Паразит Бу-Ка

Видинеев Дмитрий

Вадик вздрогнул, задышал так тяжело, будто долго находился под водой и, наконец, вынырнул. Зрачки сузились до маленьких точек и теперь в свете фонарей белки глаз жутковато блестели. Макар отшатнулся, а в следующее мгновение Вадик схватил его за правую руку, крепко сомкнув пальцы на запястье. Кожу обожгло, нервный импульс метнулся по предплечью, болезненно стрельнул в локте, добежал до плеча, шеи, стянул мышцы лица и вонзился в мозг. Перед глазами потемнело, рассудок помутился. Макару казалось, что его тело разрывает на части, туго стягивает и снова разрывает, а потом было ощущение полёта и всё закончилось падением.

Какое-то время Макар пытался определить, где находится.

Наконец сообразил, что сидит на мокром асфальте, в парке. В голове гудело, состояние было такое, словно очнулся от тяжёлого сна. Сквозь мутную пелену перед глазами проступали размытые шары фонарей, контуры деревьев. Макар поднялся, посмотрел по сторонам. Где Вадик? Когда успел слинять? И что он сделал?! Вопросы теснились в голове и вызывали желание долго и яростно ругаться, однако Макар сделал глубокий вдох, затяжной выдох и заставил себя успокоиться. Все вопросы трансформировались в один: что это, нахрен, вообще было?!

Опасливо косясь, мимо быстро прошёл парень в красной куртке, за поводок он тянул таксу.

Макар поморщился, потёр пальцами виски, прислушиваясь к своим ощущениям. Запястье жгло, но не сильно, как от крапивы. А в остальном… кажется, всё было в порядке. Голова не кружилась, туман перед глазами рассеялся. На вопрос «что это было» Макар с некоторым сомнением дал самый простой и самый, с его точки зрения, логичный ответ: потерял сознание. А вот почему это случилось… Потому что чёртов Вадик что-то сделал! И жжение в запястье отличное тому подтверждение!

– Твою ж мать! – Макар зло сплюнул, отряхнул штаны от мокрого сора и двинулся к выходу из парка.

Ему вспомнились слова Вадика: «А ты не будешь потом на меня злиться?» Бред какой-то! Ну как тот умудрился сделать то, что сделал? Люди не теряют сознание от прикосновения других людей! А может… Да! Точно! Электрошокер! Это всё объясняет. Макар не видел в руках Вадика электрошокера, но мало ли что, мог и не заметить. Странно, конечно, что у «человека дождя» вообще имеется такая опасная штуковина. Откуда она у него могла взяться? Нашёл? А может, тётушки-опекунши подарили? Если так, то они выжили из ума.

Постепенно злость сменилась обидой: за что Вадик с ним так поступил? Чего-то испугался? А что если он опять испугается и применит электрошокер? Тогда ему одна дорога – в психушку!

Ну и плевать!

Макар вернулся к своему привычному состоянию пофигизма, но с неприятным осадком после случившегося. В кои-то веки решил сделать доброе дело, проводить больного человека до дома, а в итоге получил электрический разряд в руку. Проклятый город. Здесь даже безобидные дурачки становятся опасными и агрессивными. Макар решил, что не будет больше считать встречи с Вадиком на улице хорошей приметой. Глупости всё это. Наивная хрень, которую давно нужно было оставить в том прошлом, когда жизнь не казалась дерьмом.

Глава третья

Макар зашёл в свою квартиру на пятом этаже девятиэтажного дома, разулся, снял куртку и, усевшись на пуфик, принялся рассматривать «ожог» на запястье. Какой-то странный был ожог, он походил на опоясывающее руку родимое пятно, от которого расползались неровные протуберанцы. С некоторым сомнением Макар рассудил, что это какая-то реакция на электрический разряд. Раздражение на коже, не более того. При желании всё можно объяснить и такое объяснение ему показалось самым логичным. Он лишь надеялся, что раздражение скоро пройдёт, на нём всегда всё заживало, как на собаке. А жжение было терпимым, Макар уже и внимания не обращал на лёгкую боль.

– Эх, Вадик, Вадик, – пробормотал он, поднимаясь с пуфика.

Остаток вечера Макар скоротал

за просмотром телевизора, перед этим поужинав лапшой быстрого приготовления и бутербродом с колбасой. Он умел готовить, причём неплохо, но в последнее время не утруждался, ел то, что можно приготовить на скорую руку. Точнее, на очень скорую. Обленился. Это касалось и занятия спортом. Раньше бегал по утрам, занимался на брусьях и турнике на площадке за домом, а теперь ограничивался гантелями и изредка отжиманием от пола. Правда бывали моменты, когда на него накатывало воодушевление, и он принимался лупить по боксёрской груше, что висела в углу гостиной, однако такие порывы случались всё реже и реже. И Макар не говорил себе, что скоро возьмёт себя в руки и снова начнёт бегать и заниматься на брусьях и турнике. Как-никак это были планы на будущее, а их он отвык строить.

Стрелки часов на стене показывали без пяти одиннадцать, по телевизору шёл детективный сериал с комедийным уклоном, на экране то и дело мелькал Гоша Куценко в полицейской форме. Макар лежал на диване, его глаза слипались, и он уже давно перестал улавливать суть сериала. Это был типичный для него вечер – далёкий от изысков ужин, диван, телевизор. С друзьями, которые раньше иногда заходили в гости, он отношений больше не поддерживал, а с кем-то и рассорился. Мысли, что не мешало бы куда-то сходить самому, развлечься, его не посещали. Макара устраивали скука и одиночество, а разнообразие вызывало дискомфорт.

Он взял пульт, убавил звук телевизора до тихого бормотания, устроился на диване поудобней и закрыл глаза. Перед внутренним взором возник зелёный в белый горошек зонтик. Под порывами ветра тот катился по полю, покрытому унылым ковром их чахлой травы. А потом зонтик взмыл и полетел, вращаясь, как юла, к затянутому серыми тучами небу. Он становился всё меньше, меньше, пока не превратился в крошечную точку.

«Странное видение», – подумал Макар. И уснул.

Проснулся от боли в запястье – в кожу, словно сотни мелких иголок вонзались. Он поморщился, откинул покрывало, сел на диване, тряхнул головой, избавляясь от дремотного состояния и, включив торшер, уставился на руку. Пятно на запястье было пунцового цвета с ярко-красными, как расплавленная лава, прожилками. Охнув, Макар повернул руку и так и эдак, не веря своим глазам и ощущая, как страх овладевает сознанием. Мелькнула мысль позвонить в «скорую». То, на что он сейчас смотрел, было явно никаким не раздражением после удара током. Но тогда что это за хрень?! Его бросило в жар. В каком-то порыве он принялся судорожно тереть пальцами пятно, словно оно было всего лишь наклейкой вроде искусственной татуировки.

– Твою-то мать! – вскочив с дивана, процедил Макар сквозь зубы. Чем сильнее он тёр пятно, тем страшнее ему становилось. Красные прожилки, впечатанные в пунцовое образование, становились всё ярче.

«Скорая!» – вспомнил он.

Но от мысли о вызове скорой помощи его отвлекли скрипучие звуки, которые как будто ворвались в пространство комнаты со всех сторон. Казалось, вокруг заработали невидимые, но мощные механизмы – проворачивались несмазанные шестерни, натужно кряхтели и повизгивали ржавые поршни. От этих звуков у Макара зубы заныли, кожа покрылась мурашками, голову, словно тесным обручем стянуло. Творилось что-то непонятное. Как и прошлым вечером в парке Макару почудилось, что он балансирует на краю пропасти. Скрип и скрежет становились всё громче, добавился звук, как если бы кто-то раздирал и комкал листы металла. Воздух стал густым, Макару казалось, что тот его стискивает, не позволяя сделать вдох. Мерцал экран телевизора, по стенам, потолку, мебели скользили резкие тени.