Параллельный мир Оружейной Палаты
Шрифт:
– Баба Авдотья ведунья. К ней со всей округи за снадобьями ходят, – ответил Коля на немой вопрос Полины, когда та с удивлением обнаружила вереницу людей у входа.
Дальше они шли какое-то время, не проронив ни слова. Полину стало тяготить молчание, и она решила поговорить на нейтральную тему.
– Коля, а ты давно рисуешь?
– С детства.
– Кто тебя научил?
– Сначала мама помогала, потом сам разобрался, что к чему.
– А где твоя мама?
Парень недовольно зыркнул, однако Полина
– Не в обиде я. Далёко мамка и всё тут.
– А отец есть?
– И отец далёко.
– Может у тебя братья или сёстры есть. У меня, например, точно помню, старший брат есть, Михаилом зовут.
– А чем он занимается?
– Историк в Кремле, – гордо вскинула голову Полина и тут же осеклась, понимая, что сболтнула лишнее.
Коля, шедший немного впереди, остановился и, заглянул девушке в лицо: – В каком Кремле?
– Э-э-э не помню, – быстро заморгала Полина.
Угол рта паренька приподнялся в усмешке. И тут Коля расхохотался. Полина ничего, не понимая смотрела на это всплеск веселья.
Вдруг хохот резко прервался: – Давай так. Я у тебя сейчас кое-что спрошу, тебе для памяти полезно будет, хорошо?
– Давай.
Полина с интересом наблюдала тени бегающие по лицу парня, который подбирал слова.
– Город Минск знаешь?
– Слышала.
– А Могилёв?
– Там же, где-то рядом.
– А город Барановичи?
– Тоже знаю. Там ещё музей истории железной дороги есть, – вздёрнула носик Полина.
Коля как-то по-особенному улыбнулся. Он огляделся и подошёл ближе.
А затем, склонившись к самому уху прошептал: – Вот ты и проговорилась. Барановичи лет через сто только как деревня будет упоминаться в летописях. А городом станет ещё через триста лет. А слово музей, что с греческого «храм музы» в нашем с тобой понимании здесь не используется. Первый музей в России Кунсткамера и царь Петр Первый лишь через двести лет её откроет в Санкт-Петербурге. Я только увидел твоих морских котиков, так сразу понял, что к тебе получше присмотреться надо.
– Ты такой умный, – только и смогла выдохнуть Полина.
– Это не про ум. Я родился в Барановичи, а потом семья наша в Минск перебиралась. Про искусство вообще просто. Учился в художественной школе. Ты лучше скажи, есть ли какие соображения, как тебя сюда угораздило?
Полина покачала головой: – Лазила по сайту Оружейной палаты. Потом какие-то вспышки, а очнулась в гробу.
– Не густо. Но кое-что сходиться. Я тоже год назад за компом сидел. Вырисовывал статуи Рафаэля на сайте музея, – почесал затылок Коля.
– А что за музей?
– Итальянский какой-то. Подзабыл уже.
– Думаешь, это как-то связано с виртуальными турами?
– Кто знает? Меня Авдотья
– А ты ей рассказал о том, откуда ты?
– Не решился. Время суровое, военные действия не останавливаются. За соглядатая принять могут. Да и люд посмотри какой, в сплошь суеверные. Рисую, в общем, тут узоры им всякие в избах, радуются. Тряпицы разукрашиваю, они по ним потом вышивают. Так и живём.
– А Авдотья вообще кто? На простую травницу она не похожа.
– Хороший вопрос. Её уважают и побаиваются. Коли, какой совет состоится, так и её приглашают. Старые люди мудрые. Знахарка она. Селянам целыми днями помогает. А самой только нечисть эта странная прислуживает. Это ты домового ещё не видела. Он сгинул, а вместо Коргоруша прислал. У того характерец скверный. Чуть не по его так запрячет вещь, какую в жизнь не сыскать. С Коргорушем мы поладили. Я ему портрет сделал, так он теперь мне подсказывает какие-то бытовые вещи. Сколько раз бы без него мог опростоволоситься.
– А кто вчера приходил?
– Воевода это был. Они к битве в лесу готовиться начали. Гуляй-город собирают.
– Гуляй-город?
– Укрепления такие для полевых сражений. Выглядят как телеги широкие плоские. Их на колёсах переместить можно куда угодно, а там где надо и крепость из этих деревянных щитов построить.
– У меня какое-то странное чувство, что я это уже откуда-то знаю! – воскликнула Полина.
– Не ори! – шикнул Коля. – Пришли уже.
Дед Заря сделал замеры и пообещал к утру справить.
– Стар я, стал совсем, глаза плохо видят. Походи босая ещё денёк, дочка.
– Мне не к спеху. А что это у вас тут висит. Лапти такие крошечные?
– Да это хотел на забаву для куклы сделать, пока сноха с животом ходила, все внучку предрекали. Сделать то сделал, а потом внук Еремей родился, так они у меня теперь и весят. Хочешь, подарю?
– Подарите, если не жалко, – завертела в руках лапоточки Полина.
Ребята пошли в обратный путь.
– Зачем они тебе? – указал на лапти Коля.
– Коргоруша обую, что он босиком бегает.
– И то верно. Кстати, можем пойти в лес и посмотреть, как гуляй-город собирают. Авдотья нас до вечера отпустила.
– А нас не заругают?
– Я придумал, что сказать, – показывая тряпицы с рисунками, улыбнулся Коля.
– Продавать несём?
– Ну конечно.
– А я бы на вашем месте туда не ходил, – выглянул из кустов орешника Коргоруш.
Полина от неожиданности подпрыгнула в сторону.
– Да ты как не объезженная кобылка шарахаешься, – засмеялся Коргоруш.