Парень моей дочери. Во власти желаний

Лорен Лена

Вероника придвигается ближе к моему паху. Заправляет светло русые волосы за ухо, обхватывает член своими тонкими пальчиками и начинает плавно скользить по всей длине ладонью. Мы смотрим друг другу в глаза. Я с желанием, а Ника с обожанием… или любовью, чёрт этих баб разберёшь, что у них на уме.

Она облизывает свои пересохшие губы, подносит их к головке члена и проводит по ней острым языком. Издаю стон, а когда девушка полностью обхватывает губами головку и втягивает её в себя, я откидываюсь назад, запрокинув голову кверху. Для остроты ощущений я прикрываю

глаза, чтобы снова прорисовать в своей голове образ той, что засела у меня в мыслях.

Мне хватает и пары минут, чтобы кончить. Когда я открываю глаза, Ника смотрит на меня уже не так как раньше. Я вижу, что она готова распрощаться со своей никчёмной девственностью.

Да, девочка. Пора уже становиться женщиной.

За запястье тяну её на себя и укладываю на лопатки. Я возвращаюсь к тому самому моменту, на котором прежде остановился: расставляю шире ноги и тянусь губами к розовым и блестящим от смазки складкам. На сей раз Вероника не придерживает меня, а гостеприимно приглашает войти в неё своим языком. Ещё никогда она не позволяла мне зайти так далеко. Максимум я удовлетворял её «ручной работой». Она не хотела большего. Не знаю, что было в голове у этой дурочки, но она от много отказывалась. Поскольку, стоит мне только провести языком по нежному клитору, как её тело тут же отзывается, выгибаясь дугой.

Мне этого мало. Я хочу видеть больше эмоций. Я питаюсь ими.

Удерживая её бёдра своими руками, я слизываю соки, кружу языком по клитору, вбираю его в рот, а затем слегка зажимаю зубами.

– Марк, Марк, Марк, – произносит она как мантру, вцепившись крепко в мои волосы. – Ещё!

Она подаёт бёдра мне навстречу. Ника готова. Она вот-вот кончит.

Я вкладываю в узкое влагалище два пальца, и трахаю ими, подготавливая дырочку к большему. Намного больше, чем два пальца.

Я вовлечён в сам процесс с головой, массируя клитор и вздевая Нику на свои пальцы, но тем не менее всё равно различаю посторонний звук, исходящий из коридора.

– Ничка, я дома! – слышу приятный женский голос, и Ника замирает, сжав мои пальцы в кольце влагалища.

– Вот блин! Блин! – Ника испуганно таращится на дверь. – Мама…

Глава 5. Марк

Её глаза становятся круглыми, она всячески пытается отпихнуть меня и приподняться, но всё без толку.

Наивняшка. Кто же ей позволит?

Крепкой хваткой я теперь удерживаю её за бедра и снова принимаюсь измываться над набухшим багровым клитором.

– Перестань… Ты же слышал, мама пришла…

Ей с трудом удаётся говорить, она тянет меня за волосы на себя, пытается колотить меня своими кулачками, а мне плевать. У меня высокий болевой порог. Особенно, когда дело касается секса.

– Я привык доводить дело до конца, – торопливо отвечаю и снова погружаю свой язык в тесное горячее местечко.

– Боо-о-оже! Прекрати это делать.

– Что «это»? Трахать тебя своим языком? Разве тебе это не нравится, м?

Ника пытается зажать мою голову между ног, но я не позволяю ей этого сделать, разводя бёдра ещё сильнее.

Впиваюсь пальцами в них. Уверен, без синяков уже не обойтись. Я сосу клитор, пока Ника извивается подо мной, зажимает свой рот ладонью, чтобы подавить блаженные стоны, и корчится в мучительном удовольствии. Я скольжу языком по складкам, ласкаю дырочку, и в результате она бьётся в оргазме, громко кончая мне на язык.

Если честно, я вовсе не думал, что будет так громогласно. Предполагал, что эта скромница умеет сдерживать свои эмоции. Она не раз уже доказывала мне, что та ещё тихоня, но не тут-то было. Да и я старался вовсе не для того, чтобы этот оргазм запомнился ей на всю жизнь. Я хотел лишь, чтобы всё это услышала женщина в соседней комнате. И, судя по всему, она ещё как услышала.

– Вероник, с тобой там всё хорошо? – постучавшись в дверь, спрашивает «тётя Вика».

Выйдя из транса, Вероника суетливо натягивает на себя одеяло и сдуру отвечает:

– Да, мам. Ударилась мизинцем о шкаф, – не очень правдоподобно. Я нарочно громко прочищаю горло, за что получаю хлёсткую оплеуху. – С ума сошёл? Хочешь, чтобы нас спалили?

– Ты ведь уже взрослая. Рано или поздно все девушки становятся женщинами или твоя мать бережёт тебя для принца? – даже не стараюсь быть серьёзным и говорить тише.

– Дочка, выйди, пожалуйста! Мне нужно с тобой поговорить.

– Сейчас, мам, – отвечает, наградив меня презренным взглядом. – Что мне ей говорить?

– Скажи правду, – безразлично пожимаю плечами, напяливая на себя трусы. – Или я сам ей скажу.

– Ах, ты… – злостно шипит коброй. – Сиди здесь и не высовывайся. Я постараюсь как-нибудь выкрутиться.

Ника затаила на меня обиду, но мне как-то плевать на её чувства. Я пришёл сюда не в Барби и Кена играть. Здесь я, чтобы ещё раз посмотреть на эту самую женщину и убедиться, что она не плод моего воображения.

– Ты чего развалился тут? – спрашивает Ника, вернувшись в комнату.

Не прошло и минуты. Быстро они поговорили.

Лёжа на кровати, я приподнимаюсь на локтях и хлопаю по матрасу рядом с собой.

– Иди сюда, малышка. Мы ещё не закончили.

Одной лишь фразой и своим похотливым взглядом я заставил её залиться краской малинового оттенка.

Скромница тоже мне нашлась. Можно подумать, каких-то десять минут назад это не она отсасывала мне, да ещё так рьяно и умело. Какие ещё секретики припрятаны в этой девушке?

– Я думала ты уже на низком старте, чтобы поскорей свалить отсюда.

– Шутишь? Я же сказал, что мы ещё не закончили.

Вот ещё! Я пока не собираюсь уходить. Пускай даже с силой меня отсюда выгоняет. Я не уйду, пока не увижу её мать, мать её!

– Ладно. Так и быть. Ты можешь остаться, – прыгает она на меня верхом. – Мама увидела твои кроссовки в коридоре. Мне пришлось сказать ей правду.

– Ты сказала правду? – не верю своим ушам.

– Ну да, сказала, что мы встречаемся и что ты пришёл переночевать ко мне, потому что я боялась оставаться дома одна, – хитро она улыбается, выводя пальцем какие-то узоры на моей груди.