ПараШут

Данилов Василий Алексеевич

Сложнее всего было пробраться «незамеченным». Дело в том, что дело было резонанстным, журналисты, толпы присяжных и других людей, куча охраны и админитистрация всего этого… Люди постоянно созванивались, что-то уточняли так или иначе, кто-то к кому-то заходил. Такое чувство, что у них предвыборная гонка в разгаре или на фондовой бирже завтра чёрная пятница.

Так же нужно было обеспечить маскарад: документы, «маску», костюм и прочие вещи. В какой-то момент я хотел всё бросить, но уже было сделано столько всего, что нужно было довести всё до логического завершения. Я так ещё никогда не готовился и всё из-за того, что нужно было сделать всё естественно.

Оливия не была в восторге от

моей новой «придури», так как для неё я только-только покончил с одной большой «шуткой», как взялся за новую. Но тут уж у неё не было выбора – она должна была вести скрытую съёмку, как один из присяжных. Пропихнуть её туда было в разы проще, так как присяжные выбирались из числа «простых людей», им не нужна была какая-то специальность, чтобы посидеть в зале и в конце участвовать в вынесении вердикта.

Суд проходил в Бостоне, столице штата. Я не стал уведомлять Аккорда, так как это никак не касалось его, а ещё у меня было подозрение, что он может быть как-то в этом всём замешан. Как «суперпланировщик», он должен был быть в курсе дела, так же у него достаточно связей и влияния, чтобы повлиять на ход дела в любую сторону. Я не совсем уверен, как он относится к «чудовищным кейпам», к которой со скрипом можно было отнести меня и Канарейку, но я маскировал свои глаза очками, а её перья были вполне себе навиду.

Ткач Судеб, Свежая Идентичность – без них я бы не справился, так как впервые оказался в здании суда как «супершпион». Сложно вести себя естественно, если ты не варишься в этой среде значительное время и люди могут заметить и почувствовать это, а ещё мне нужно было, чтобы никто не высказал лишних подозрений, и я смог усесться в кресло судьи.

Спихнуть задницу настоящего судьи с этого места было не так уж сложно – всего-то обеспечить небольшое пищевое отравление. Когда судья физически не может присуствовать, то на его место должен прийти «зам», но само дело было… политическим. И никто особо не горел желанием рваться вперёд, чтобы выслужиться или лечь под каток – тут никто точно не был уверен, а ещё это было «выше их зарплаты». Не буквально, но судье определённо заносили деньги. Не буквально, но «лоббирование» в виде пожертвований осуществляли разные люди за последние месяцы не один раз. Канарейку усиленно топили – инцидент произошёл в прошлом году, а разбирательство затянулось более чем на полгода.

В общем, я появился очень вовремя для всех участников и благородно принял на себя ответственность, благо имелись все необходимые документы. Вообще документы – это почти магия. Было всего несколько цепочек для проверки подлинности и большая часть была электронной. Всё, что мне нужно было – это добавить бумажные носители, используя Дух Машины и станции сотовой связи в качестве метро, чтобы добраться до всех необходимых архивов в течение часа.

Помнят ли люди, что была подпись, вообще был такой человек – дело десятое. Они проглотили имя Джозеф Дредд, даже не поняв хохмы. Печально, а ведь он дебютировал в 77-м, ещё до паралюдей, хотя фильма на Земле Бет уже не было. 95-й год был богат на события, и тема кинематографа крутилась вокруг пропаганды героизма и фильмов с участием «мстителей», которые в итоге становились «официальными героями». Фантастика с каким-то мужиком в форме и пострешулками не прошла ценза. Требовалось что-то более актуальное и забористое.

Зарплата судьи, к слову, составляет не так уж много, как может показаться, верхний потолок достигает ста тысяч плюс минус, а в среднем чуть больше пятидесяти тысяч в год. Много это или мало? Ну, средний класс – это около полусотни тысяч долларов в год. Так что «зарплата» Стражей в сорок тысяч в год – это неплохие деньги, большая часть которых пойдёт на образование после совершеннолетия.

Взрослые герои получают больше – от семидсяти тысяч долларов, но на мой взгляд это просто взятка, чтобы парачеловек не использовал свою силу с умом и делал то, что скажут.

В самом зале суда не было камер и фотоаппаратов – съёмка по закону запрещена, под предлогом, что это отвлекает участников судебного процесса. Но, по сути, это способ сокрытия, как говориться – не пойман – не вор. Есть протокол, который ведётся письменно, а все остальные писульки или свидтельские показания уже не имеют юридической силы. Конечно, это не означает автоматический беспредел, но предоставляет некоторое «пространство» для невербальных сигналов и перешёптываний.

Пока шла подготовка к судебному процессу, я «записал» при помощи Протоколов порядок действий для себя, пока был активен Ткач Судеб, так как мне в скором времени потребуется Законотворец.

Всё происходящее внутри было тем ещё цирком. Сама подсудимая была закована в монструозные оковы, которым позавидовал бы Ганнибал Лектор. Маска, которая мешала говорить, монструозные наручники с цепью, которой можно швартовать морские суда, металлический корсет. Без Протоколов я бы просто разразился бы бранью, а так сидел с пофигистичным лицом чиновника и взирал на этот цирк, внутренне охреневая.

Этого было мало – они привели скпшников в полной экипировке и с пеномётами за спиной. Это было примерно так же нелепо, как имперские штурмовики. Кого они тут пенить собрались?

Адвокат защиты выглядел крайне неубедительно, как защита, так и как человек. Я мог точно сказать, что он один из «бесплатных» адвокатов, которые равноценны «бесполезному» адвокату.

Юридический процесс так же раздражал своей формальностью, сухостью и занудством. Все эти обращения: сэр, ваша честь, клянётесь вы говорить правду и ничего кроме правды… Хотя последнее было забавно, так как используя Законотворца, я здорово подшутил над участниками этой клятвы.

Жестоко? Может быть, но было весело наблюдать, как они говорят только правду. К счастью, я ещё перед начало заседания провёл настройку, чтобы все говорили только по делу и не мешали судебному процессу. Это было замаскированно под нудную речь с разъяснениями, где я задал вопросы участникам, и они согласились с стребованиями.

– Вывзывается свидетель Тревор Хаммерсон.

– Клянётесь ли вы говорить только правду и ничего кроме правды? – «Невинный вопрос».

– Да, ваша честь. – «Невинный ответ».

И дальше всё чинно и скучно. Вопросы были в духе вы это вы (подтверждение имени и известных фактов), потом опять задают вопросы, на которые уже известны ответы. Я не вмешивался в процесс, кроме Законотворческих клятв, что люди раздавали в суде, полагая, что это часть процедуры.

Поэтому я был в «наномаске», а не в своём типичном амплуа злого гения. Даже Оливия была загримирована и её черты лица, и цвет волос временно были изменены. На её руках были тонкие перчатки, а на ней самой специальный «деловой» костюм. Она не совсем понимала, что происходит и что я задумал, так как я лишь сказать, что ей придётся делать, не рассказывая самого плана, чтобы какие-нибудь мыслители или пророки не заполучили эту информацию.

Конечно, ничто не могло пойти гладко, когда люди начали говорить правду там, где собирались промолчать или солгать.

– Итак, вы утверждаете, что на вас было оказано парачеловеческое воздействие после прослушивания песни «Лети как ветер» в исполнении Пейдж Маккаби? – Я взглянул на девушку в тёмных очках, которая только что произнесла клятву и проходила по делу, как одна из «жертв» голоса Канарейки.

– Нет, ваша честь. – Если бы не очки, то её глаза определённо были бы удивлённо распахнуты.