Паразиты
Шрифт:
— Ну Жбан! Ну хмырь! — заорал на помощника Браслет, не стесняясь присутствия остальных болельщиков. — Значит, ты опять за свое?! Значит, этот лысый здоровяк из твоих людей?.. Ну уж нет! С меня хватит! Сказал, что беру чернявого, — и баста! А ты вместе со своими недоумками можешь отправляться в задницу!..
— Все, Браслет, все! Берешь так берешь! Мне-то что, в конце концов? — пошел на попятную Жбан. — Давай дальше смотреть…
А между тем чернявый легко справился со следующим противником — гибким и стройным, как
— Блеск! — вскричал разгоряченный Браслет, хлопая в ладоши. — В этом парне я уверен на все сто процентов!
— Ну-ну, — скорчил недовольную мину Жбан, сообразив, что и второй его ставленник оказался битым.
«Ладно, — подумал он, придя к решению испытать чернявого особым образом. — Один на один — так каждый справится. Посмотрим, что ты запоешь, когда тебя окружат со всех сторон да еще приставят нож к горлу… Посмотрим! И, само собой, знать об этом «соревновании» хозяину совсем не обязательно».
А зал опять взорвался свистом и топотом болельщиков. Это чернявый уложил на первой же минуте еще одного противника.
— Вопрос решен! — заявил Браслет безапелляционным тоном. — Я беру чернявого и еще троих. Вон тех, что стоят возле выхода из зала.
— Может быть, еще и Тему с двумя опытными бойцами — отличные ребята! — осторожно предложил Жбан.
— Все! Точка! И не выводи меня из себя, — ответил Браслет, вставая со зрительской скамьи.
«Пожалуй, только эти четыре человека более или менее соответствуют моим требованиям к настоящим профессионалам рукопашного боя. Их-то я и возьму на работу», — подумал он при этом.
Всем остальным в этот день вежливо сообщили о том, что они получат ответ по телефону в ближайшие дни. Хотя звонить им, конечно, никто не собирался. По существу дела, им давали от ворот поворот.
Четверку же бойцов, понравившихся Браслету, попросили задержаться и пройти на второй этаж, где находился кабинет генерального директора фирмы.
Самым первым в кабинет Браслета пригласили чернявого мужчину, одетого в красный свитер и пятнистую куртку военного образца.
— Присаживайтесь. Где это вы так научились драться? — сразу поинтересовался Браслет, сидевший за рабочим столом.
— Я в прошлом офицер-десантник, — пояснил чернявый. — Владею многими видами единоборств как любитель. В совершенстве же только русбоем.
«Ничего себе «любитель»! — подумалось Браслету. — Ему сегодня в нашем спортзале равных не было… Впрочем, говорить ему об этом совсем не обязательно, а то начнет цены заламывать. Знаю я этих спецов!»
— Приходилось участвовать в боевых действиях?
— Я из них не вылезаю. В Приднестровье командовал казачьей сотней. В Чечне был. Сейчас временно безработный…
«Головорез! Как раз то, что нужно», — пронеслось в голове Браслета.
— Считайте, что уже работаете в нашей фирме.
— Спасибо, — вставая со стула и направляясь к выходу, проговорил чернявый.
— Минутку! — задержал будущего сотрудника собственной «секьюрити» Браслет. — А почему вы не спрашиваете меня об окладе? Или вас он не интересует?
— Надеюсь, что вы сами знаете цену хорошему специалисту, — обернувшись, ответил чернявый.
— Знаю. Идите и оформляйтесь. Секретарша скажет, куда вам надо будет пройти.
Прежде чем принять следующего, Браслет связался по внутренней связи со своим «отделом кадров».
— Жбан, — сказал он в трубку, — первому положишь оклад в полторы тысячи.
— Деноминированных рублей? — уточнил Жбан.
— Дурак! Полторы тысячи долларов. Понял? На рубли сам пересчитаешь.
— Не жирно будет? — замялся «отдел кадров».
— Делай, что тебе приказано, и не рассуждай! Я знаю, кому сколько платить… А ты меня, Жбан, в последнее время что-то настораживаешь. Мои деньги считать вздумал?
— Да нет, что ты, Браслет! Как можно! Твои деньги, ты их и считай…
— Оформляй этого парня, как я сказал!
— Понял, понял! Все, он уже, кажется, стучится в дверь…
На протяжении нескольких дней Гвоздь чувствовал себя кумом королю. Он никуда больше не уезжал из санатория, скрупулезно посещал все процедуры, какие только ему прописывал лечащий врач, и ждал. Ждал того момента, когда Кирпич вернет ему должок. Но тот почему-то больше в санатории не показывался, и это начинало беспокоить Гвоздя.
Тогда он попытался отыскать санитара Тимура и расспросить его о том, куда это мог подеваться Кирпич. Оказалось, что и Тимур пропустил уже два дежурства, не явившись на работу.
«Что за дела?» — спрашивал сам себя Гвоздь и никак не мог найти ответа.
Те триста долларов, что он получил от Кирпича за адрес конторы Браслета, Гвоздь спрятал в собственном матрасе, посчитав подобное «вложение капитала» самым выгодным. Никаким банкам он не доверял из принципа.
Вечером в пятницу к Гвоздю пристал Петрович.
— Чего сидишь на своей койке, как сыч? Пойдем к «Кирюхе», прогуляемся, а заодно и кернем хани.
— Тебе только хань керять, ханыга! — ответил Гвоздь сопалатнику. — Может, у тебя в наличии уже и бутыль имеется? Нет? Небось на меня рассчитываешь, падла? Мол, Гвоздь добрый, он одолжит. Так, что ли?
— Ну так, так! А чего тут такого? Выжрем же, а? Захорошеем, а? Ну давай, Гвоздь, колись на четвертной, гад буду, как выжрать охота!
— А не пошел бы ты на… к санитару Тимуру! — неожиданно выдал Гвоздь. — У него завсегда можно чирик-другой стрельнуть.