Парень с границы

Брэнд Макс

— Не вижу здесь никакой загадки. Просто отец ее был очень строгим человеком и держал девчонку в узде. Некоторые отцы поступают именно так. Разве нет?

— Разумеется.

— После его смерти она вырвалась на свободу. Чем не объяснение?

— Да, это могло бы быть объяснением.

— Полагаю, она как молодая кобыла, которую держали в загоне, а убрали барьеры, и она бросилась носиться по просторам.

— Все, что ты говоришь, вполне могло бы быть именно так, — признал доктор. — Но в данном случае, боюсь, ты совершенно не прав. Эта Мод Рейнджер на редкость спокойная и скромная девица. Она очень любила отца, и никто не понимает,

почему вдруг перестала сидеть дома и оплакивать его смерть. В этом кроется какая-то тайна. Я должен предостеречь тебя, прежде чем ты познакомишься с нею. Потому что, если рано или поздно она обратит на тебя внимание, ты, мой друг, можешь попасть в беду, которая может даже означать твой конец, если, конечно, мы с Бенном не придем тебе на помощь. Я даже считаю, что ты рискуешь жизнью, знакомясь с этой девушкой. Так что, если хочешь, можешь отказаться, пока не поздно.

— Если на то пошло, — ответил Рикардо, стиснув зубы, — я впервые в жизни по-настоящему заинтересовался. Сегодня вечером я там буду.

— На том и покончим, — резко подвел итог Хамфри Клаусон. — Ну а как продвигается сегодня работа?

— Вот, посмотрите.

Доктор окинул взглядом кипу бумаг:

— Это ты за сегодня сделал?

— Да.

— А когда начал?

— В шесть.

— В шесть утра?!

— Да.

— Много успел. И не отдыхал?

— Только провел пару часов в горах — стрелял.

— А все остальное время просидел за книгами?

— Да.

— И как у тебя голова после этого?

— Ясная и свежая.

Клаусон присвистнул.

— Пошли со мной в дом, — предложил он. — Бенн не прав, заставляя тебя продвигаться такими темпами. Какой-нибудь год, и я полностью подготовлю тебя к великим свершениям. На свете немало головастых людей, но далеко не многие из них способны шевелить мозгами по многу часов ежедневно. Умственный труд, он как точильный камень, придающий ножу остроту. Ну да ладно, что это я занудствую, словно пожилая тетка. Пошли!

Они собрали книги и направились по тропинке к дому.

— Ты сегодня какой-то задумчивый, Рикардо.

— Я думаю о моей семье.

— О твоей семье? — удивился доктор.

— Ну… об усыновившей меня семье, если вам хочется, чтобы я называл ее так. Как бы то ни было, а я думаю о ней. Мне хочется что-нибудь сделать для отца, матери, братьев.

— Ну что ж, разумная мысль, — согласился доктор. — я рад, что она пришла тебе в голову.

Горькие чувства вдруг нахлынули на Рикардо.

— С чего бы это, интересно?! — воскликнул он. — Ведь вам вообще ни до кого нет дела. Так почему же вы говорите, что рады моему желанию помочь им?

— А потому, мой мальчик, что у тебя еще не окончательно окаменело сердце, — пояснил доктор с невозмутимой улыбкой. И он тихонько рассмеялся, будто бы говорил сам с собою. С ним такое случалось — в самом разгаре беседы могло показаться, что у доктора нет собеседника.

Глава 18

РИКАРДО УЧАСТВУЕТ В ТАНЦАХ И… ДРАКЕ

Было решено, что в помощь семье Рикардо будет незамедлительно отправлено пятьсот долларов. Такая сумма должна была показаться Антонио Пересу целым состоянием. На эти деньги он мог приобрести пару хороших мулов, выплатить большую часть долгов и быстро поправить свое положение.

— Если бы я только знал, как вас благодарить… — начал было взволнованный Рикардо.

Но доктор оборвал его, сухо отрезав:

— Не

утруждай себя словами, друг мой! Прибереги их для Бенна. Это он дает деньги. Однако теперь, когда ты можешь быть спокойным за свою семью, постарайся взять себя в руки и приготовься к встрече с Мод Рейнджер.

И если до сих пор Рикардо искренне терзался угрызениями совести, то сейчас практически успокоился. Даже прекрасно понимая, что втянут в самое что ни на есть хладнокровное злодейство, он все-таки утешал себя тем, что будет всего лишь одним из бесчисленной армии ловцов удачи. А что касается доктора и Уильяма Бенна, то юноша успокоился тем, что, если эти люди проявили готовность помочь его голодающей семье, да еще в столь щедрой манере, значит, они не такие уж злодеи.

Точно так же действует четко отлаженная политическая машина, управляемая боссом, который заботливо распределяет свою доброту и благосклонность между всеми, кто от него зависит, пока в конечном счете намертво не привяжет их к себе своего рода псевдолюбовью и духом единой упряжки.

Щедрость Уильяма Бенна полностью уничтожила все сомнения, терзавшие душу Рикардо. Когда вечером он явился на прием, то ярким огнем горели не только его волосы, но и лицо, а увидев Мод Рейнджер, Рикардо сказал себе, что перед ним не просто женщина, а еще и семь миллионов долларов.

Она же весь вечер уделяла немало внимания истинному сыну западной границы — крепкому, широкоплечему человеку, чьи ноги свидетельствовали о том, что ему подолгу приходилось бывать в седле. Глядя на его обожженное солнцем лицо, особенно в области щек и носа, можно было легко догадаться, что он привычен к любой погоде. Судя по всему, он был очень горд вниманием, которое оказывала ему Мод Рейнджер; Рикардо же наблюдал за девушкой с наиживейшим интересом. В ней было куда больше характера, выразительности и очарования, чем ему казалось раньше, хотя в ее внешности и манере держаться ощущалась почти мужская независимость. Чувствовалось, что она способна сама заарканить дикую лошадь и даже скакать на ней как самый настоящий ковбой. Рукопожатие у нее было таким же крепким, как у мужчины, а взгляд прямым и открытым. Мод представила своего собеседника щеголевато одетому Рикардо, и тот, смерив юношу уничтожающим взглядом, сразу же спросил:

— Вы мексиканец?

Рикардо холодно улыбнулся пышущему здоровьем юноше. Все последние месяцы он выбирался из дому и оказывался среди сверстников не столько для того, чтобы развлечься и получить удовольствие, сколько для того, чтобы отшлифовывать свои манеры. Он все еще находился, так сказать, в процессе обучения.

Однако сейчас почувствовал, что период ученичества подходит к концу. Отправляя Рикардо на эту вечеринку, доктор напутствовал его такими словами: «Поступай так, как сочтешь нужным, и не считай, что ты на привязи. Но обязательно покажи ей, что ты мужчина».

Прямой и оскорбительный вопрос ковбоя заставил сердце парня забиться, как в былые времена, когда он бродил по улицам своей деревушки, словно тигр в поисках добычи. Но, сдержав охвативший его гнев, он спокойно проговорил:

— Все зависит от того, что вы под этим подразумеваете. Когда этот вопрос задает американец, он может иметь в виду испанца или даже кастильца, а иногда индейца-полукровку или вообще желтого. — Последнее слово он нарочно выделил, произнеся его медленно и отчетливо, с насмешливой улыбкой, в которой содержалось не что иное, как открытый вызов.