Параллельный мир
Шрифт:
– Ты так ловко через него перепрыгивала, Патрисия, что мне тоже захотелось, - смиренно заговорил Миша.
– Что касается соревнования, то в любом его виде я признаю только первое место. Поправьте меня, шери леди, если я не прав.
– Прав ты, Емеля, прав, только одно не учитываешь: женские сердца капризны. Поэтому мы не всегда бежим в объятья победителей, а часто идем утешать побежденных..... Впрочем, к черту рассуждения - вот прыгает первый претендент на девичий поцелуй!
Первый прыгун сиганул вполне стандартно, шагово, и хоть старался подпрыгнуть повыше, но пролетел через костер и что-то себе
– Ну-ну, - сказал парень насмешливо.
– Спорим, ты без шаровар сейчас останешься?
– Без башки - может быть, но шаровары обязуюсь оставить наследникам целыми, - сказал Миша. Затем перебрал ногами, приноравливаясь и начал медлительный разбег. Вот уже край высокого (в рост) костра, а вот и толчок левой ногой. Тело пошло вверх спиной, достигло намеченного апогея (метрах на двух), ощутило жар пламени, но тут ноги пошли на сальто и ударились ступнями о почву. Устоять на них в этот раз не удалось, и Миша брякнулся наземь.
С криком "Емелюшка!" с двух сторон к нему бросились кузины и стали тянуть с земли, покрывая его лицо поцелуями и орошая его же слезами.
– Уймитесь, дамы, я сейчас наглотаюсь ваших слез и захлебнусь!
– урезонил их Миша и встал на ноги вполне самостоятельно.
– Ты герой, Емельян!
– с жаром сказала Патрисия.
– Как красиво ты взлетел над костром! Никогда такого прыжка не видела! И свой поцелуй ты заслужил!
После этих слов она плотно обняла Мишу за плечи и впилась губами в его губы. Секунд десять длилось их прилюдное безумие, но вот она оторвалась от него, хрипловато рассмеялась и сказала вполголоса:
– Весь день я злилась на тебя, коробейник, и дожидалась лишь для того, чтобы излить эту злость в словах. И вот я с тобой уже целуюсь, ощущая небывалое счастье!
– Эй ты, прыгун!
– раздался голос рядом. Миша резко повернулся и увидел перед собой того самого мощного парня, что прыгал через костер с Патрисией на руках.
– Думашь, ты всех одолел? А давай бороться? Или кулачный бой устроим? Выдюжишь против меня?
Миша поступил интуитивно: схватил парня за ключицу и привычно защемил соответствующий нерв (еще одна школьная развлекуха). Парень тотчас полуприсел и застонал:
– Аяяй! Ты что делашь? Отпусти!
– Попроси даму, чтобы она за тебя вступилась!
– велел Миша.
– Ууй! Больно-то как!
– Проси!
– Добрая панна, вели ему меня отпустить!
– Только при условии, что ты от Емельяна отстанешь!
– резким голосом сказала Патрисия.
– Отстану, только пусть отпустит!
– Ну, иди, - разрешил Миша и отошел на всякий случай к Патрисии.
Парень выпрямился, взглянул на ушлого коробейника с лютой злобой, но ничего не сказал и исчез из виду. Патрисия обняла Мишу за талию и молвила, глядя влюбленными глазами снизу вверх:
– Ты - любимец богов, Емелюшка! И мой любимец тоже. Пойдем отсюда куда-нибудь.....
– Хорошо. Только вот найду свой бешмет, - ласково ответствовал
– Я пойду с вами, Пэт, - сказала вдруг кузина.
– Мы будем целоваться, Абигэл, - мягко урезонила ее родственница.
– Ну и целуйтесь, - фыркнула кузина.
– А я вас буду караулить. Вдруг этот амбал вас выследит и еще дружков с собой приведет?
– И ты нас сумеешь защитить?
– засмеялась Пэт.
– По крайней мере, я так заверещу, что за версту будет слышно!
– Нет, - сказала Патрисия.
– Пусть идет, - попросил вернувшийся с бешметом Миша.
– Это предохранит нас от излишеств.
– Какой ты разумник!
– возмутилась Пэт.
– Абигэл без нас могут обидеть, - возразил Миша.
– Рррр!
– гневно зарычала Патрисия.
– Мой пыл наполовину пропал!
– Я тебе его верну, - шепнул ей на ушко Миша.
– Гарантирую!
Через полчаса, заполненных частыми сладостными поцелуями и тисканьем на ходу всех прелестей Пэт, Миша нашел уютное местечко на берегу пруда, под старой ракитой, и, нарвав с нее ветвей, устроил ложе для своей возлюбленной. Тут пригодился, наконец, бешмет, который Миша таскал на своих плечах и бесконечно поднимал с земли после поцелуев. Абигэл закуталась к тому времени в две шали (свою и Патрисии) и прислонилась к стволу соседней ракиты. Ну, а бывший Ботан, а ныне сексуальный террорист Емеля приступил к более внятному распалению голландской красавицы.
Наступил миг, когда его ладони, гладившие и мявшие объемные обнаженные "фессэ" лежащей на его теле Патрисии, добились сладострастного эффекта, и ее лоно стало наползать на давно торчащий из-под шароваров "ствол" - как вдруг рядом раздался вскрик Абигэл! Миша резко свалил с себя деву, поддернул шаровары, схватил упрятанный под корень ракиты пистолет и, вскочив на ноги, вгляделся в ночную мглу. Под соседней ракитой шевелился с рычаниями какой-то клубок, а рядом оглядывали окрестности два парня. Вот они обернулись на шорох, увидели Мишу и сделали движение к нему навстречу.
– Стоять!
– заорал Миша, направив на них пистолет.
– Стреляю не раздумывая!
– Врет, - неуверенно сказал один из парней.
– Это у него просто пугач.....
– Хочешь проверить?!
– продолжил ор студент.
– У этого пистолета два ствола, по пуле на каждого из вас! А того, что пытается изнасиловать Абигэл, я просто загрызу! Ну! Пошли к ебене фене и стервеца этого забирайте! Считаю до трех и стреляю первого! Раз.... Два....
Из клубка вырвался третий парень (тот самый здоровяк) и, схватив своих дружков за руки, повлек, что-то бормоча, за собой в лесную чащу. С земли поднялась Абигэл и бросилась в объятья пришедшей в себя Патрисии.
– Пэт! Я знала, что не зря пойду с вами!
– говорила кузина, смеясь и плача.
– Этот урод увидел меня первой и сразу набросился! Как от него разило потом и еще брагой! Я хотела его укусить, но побрезговала! А он всю меня истискал! Даже "туда" пролез, скотина! Правда, только пальцами, - спохватилась Абигэл.
– Но если бы не Емельян, то быть бы мне обесчещенной.....
– Я думал, что слышу каждый шорох в лесу и ничего не услышал, - раскаянно признался Миша.
– Я тоже ничего не слышала и не видела, - добавила Патрисия и тихонько засмеялась.