Парень из преисподней (антология)
Шрифт:
— А ты сам как думаешь?
— Виноват… — сказал Гаг и спустил ноги с койки. — Неужели так много времени прошло? Полгода? Или год?.. Скажите мне прямо, — потребовал он.
— Да что время… — сказал румяный. — Времени-то прошло всего пять суток.
— Сколько?
— Пять суток, — повторил румяный. — Верно? — спросил он, обращаясь к сухопарому.
Тот молча кивнул. Гаг улыбнулся снисходительно.
— Ну хорошо, — сказал он. — Ну ладно. Вам, врачам, виднее. В конце концов, какая разница… Я бы хотел только знать господин… — Он специально сделал
Сухопарый молча передвигал соломинку из одного угла рта в другой.
— Я ведь могу надеяться снова попасть в свою группу… в столичную школу…
— Вряд ли, — сказал румяный.
Гаг только глянул на него и снова стал смотреть на сухопарого.
— Ведь я — Бойцовый Кот, — сказал он. — Третий курс… Имею благодарности. Имею одну личную благодарность его высочества…
Румяный замотал головой.
— Это несущественно, — сказал он. — Не в этом дело.
— Как это — не в этом дело? — сказал Гаг. — Я — Бойцовый Кот! Вы что, не знаете? Вот! — Он поднял правую руку и показал — опять-таки сухопарому — татуировку под мышкой. — Мне пожимал руку его высочество, лично! Его высочество пожаловал мне…
— Да нет, мы верим, верим, знаем! — замахал на него руками румяный, но Гаг оборвал его:
— Господин врач, я разговариваю не с вами! Я обращаюсь к господину офицеру!
Тут румяный почему-то вдруг фыркнул, закрыл лицо ладонями и захохотал тонким противным смехом. Гаг ошеломленно смотрел на него, потом перевел взгляд на сухопарого. Тот наконец заговорил:
— Не обращай внимания, Гаг. — Голос у него был глубокий, значительный, под стать лицу. — Однако ты действительно не представляешь своего положения. Мы не можем отправить тебя сейчас в столичную школу. Скорее всего, ты вообще никогда больше не попадешь в школу Бойцовых Котов…
Гаг открыл и снова закрыл рот. Румяный перестал хихикать.
— Но я же чувствую себя… — прошептал Гаг. — Я совершенно здоров. Или я калека? Скажите мне сразу, господин врач: я не калека?
— Нет-нет, — быстро сказал румяный. — Руки-ноги у тебя в полном порядке, а что касается психики… Кто такой был Ганг Гнук, ты помнишь?
— Так точно… Это был ученый. Утверждал множественность обитаемых миров… Имперские фанатики повесили его за ноги и расстреляли из арбалетов… — Гаг замялся. — Вот точной даты я не помню, виноват. Но это было до первого алайского восстания…
— Очень хорошо! — похвалил румяный. — А как относится к учению Ганга современная наука?
Гаг опять замялся.
— Не могу сказать точно… Причин отрицать нет. У нас в школе на занятиях практической астрономией прямо об этом не говорилось. Говорилось только, что Айгон… Да, правильно! На Айгоне есть атмосфера, открытая великим основоположником алайской науки Гриддом, так что там вполне может существовать жизнь…
Он перевел дух и с тревогой взглянул на сухопарого.
— Очень хорошо, — снова сказал румяный. — Ну, а как на других звездах?
— Что —
— Вблизи других звезд может существовать жизнь?
Гага прошибла испарина.
— Н-нет… — произнес он. — Нет, поскольку там безвоздушное пространство. Не может.
— А если около какой-нибудь звезды есть планеты? — неумолимо налегал доктор.
— А! Тогда может, конечно. Если около звезды имеется планета с атмосферой, на ней вполне может быть жизнь.
Румяный с удовлетворением откинулся на спинку кресла и посмотрел на сухопарого. Тогда сухопарый вынул соломинку изо рта и поглядел Гагу прямо в душу.
— Ты ведь Бойцовый Кот, Гаг? — сказал он.
— Так точно! — Гаг приосанился.
— А Бойцовый Кот есть боевая единица сама в себе, — в голосе сухопарого зазвенел уставной металл, — способная справиться с любой мыслимой и немыслимой неожиданностью, так?
— И обратить ее, — подхватил Гаг, — к чести и славе его высочества герцога и его дома!
Сухопарый кивнул.
— Созвездие Жука знаешь?
— Так точно! Эклиптикальное созвездие из двенадцати ярких звезд, видимое в летнее время года. Первая Жука является…
— Стоп. Седьмую Жука знаешь?
— Так точно. Оранжевая звезда…
— …около которой, — прервал его сухопарый, подняв мосластый палец, — имеется планетная система, неизвестная пока алайской астрономии. На одной из этих планет существует цивилизация разумных существ, значительно опередившая цивилизацию Гиганды. Ты на этой планете, Гаг.
Воцарилось молчание. Гаг, весь подобравшись, ждал продолжения. Сухопарый и врач пристально глядели на него. Молчание затягивалось. Наконец Гаг не выдержал.
— Я понял, господин офицер, — доложил он. — Продолжайте пожалуйста.
Врач крякнул, а сухопарый мигнул несколько раз подряд.
— А, — сказал он спокойно. — Он решил что мы продолжаем испытание психики и теперь даем ему вводную, — пояснил он врачу. — Это не вводная, Гаг. Это на самом деле так и есть. Я работал на вашей планете, на Гиганде, в северных джунглях герцогства. Случайно я оказался около тебя во время боя. Ты лежал на земле и горел, к тому же ты был смертельно ранен. Я перенес тебя на свой звездолет… Это такой специальный аппарат для путешествия между звезд… И доставил сюда. Здесь мы тебя вылечили. Это все не вводная, Гаг. Я не офицер и, конечно, не алаец. Я — землянин.
Гаг в задумчивости пригладил волосы.
— Предполагается, господин офицер, что я знаю ваш язык и условия жизни на этой планете. Или нет?
Снова наступило молчание. Потом сухопарый сказал, усмехнувшись:
— Ты, кажется, вообразил себя на занятиях по диверсионно — разведывательной подготовке…
Гаг тоже позволил себе улыбнуться.
— Не совсем так, господин офицер.
— А как же?
— Я полагаю… Я надеюсь, что командование удостаивает меня пройти спецпроверку для того, чтобы принять новое, весьма ответственное назначение. Я горжусь, господин офицер. Приложу все усилия, чтобы оправдать…