Парень, который пробирается в окно моей спальни
Шрифт:
— Привет, ребята, вы уже готовы ехать? — спросил Джейк, кусая яблоко.
Лайам кивнул, я проглотила последнюю ложку хлопьев, поставила миску в раковину и бросилась догонять их на выходе из дома.
После традиционной борьбы на выходе из машины с толпой обезумевших громких девиц, я направилась прямиком к главному входу школы. Я успела сделать лишь пару шагов, когда Шон сгреб меня в охапку и оттащил в сторону. Я нахмурилась от такого его появления. На самом деле, он выглядел слегка безумно, его волосы выглядели так, будто он много раз провел по ним рукой, глаза сузились от беспокойства.
— Что случилось? —
Он застонал.
— Я забыл, что завтра день рождения Терри, и у меня нет ни одной идеи, что ей подарить, — отчаянно выкрикнул он, снова резко проведя рукой по волосам, подтверждая мои подозрения по поводу своей прически.
Я улыбнулась и расслабилась, так как это нельзя было назвать серьезным происшествием.
— Успокойся, у тебя еще есть время. Итак, что она любит? — спросила я, думая о том, что я знала о Терри.
— Я хотел бы подарить ей что-то на память, но не знаю что…
Он закрыл глаза, очевидно немного паникуя.
Я положила свою руку на его.
— Шон, успокойся. Что насчет симпатичных сережек? Она любит шпильки. Также ты можешь подарить ей новую шкатулку для украшений или что-то, что можно в нее положить, — предложила я.
Его лицо просветлело.
— Точно! Сейчас у нее только старая вшивая шкатулка. Это отличная идея! О Господи, спасибо, Эмбер! Буду должен. Я собираюсь прогулять сегодня с утра, поэтому могу пойти и купить ее, — защебетал он и, взволнованно улыбаясь, побежал прочь, помахав на прощание через плечо.
Я улыбнулась, гадая, будут ли у меня когда-нибудь нормальные отношения с парнем, которые окружающие будут воспринимать как должное. Мне казалось, что не будет. Я повернулась на своих каблуках и двинулась в холл. Тут я заметила, что вокруг никого не было. Мои глаза расширились от тревоги. Неужели я опоздала? Паника заставила меня перейти на бег, чтобы попасть на свой первый урок. Сразу за углом в конце коридора стоял Лайам с парочкой своих друзей. Я на расстоянии 50 футов могла видеть усмешку на его лице и дразнящий блеск в глазах.
— Помедленнее, Ангел, а не то упадешь, — крикнул он мне, когда я полубегом-полушагом прошла мимо него. Я проигнорировала его и продолжила свой путь, но когда я поравнялась с ним, он вытянул ногу, чтобы подставить мне подножку. Я вскрикнула и закрыла глаза, так как начала падать вниз. Прежде чем я столкнулась с полом, он схватил меня за талию и поставил обратно на ноги.
— Господи, я знаю, что я невероятно сексуален, но у тебя нет необходимости падать к моим ногам, — издевался он. Его друзья засмеялись, когда я ударила его в грудь. Но он лишь сильнее издевался.
— О да, мне нравится немного жесткости, Ангел, ты знаешь.
Я ахнула и, пытаясь вырваться, открыла рот, чтобы наорать на него и пригрозить, что расскажу все брату. Но прежде чем я успела вымолвить хоть слово, его рука проскользнула по моей спине и остановилась на моей заднице.
— Ммм, неплохо, — промурлыкал он мне на ухо.
У меня перехватило дыхание от воспоминаний о том, как отец трогал меня, о его дыхании на моей шее и его руках на моем теле, о том, как он говорил мне, какая я особенная. Я взвизгнула и, не успев подумать о том, что делаю, подтянула колени на себя. Лайам ахнул и немедленно отпустил меня, так как коленом я ударила его в пах. Я оказалась на
У меня затрясся подбородок, кожа покрылась мурашками и все, о чем я могла думать, это карие глаза моего отца.
— Убери от меня руки, — тихо произнесла я, качая головой, и ненавидя себя за то, что мне хотелось свернуться клубком и спрятаться. Мне необходимо было уйти. Мне необходимо было уйти и бежать отсюда так далеко, насколько это возможно.
Я развернулась на каблуках, и из глаз наконец хлынули слезы. Я не успела ступить и шагу, как рука Лайама схватила мою, и он твердо удержал меня.
— Ангел, не уходи. Извини меня, мне очень жаль, — захрипел он.
Он потянул меня за руку, я обернулась и посмотрела на него снова. Он уже выпрямился, но свободная рука по-прежнему держалась за свое богатство.
— Я просто пошутил, ты же знаешь, я никогда тебя не обижу.
Его голос был сиплым, когда он говорил это. Он посмотрел прямо мне в глаза. Я видела честность в его глубоких, голубых глазах.
— Извини.
Мое дыхание становилось все спокойнее и спокойнее, пока я стояла там, одолеваемая этими бесполезными и безнадежными чувствами, которые накрывали меня в те воскресенья. Лайам покачал головой, подошел ближе, заключил меня в объятия и уткнулся губами в мою шею. Он глубоко задышал, отчего оно проникало на мою шею и под воротник рубашки. Я всхлипнула и закрыла глаза. Это было то, что Лайам всегда делал, чтобы успокоить меня, когда я рыдала у него на плече. Это была единственная вещь, которая помогала.
Я прислушивалась к его дыханию и отчаянно старалась успокоиться, чтобы мое сердцебиение снова пришло в норму. Его запах заполнил мои легкие, я прижалась к нему сильнее. Я не представляю, сколько мы так простояли, пока я не пришла в себя достаточно, чтобы отодвинуться, но, наконец, смогла это сделать.
Он виновато улыбнулся мне. Я видела, как ужасно он себя чувствует из-за того, что расстроил меня.
— Извини. Мне не следовало этого делать. Я не подумал, — извиняющим тоном ворковал он.
Я кивнула и всхлипнула, вытирая лицо рукавом. Я знала, он не хотел испугать меня. Технически, это была не его вина, что я была настолько эмоционально раздавлена, что не могла переносить прикосновений, не представляя себе своего отца, возвращающегося, чтобы изнасиловать меня.
— И ты меня прости. Я сделала тебе больно? — спросила я, морщась от боли при мысли, как сильно я двинула ему коленом.
Он пожал плечами.
— Я в порядке, это моя вина.
Он немного присел, чтобы заглянуть мне в глаза. Я отвела взгляд, чувствуя себя не в своей тарелке. У меня было такое чувство, что когда Лайам смотрел мне в глаза, он видел меня настоящую, ту, которую я пыталась спрятать от всех. Маленькую испуганную девочку, которая не любит, когда до нее дотрагиваются, потом что это напоминает ей о тех воскресеньях и об отце, ведущем ее на кушетку и заставляющем ее садиться к нему на колени. Когда люди дотрагиваются до меня, у меня все внутри переворачивается и начинает слегка тошнить. Единственные исключения составляют мама, Джейк и Лайам. По этой причине я не ходила на свидания. Мысль о том, что кто-то будет трогать или целовать меня, приводит меня в ужас.