Парень из бездны
Шрифт:
Короткими перебежками добралась до лекарского крыла, беспрепятственно проникла внутрь. Мастер Торенс, ваши уроки по скрытному передвижению усвоены!
Далее меня вел чистый инстинкт. Или интуиция. Или сама любовь. Палату Дрейка нашла без проблем, к счастью, одноместную.
Он лежал на удобной широкой койке совершенно неподвижно, словно из воска вылепленный. Подошла, склонилась с трепетом, пытаясь ощутить привычное жаркое дыхание. Ничего! Но парень явно жив!
Попыталась передать ему энергию — ничего, бесполезно, в этом процессе должны участвовать двое. С
Снились наши крепко сплетенные руки и не менее крепко сплетенные тела, страсть, рваные вдохи и протяжные выдохи, стоны, рыки… То, что творилось в этом сне, было стыдно повторить. Но так заманчиво!
Проснулась от того, что тяжелая рука ползла по спине. Шершавые пальцы прочертили дорожку к бедру и с силой обхватили ягодицу.
– Дрейк! Живой!
– я вскинулась было, но парень не дал отстраниться ни на миллиметр, ловко уложив на спину и навалившись всем телом. Хм, только тут я поняла, что лежал он абсолютно голый.
Да, наверное, так удобно проводить разные медицинские манипуляции, ага…
– Ты жив, - прошептала, с восторгом и рьяно бьющимся сердцем глядя в сапфировые глаза.
– Еще как, Ами, - парень дернулся бедрами, демонстрируя всю полноту бурлящей в нем жизни, явно готовой дарить жизнь новую.
– Такие жаркие видения и мертвого на ноги поднимут без всяких некромантов.
Я знала, знала, что смогу помочь ему! Почему мне не позволяли увидеть его так долго? С другой стороны, пойди я сюда, сама не до конца восстановившись, не уверена, что мое присутствие бы помогло.
– Дрейк… - словарный запас резко сократился до одного единственного слова. Нет, до двух.
– Люблю.
Вместо ответа меня сокрушили — губами, руками, горячей пульсирующей плотью — безжалостно сдирая вместе с одеждой стыдливость и оставляя лишь бесконечное желание принадлежать этому мужчине. Без долгих прелюдий, видя, что я и так готова, Дрейк овладел мною, страстно, исступленно, яростно, отдавая себя без остатка, но и забирая ровно столько же. Казалось, мы соединяемся не только на уровне тел, но и душ, перемешиваясь, сливаясь в единое целое, пытаясь утолить неутолимую жажду подобно путнику в пустыне, который пытается насытиться единственной каплей воды.
Каждый новый толчок — как капля. Этого мало, это ничтожно в сравнении со всепоглощающим желанием, заставляющим приникать сильнее, хотеть больше, стонать громче.
Еще немного сладостной лихорадки — и нас выкинуло в подпространство, разбив на мириады частичек, которые, перемешавшись еще сильнее, вновь соединились, сделав нас нами, только еще более связанными.
И вот, в момент, когда мы еще лежали обессиленные, не в силах расплестись, а я с восхищением разглядывала вернувшуюся брачную вязь на шее Дрейка, за дверью раздался топот, и она плавно распахнулась, являя лицо матери, которая говорила кому-то за своей спиной:
– Ну, а один из героев у нас… - на этом моменте ее глаза фиксируют живописную
– … Хм, я лучше сперва познакомлю вас с оснащением лекарского крыла.
Она резко развернулась, эффектно взметнув подолом, и захлопнула дверь с той стороны, стрельнув в меня предупреждающим взглядом.
Когда Аниэль ти Кано вновь возникла на пороге, мы выглядели уже более прилично — настолько, насколько это позволяло отсутствие приличной одежды. А Дрейку вообще одеть было нечего.
– Амиэль!
– Воскликнула мама, являясь на пороге и прикрывая дверь.
– Я не ожидала от тебя такого! Ты благородная леди, и оказываешься в объятиях…
– Мужа, - не очень галантно перебил Дрейк.
– Леди ти Кано, позвольте представиться. Дрейк из рода ти Ремо.
Он держался с таким достоинством, будто только и делал, что щеголял в высшем обществе в одной простыне, обернутой вокруг бедер.
– И простите за мой вид, - извиняющаяся улыбка.
Мама замерла, разглядывая парня. Кинула взгляд на его брачную вязь на шее, затем на меня. Я гордо задрала подбородок, демонстрируя, что мне нечего стыдиться.
– Да, девочка моя, зря я не прислушалась к тебе ранее, - сокрушенно вздохнула мама.
Примерно через два часа, когда вокруг похлопотали суетливые медсестры, а лекари сняли показатели жизнедеятельности Дрейка и его магического потенциала, мы сидели в большом зале, уже одетые в приличествующие ситуации наряды. Ждали делегацию.
Хотя свидетельство Астора больше не требовалось, я ожидала встречи с волнением. Хотела поскорее узнать, что с Дораном и остальными парнями. Если о ходе битвы мне худо-бедно рассказали, то о происходящем с конкретными людьми поведать не смогли.
В делегации к моей неописуемой радости оказался и Неурилис. Так хотелось кинуться к нему и обнять, но протокол связал по рукам и ногам. При дворе императора ульфов выражать эмоции в принципе было не принято, а во время официальных визитов — тем более.
Заглядевшись на наставника, не сразу уловила изменение атмосферы, когда в зал зашел Астор ти Амитал. Он метнул в нас с Дрейком смеющийся взгляд, окинул им зал и остановился на высоком крепком мужчине лет шестидесяти, которого я считала просто одним из многих магов, оказавшихся взаперти в империи после установки ульфийского барьера.
Ректор напряженно замер и вдруг…
– Отец!
– прозвучал выкрик, отразившись эхом от высоких сводов.
Мужчина сделал вперед несколько шагов и остановился в нерешительности. Но Астор помог им обоим, нарушая все протоколы, ринулся вперед и с силой обнял родителя.
Отец? То есть этот неприметный маг — брат нашего короля? Арвен ти Амитал?
Что ж, раз им можно, то и меня не казнят. Я решительно поднялась, пересекла зал и повисла на шее Неурилиса.
К тому моменту, как в явился император, и все должны были чинно стоять по обе стороны от прохода в ожидании монарха, в зале приемов царила вакханалия. Стороны спонтанно братались, обнимались и галдели.
Император Архидис мгновение пытался понять, что происходит, а потом махнул рукой со словами: