьбой к промышленности достичь добровольного соглашения об этом. Он не счел возможным ввести полный запрет на эту сферу. Конгресс отверг предложенный им законопроект. Таким образом, в этой области до сих пор царит законодательный вакуум. Тем временем Управление патентов США постановило, что клиники могут патентовать их собственные линии эмбрионов, и таким образом открыло вопрос о «дизайне эмбрионов» в исследовательских целях. С другой стороны, ВОЗ и Совет Европы призвали к запрещению клонирования людей. При запрещении клонирования некоторые научные вопросы будет сложнее разрешить. Но удобство научных исследований не может оправдать унижение человеческого достоинства, подобно тому как это было в нацистских концлагерях. Сложность получения медицинской информации определенного сорта не может быть достаточным оправданием для исследований, требующих использования человека как вещи.
Сообщение о том, что ученый из университета Кьюнджи (Южная Корея) создал человеческий клон, вырастил его до 4 клеток и только потом уничтожил, вызвало крайне негативную реакцию общественности. Однако на самом деле такие эксперименты продолжаются уже много лет. В 1993 году в Университете Дж. Вашингтона (США) 17 человеческих эмбрионов расклонировали в 42. Имплантация генетически модифицированных человеческих эмбрионов была запрещена в Южной Корее с 1993 года. Но новая технология не требует спермы для оплодотворения. Через два дня после потрясшего всех объявления южно- корейское правительство запретило финансирование клонирования людей, но не сумело объявить еще и законодательный запрет. В своем решении правительство ясно признало, что частную индустрию и ученых-отщепенцев не остановит отсутствие правительственного финансирования.