Парень из преисподней (антология)
Шрифт:
Он был очень старый и очень странный, этот садовник. Маленького роста и с длинной белой бородой, спускавшейся ниже пояса. А глаза у него были совсем крохотные. Две щелки, над которыми торчали седые кустики бровей. И одет он был в какой-то чудной белый халат.
— Он игрушечный? — спросил мальчик.
— Тише! — сказала ему шепотом учительница. — Ты лучше поменьше говори и побольше смотри.
— А я могу и смотреть и говорить, — сказал мальчик. Ему показалось, что садовник приоткрыл один глаз и подмигнул ему. Впрочем, он не был в этом
— Вот здесь, — сказал садовник тоненьким-тоненьким голоском, — вот здесь полезные злаки. Пятьдесят стеблей пшеницы. Сейчас они еще не созрели, но через месяц на каждом стебельке появится по нескольку колосков с зернами. Раньше эти зерна шли в пищу, из них делали хлеб.
— Он был вкусный? — спросила девочка с бантом.
— Этого никто не знает, — ответил старичок, — Рецепт изготовления растительного хлеба давно утерян.
— А что вы делаете с зернами? — спросила учительница.
— Часть расходуется на то, чтобы вырастить новый урожай, часть идет на замену неприкосновенного музейного фонда, а остальное… — он развел руками, — остальное приходится выбрасывать. Ведь у нас очень мало земли: вот эта грядка с пшеницей, два дерева, немного цветов и лужайка с травой.
— Давайте посмотрим цветы, — предложила учительница.
Садовник подвел их к маленькой клумбе.
— Это фиалки — единственный вид цветов, который уцелел. Он нагнулся, чтобы осторожно поправить завернувшийся листик. — Раньше, когда еще были насекомые, опыление…
— Они еще этого не проходили, — прервала его учительница.
— Можно их потрогать? — спросил мальчик.
— Нагнись и понюхай, — сказал садовник, — они чудесно пахнут.
Мальчик встал на колени и вдохнул нежный аромат, смешанный с запахами влажной, горячей земли.
— Ох! — прошептал он, склоняясь еще ниже. — Ох, ведь это… — Ему было очень трудно выразить то, что он чувствовал. Запах пробуждал какие-то воспоминания, неясные и тревожные.
Остальные дети уже осмотрели траву и деревья, а он все еще стоял на коленях, припав лицом к мягким благоухающим лепесткам.
— Ну, все! — Учительница взглянула на часы. — Нам пора отправляться. Поблагодарите садовника за интересную экскурсию.
— Спасибо! — хором произнесли дети.
— До свидания! — сказал садовник. — Заходите как-нибудь еще.
— Обязательно! — ответила учительница. — Эта экскурсия у них в учебной программе первого класса. Теперь уж в будущем году, с новыми учениками.
Мальчик был уже в дверях, когда случилось чудо. Кто-то сзади дернул его за рукав. Он обернулся, и садовник протянул ему сорванную фиалку. При этом он с видом заговорщика приложил палец к губам.
— Это… мне?! — тихо спросил мальчик.
Садовник кивнул головой.
— Мы тебя ждем! — крикнула мальчику учительница. — Вечно ты задерживаешься!
— Иду! — Он сунул цветок за пазуху и шмыгнул в коридор.
В этот вечер мальчик лег спать раньше, чем обычно. Погасив свет, он положил фиалку рядом на подушку и долго лежал
Было уже утро, когда мать услышала странные звуки, доносившиеся из детской.
— Кажется, плачет малыш, — сказала она мужу.
— Вероятно, переутомился на этой экскурсии, — пробурчал тот, переворачиваясь на другой бок. — Я еще вечером заметил, что он какой-то странный.
— Нужно посмотреть, что там стряслось, — сказала мать, надевая халат.
Мальчик сидел на кровати и горько плакал.
— Что случилось, малыш? — Она села рядом и обняла его за плечи.
— Вот! — Он разжал кулак.
— Что это?
— Фиалка! — У него на ладони лежало несколько смятых лепестков и обмякший стебель. — Это фиалка, мне ее подарил садовник. Она так пахла!
— Ну что ты, глупенький?! — сказала мать. — Нашел о чем плакать. У нас дома такие чудесные розы.
Она встала и принесла из соседней комнаты вазу с цветами.
— Хочешь, я тебе их отрегулирую на самый сильный запах?
— Не хочу! Мне не нравятся эти цветы!
— Но они же гораздо красивее твоей фиалки и пахнут лучше.
— Неправда! — сказал он, ударив кулаком по подушке. — Неправда! Фиалка — это совсем не то, она… она… — И он снова заплакал, потому что так и не нашел нужного слова.
Илья Варшавский
В атолле
Мы все стояли на берегу и смотрели на удаляющегося «Альбатроса». Он был уже так далеко от нас, что я не мог рассмотреть, есть ли на палубе люди. Потом из трубы появилось белое облачко пара, а спустя несколько секунд мы услышали протяжный вой.
— Все, — сказал папа. — Теперь мы можем сколько угодно играть в робинзонов: у нас есть настоящий необитаемый остров, хижина и даже Пятница.
Это было очень здорово придумано — назвать толстого, неповоротливого робота Пятницей. Он был совсем новый, и из каждой щели у него проступали под лучами солнца капельки масла.
— Смотри, он потеет, — сказал я.
— А ну, кто быстрее?! — крикнула мама, и мы помчались наперегонки к дому. У самого финиша я споткнулся о корень и шлепнулся на землю, и папа сказал, что это несчастный случай и бег нужно повторить, а мама спросила, больно ли я ушибся. Я ответил, что все это ерунда и что я вполне могу опять бежать, но в это время раздался звонок, и папа сказал, что это, вероятно, вызов с «Альбатроса» и состязание придется отложить.
Звонок все трещал и трещал, пока папа не включил видеофон. На экране появился капитан «Альбатроса». Он по-прежнему был в скафандре и шлеме.
— Мы уходим, — сказал он, — потому что…
— Я понимаю, — перебил его папа. — Если вам что-нибудь понадобится…
— Да, я знаю. Счастливого плавания.
— Спасибо! Счастливо оставаться.
Папа щелкнул выключателем, и экран погас.
— Пап, — спросил я, — они навсегда ушли?
— Они вернутся за нами, — ответил он.
— Когда?