Параллельные миры
Шрифт:
– Да мы тебя поняли и без твоих переключений. И, потом, сталкиваемся, от мала до велика, с другим далеко не безобидным явлением.
– А поконкретней?
– Можно и поконкретней. Но сам что, не дотумкаешь? Или ты не от мира сего? Ведь если ты живёшь даже на десятом этаже, то это всё равно неустройство нашего социального устройства. То есть и на такой высоте от проблем не удрать.
– Не мудри. А то выйдет обычное жонглирование словами.
– Ладно. Так вот. Если в дверь к вам кто-то стучит или кто-то звонит, то прежде, чем её открыть, наденьте на голову каску. Иначе палкой по голове, а дальше уборка квартиры. Уберут всё и всё вынесут. Прямо трудяги. Стахановцы. Стоп – прошу не тормозить меня. Или начнут похваливать и, пока у вас рот до ушей, обведут вокруг пальца. Дальше. Или убедят, что вы победитель конкурса «Самый душевный человек», всего-то-навсего попросят оставить на память свой автограф. И считай, что ты, самый душевный человек,
– А я буквально вчера по телевидению видел такое, что как будто побывал в дурдоме. Но вещатели очень серьёзные – и такое впечатление, что они уже реально верят в то, что придумали буквально на днях. То, что оживляют людей… к этому мы уже привыкли. Да ладно, пусть воскрешают. Но эта программа мне до лампад. Но, оказывается, могут становиться живыми, не поверите, куклы. И ниоткуда я на голову не падал, и вчера не перебрал. Слышал то, что повторяю. Это же можно договориться до того, что один столб подошёл к другому и говорит, мол, как-то мы с тобой не так живём. Столько лет рядом, а ни разу не поздоровались. Привет. Или одна кукла мужского рода вызывает на дуэль вторую куклу. И вдруг её спрашивает: «А какой сегодня век»? Вторая отвечает: «21-й». Нет. Стреляться не будем. В этот цивилизованный век дуэли отменены. Причём для всех, кроме одного. И это главнокомандующий Росгвардии. Буквально недавно рвался на дуэль, но, видно, сам президент его порыв остановил.
– А к чему всё то, о чём мы сейчас так азартно разговорились? Мы же собираемся не для того, чтобы просто поговорить о чём-то наболевшем. Хорошо. Поговорили. А что дальше? Можем ли с этим мы обратиться к вышестоящим? Или на сегодня это не решаемые вопросы? Вот будет общество более моральное – тогда да. А пока нет.
– Скорей всего, что пока нет. Даже если и обратимся, то заранее можно предвидеть безразличие ответов. Примерно таких: если вы уж так переживаете за свою голову, то купите лучше две каски. Сегодня они очень востребованы, и если не подсуетитесь, то можете их проворонить. Если вас подхваливают, то от восторга не закрывайте глаза, а то не увидите, вокруг какого пальца вас обведут. Если вас обманули с квартирой – немедленно в суд. И уверены, что в короткий десятилетний срок вы снова будете в своей любимой квартире. Если к вам подошёл поздороваться столб, то не посылайте его куда подальше, а вежливо попросите вернуться на место. И так далее, и тому подобное. Ну, а насчёт инвалидов конкретного решения не принято. Так что… как бы нас не обвинили в подрывной деятельности.
– В каком смысле?
– Да смысл всегда можно придумать. Например, подрываем единство общества.
– А какого общества? Общества столбов или кукол?
– Хотя такого единства у нас уже давненько нет. Да и кто будет переживать за алкашей, тем более за бомжей?
– Не спорю. Согласен.
Глеб Иванович полез в карман, вынул пачку сигарет, покрутил, повертел её, вытащил сигарету, достал зажигалку и уже хотел прикурить… Вдруг как-то высоко поднял брови и произнёс:
– Да тут у нас вольно или невольно, но собьёшься с курса. Столько мы тут накрутили, навертели, что голова со своими мыслями делает одно, а руки совсем другое. Можно сказать – взаимная независимость.
После этих слов он улыбнулся, а сигареты и зажигалку отправил на прежнее место. И, словно возвратившись к самому себе, начал высказывать своё видение:
– Может и так. И всё-таки в госаппарате есть контрольные органы. Другое – для кого и как они выполняют свою работу. Не буду снова про отстёги, а по тем вопросам, которые мы только-только рассмотрели. Да, есть частная собственность, да, есть частные телеканалы. Но их не стоит контролировать только тогда, когда ими исполняется буква закона. И хорошо. Но много организаций надуманных. Можно сказать – организации мошенников. Мало того, что обворовывают людей, но и вызывают смуту в обществе. Почему, мол, их всё больше и больше, а отношение к ним государства более чем спокойнее. Оно словно говорит нам: вот так, мол, проворонишь один раз, второй и, смотришь, станешь более бдительным. То есть у нас – как в тылу противника. Чтоб не подстрелили, чтоб не пристрелили, лишний раз нос из-за куста не высовывай. А люди-то у нас доверчивые. И это самая большая заслуга советской власти. А то всё – советская власть плохая, советская власть ужасная. И во всём перегибы. Например, заставляла
– Вот именно. И, Глеб Иванович, мне кажется, а вместе со мной, думаю, и многим другим, что пора закруглиться с обсуждением злободневных вопросов и предложить власти или другим высоко стоящим чиновникам своё видение тех или иных проблем. Как Вы на это смотрите?
– Положительно. А то получится как в лесу – заблудившийся ходит по кругу, так и мы начнём повторяться. А зачем? Впереди ещё столько не решённых проблем. Мы и так сегодня обсудили приличное количество вопросов. Какие конкретно – потом напомню. А сейчас о том, как продлить жизнь. Думаю, что не только мною этот вопрос воспринимается как шутка. Хотя здесь присутствует и негатив. Кому это нужно – продлевать жизнь до обозначенного нами срока. При этом платить и пенсию, и дополнительно к ней сто рублей в год. Кому это нужно? Тем, к кому мы хотим обратиться, уж точно не нужно. Нужно – поработал, отработал, пару раз успел получить пенсию, и очень жаль, наш дорогой, что ты зарылся в мир иной. И ещё. Иногда кажется, что иные представители власти у нас какие-то уж слишком стеснительные. Как бы лишнее не сделать, как бы в чём-то не перебрать. Конечно, не нужно перебирать, но только в области морали. А за её пределами необходимо быть жёстче, а в отдельных случаях – и жесточе. Борьба с проходимцами, прохиндеями и самодеятельными организациями – это в первую очередь должно быть обязанностью государства. И их – как представителей государства. Государство ведь для всех, а не для небольшой группы так называемых революционеров 90-х годов. И, заканчивая эту мысль, считаю всё-таки целесообразным обратиться с нашими предложениями к руководящим чиновникам. А конкретно. По вопросам незаконной прописки, уделения большего внимания развитию не только военной науки… объяснить цели нашего пребывания в Сирии, подумать о целесообразности таких высоких окладов чиновников, контролировать частные каналы телевидения и сомнительных организаций, более жёстко наказывать проходимцев всех мастей, притормозить мотоциклистов, возвратить льготы призывникам. Кто за? Единогласно. Посмотрим. Хотя есть сомнения. Но будем надеяться на лучшее.
– Глеб Иванович, позвольте ещё несколько слов. Вопросом продления жизни я займусь сам – очень справедливый человек в этой области, Долларман Аркадий. И думаю, что, скромно говоря, кое-что и заработаю. И, как всегда, поделюсь с вами. Конечно, если в очередной раз не забуду.
Будем здоровы
…И коротко обозначу смысл моего видения этой проблемы. Всё-таки её корни не на поверхности, как вам видится.
– А куда ты их зарыл?
– Зарыл поглубже. Чтобы они напитались полезными веществами… и дерево наших ожиданий расцвело и распустилось.
– Но только без этих витиеватых поэтических образов. У нас уже есть стихотворные чтецы. И, думаю, что этого достаточно. А то нашу организацию «Дадим стране угля» придётся переделывать в литературный кружок. Почитаем, почитаем – да и разбежимся.
– Не будьте чудаками. Этот образ у меня получился случайно. Это как запрятал, а затем едва нашёл заначку от жены. А часто находить её не получается. Скорей всего, у меня это первая и последняя находка. Но продолжу. И отвечу, что положительное я нашёл в решении проблемы долголетия жизни.
– И что такого неожиданного?
– А то. Чиновники присмотрятся, присмотрятся к этому, да и придут к выводу, что в нём скрыта польза и немалая.
– Загадочный ты наш. Хватит. Отворяй двери секрета.
– Отворяю. И увидят, что граждан, перешагнувших столетний рубеж, будет всего несколько сотен. А то и несколько десятков. А официально можно заявить восторженно и даже со слезами на глазах, что и здесь мы на первом месте в мире. Ведь мы первые собственноручно построили дорогу в бессмертие. И пока счастливый народ разбирается, где тут всерьёз, а где тут шутки, предложить увеличить пенсионный возраст до 90 лет. Президент ведь шутит и частенько, а почему нам нельзя. Уверен, что за эту мысль зацепятся. И я прилично заработаю. И тогда поменяю свою неброскую фамилию Долларман на такую сногсшибательную как Олигархман.