Параллельные вселенные пересекаются
Шрифт:
Еще пару раз пробежавшись глазами по записке и так и не найдя в ней иного смысла, чем ранее, сунула ее в одну из книг. Книги запихнула в рюкзак, чтобы не забыть. Что делать дальше я не знала. Отсидеться в комнате?
– до вечера осталось совсем немного времени. Или быть может маме нужна помощь?
С трудом переборов себя, я все же выглянула из комнаты. В доме царила глухая тишина, словно все старушки одномоментно испарились, прихватив за одно и моих родителей. Хотелось позвать папу или маму, но нарушать эту вязкую тишину было страшно. И я с замиранием сердца на цыпочках направилась к выходу в сени, стараясь не смотреть в сторону закрытого крышкой гроба.
Почему он закрыт?
Пулей вылетев в
– Мам, помочь?
– робко спросила я, не зная в каком настроении пребывает родительница. Меня, как младшую в семье, то не допускали к готовке вовсе, мотивируя это тем, что я все делаю медленно, а надо побыстрее, то упрекали в неумении как следует готовить и тут же пытались восполнить пробелы в моем образовании.
– А?
– мама на секунду замерла, словно пытаясь уловить смысл сказанного мною.
– Картофель почисти, - согласилась на помощь она, махнув в сторону огромной кастрюли доверху набитой крупной картошкой. Откуда она взялась не знаю - ни бабушка Аля, ни мамина мама бабушка Настя огород никогда не держали.
Ночью пошел дождь. От переполнявших тревог и страхов мне не спалось, и потому, натянув джинсы и простую коричневую футболку с длинным рукавом, я села на подоконник, наблюдать за капельками дождя, бегущими по стеклу. Помнится в детстве это была наша с Алисой любимая игра.
В доме царила обычная тишина, только в подполе шебуршали мыши - после смерти бабы Али куда-то пропал и ее кот Жозеф - соседские старушки почему-то были уверены, что он ушел в лес умирать. В подполе у нас ничего не было, кроме пары банок старого крыжовникового варенья, которое бабушка не любила, и активность мышей мне была совершенно непонятна.
За окном мелькнуло что-то белое. Я не успела рассмотреть, потому что как раз в этот момент в полоборота пялилась на пол, решая боюсь я мышей или все-таки нет. Но даже то, что успела ухватить часть моего сознания мне не понравилось. По спине прошел холодок.
Решив, что мыши не такой уж страшный зверь, я спустилась на пол и замерла прислушиваясь. Где-то на дворе хлопнула дверь, заставив мое сердце биться быстрее в несколько раз. Идти проверять, что там происходит я не собиралась, но и оставаться одной в комнате мне было страшно. Выглянув за дверь и не обнаружив ничего страшного, я вышла из комнаты на кухню. Прямо напротив моей двери было окно, справа - дверь на сени, слева вход в общую залу - там на крепкосколоченых табуретках возвышался гроб, и оттуда можно было пройти в комнату бабушки Али, где сейчас должны были спать родители. Надо было не выделываться и ложиться вместе с ними, но я ведь большая... и глупая.
Пока я в нерешительности стояла посреди кухни, за окном вновь мелькнул силуэт. На этот раз я его разглядела гораздо лучше - невысокая плотная фигурка облаченная в белую рубашку и темную юбку, длинные, темные от дождя, волосы уложены вокруг головы...
Комок в горле несколько секунд не давал вздохнуть и мне казалось, что я умру прямо сейчас, от переполнявшего меня ужаса. Но как оказалось, это еще далеко не всё, что приготовила для меня сегодняшняя ночь.
Развернувшись в сторону залы, чтобы пройти в спальню к родителям, я услышала как за спиной тихо скрипнула дверь. Обернуться было страшно и я просто кинулась бежать, но меня тут же поймали, зажимая холодной мокрой рукой рот, другой удерживая мои руки и прижимая к промокшей насквозь одежде. Истерично задергавшись в наивной попытке освободиться, я добилась лишь того, что получила увесистую оплеуху, от которой потемнело в глазах и чуть закружилась голова.
Когда в глазах прояснилось, неизвестный уже вытащил меня на сени. Прекрасно ориентируясь в кромешной тьме, дотащил до двери, ведущей во двор, где баба Аля
Дождь усилился. Ветер больно хлестал по щекам, бросая в и без того мокрое, от внезапно хлынувших слез лицо пригоршни холодной воды. Ноги без ботинок быстро промокли и замерзли, и не слушались меня, став ватными и тяжелыми - я и не особо старалась напрягать их, обмякнув в руках мужчины, которому, кажется, было всё равно - молча и упорно он тащил меня в лес в сторону озера. Не иначе как этот псих решил утопить меня. Но за что?! За что-о? Что я сделала не так? Лихорадочно попыталась припомнить всех мною обиженных, но на ум ничего не шло, кроме маленькой заплаканной девчонки с растрепанными косичками, с которой подралась, когда приезжала сюда на лето после первого класса. Помню, как мне тогда было стыдно и я пообещала бабушкам, что больше никогда не буду драться. Бабушка Настя похвалила меня, сказав, что девочки не дерутся, а баба Аля сказала всего одно слово: 'Глупости!'. Но с тех пор я действительно, ни с кем не дралась, даже когда меня сильно обижали. За меня всегда заступались Даша или Лешка. Но сейчас их рядом не было, а озеро становилось всё ближе. До него оставалось метров 50, когда мужчина вдруг передумал хранить молчание.
– Где ты?
– глухой, мертвый голос без капли каких-либо эмоций гулко разнесся по лесу, с легкостью перекрывая шум дождя, бодро барабанящего по еще зеленой листве и поверхности озера.
– Отдай карту. Или девчонка умрет, - неестественно холодные пальцы сжали мое горло, лишая доступа кислорода, сильные руки без видимого напряжение приподняли меня над землей, наконец-то позволив взглянуть на моего мучителя. Им оказался дядя Ваня - местный рыбак-алкоголик. Его тщедушное хилое тело никак не вязалось с той силой, что сейчас держала мою немаленькую тушу над землей. На некрасивом, раньше времени состарившемся лице с обвислыми щеками, застыла мертвенно-бледная маска с двумя тускло-красными пятнами на лбу. Глаза его казались пустыми стекляшками, которые беспрепятственно омывал холодный дождь...
Наверно я потеряла сознание. Потому что, когда вновь открыла глаза, на небольшой поляне возле озерка никого не было - только я и дождь. И странное мерцающее облачко продолговатой формы в нескольких десятках метров от меня, возле которого в нерешительности топталась.. бабушка Аля! Созерцание умершей родственницы не вызвало должного отклика в моей душе - я мужественно промолчала тупо глядя перед собой немигающим взором. Заметив, что я очнулась призрак бабушки (а что это еще могло быть?) принялся активно жестикулировать, словно приглашая пройти через мерцающее нечто вместе с ним. Но бабушка по папиной линии любила повторять, что если вас куда-то зовет покойник, лучше не ходить - не вернетесь. Да и не там ли находится 'та сторона', о которой писала баба Аля в своей записке.
Я же не хочу умирать?
Закрыв глаза, я некоторое время сидела на размякшей земле, ощущая как мокрая одежда неприятно липнет к телу уже нисколько не спасая от дождя. Холодно. Страшно. И одиноко. Но умирать я не хочу.
От еле сдерживаемой истерики у меня затряслись руки. Казалось еще одна самая маленькая капелька и чаша терпения переполнится, и я взорвусь! Перед мысленным взором отчего-то нарисовалась картинка, как я падаю на колени и бьюсь головой о землю, громко хохоча, словно обкуренная баньши, а потом взрываюсь, разлетаясь на мириады маленьких кусочков... Надо хоть поцеловаться с кем-нибудь, а то так и умру нецелованная, а мне почти 18 лет... Стыд и позор... Лешку попрошу - друг он мне или не друг? И девушки у него сейчас вроде нет - ревновать некому... А умирать мне еще рано...