Парень с навязчивой идеей
Шрифт:
Это был долгий, медленный, ленивый акт. Солнце щедро омывало наши спаренные тела. Время от времени мы останавливались, чтобы продлить момент наслаждения, курили и начинали снова. Ее щека плотнее прижималась к подушке, когда я еще глубже входил в нее. Мышцы ее влагалища сжимались вокруг меня. Тем временем мои соки скапливались, едва удерживаясь на краю. Наконец мы позволили им вырваться наружу, восхваляя обоюдный высочайший момент наслаждения. Потом мы долго не могли отдышаться.
— Который час? — невнятно промурлыкала она через некоторое время. Я взглянул на часы:
— Почти половина десятого.
— Я уже опоздала в офис, — сказала Салли без особой тревоги.
— Если
— Даже не думай этого делать. — Она зевнула и, вытянув длинные ноги, потянулась. — Прежде чем уйти, я приму душ.
— Конечно, — согласился я. — Мы примем его вместе. Таким образом я сэкономлю воду.
В душевой под струями воды мы намыливали друг друга, смывая следы ночных похождений. Мое тело приятно пощипывало, а член попытался сделать боевую стойку. Потом мы с ним подумали: какого черта, не буди лиха, пока оно спит. Хватит — значит, хватит, решил я. Нужно и работой заняться.
В спальне я наблюдал, как девушка одевается, не скрывая легкого сожаления. Косые лучи солнца пронизывали легкую ткань платья и обрисовывали в мельчайших деталях ее силуэт.
— Ты же не отправишься в таком виде в офис? — спросил я.
— Я уже опаздываю, — отпарировала она. — И Мэнни абсолютно все равно, во что я одета. Он не будет против.
— Конечно, он не будет против, — ответил я с пониманием.
Перед уходом Салли прижалась ко мне и целомудренно чмокнула в кончик носа.
— Все было замечательно, Рик, — прошептала она. — Я чувствую приятную усталость, и у меня болит все тело. Я надолго запомню эту ночь.
Затем она ушла, а я остался сидеть среди смятых испачканных простыней, решая: а не поспать ли мне еще немного? Вместо этого я пошел приготовить себе завтрак.
Мэнни Крюгер позвонил минут через десять. Голос его звучал сердито.
— Пока не могу сказать ничего определенного об этом Джонне Таггарте, Рик! Если он и работает в здешнем кинематографе, то у него мало предложений. Делаю такой вывод потому, что никто здесь даже не слышал о нем. Мои именитые эксперты по английскому кинематографу тоже никогда о нем не слышали. Но я буду продолжать попытки все выяснить.
— Спасибо, Мэнни, — поблагодарил я.
— Эй! Я кое-что вспомнил. Черт возьми, что ты сделал с моей секретаршей?
— С кем? — спросил я невинным тоном.
— С Салли Бьюмонт, тебе прекрасно известно, с кем! — брюзжал Крюгер.
— Разве она не в офисе? — наигранно спросил я.
— И перестань вешать мне на уши известную холмановскую лапшу! — рявкнул он. — Ты просверлил ей задницу и не пытайся отвертеться!
— Мэнни, ты плохо думаешь обо мне, — запротестовал я. — Честное слово.
— Сейчас — да, Холман! — рычал он. — Я плохо о тебе думаю. Вот так всегда. Замечательное дитя, милое, невинное легко ранимое дитя в большом городе. Как можно защищать такого милого ребенка двадцать четыре часа в сутки? Я не знаю, я не могу все делать сразу. Я занятой человек.
— Я подумал, Мэнни, — успокоил я его. — Может быть, тебе следует выписать премию этому прелестному ребенку.
— И большую премию? — подозрительно спросил он.
— Тебе видней. Может, сотню баксов.
— Чтобы твоя совесть очистилась, Холман?
— У тебя в голове одни только гадости, Мэнни.
— Ты.., ты!.. — начал брызгать слюной Крюгер. А потом я услышал короткие гудки.
Эд Дурант натянуто улыбнулся, когда я часом позже вошел в его шестнадцатиметровый офис.
— Только не говорите, что вы так быстро вернулись, чтобы сообщить, что кто-то уже успел убить Каррена!
— Я подумал, что, может, вы мне можете чем-то
— Допустим. — Он слегка пожал плечами. — Продолжайте регулярно навещать меня, и это, может, поднимет мой престиж в глазах секретарши!
— Как вы узнали, что ваша сестра погибла в автокатастрофе? — с ходу спросил я. Улыбка сошла с его лица.
— Я получил телеграмму от Ларсена и вылетел первым рейсом. Слава Господу, я успел на похороны.
— Вы услышали подробности аварии, когда находились там?
— Конечно, — проворчал он. — Но не от Ларсена! Я бы не стал разговаривать с этим сукиным сыном или с Ивеном. После похорон я расспросил сержанта из местной полиции, и он рассказал мне, как все произошло. Дженни вела машину, а Ивен спал на переднем сиденье рядом с ней. Как-то случилось, что машина вышла из-под контроля и ударилась о каменную стену. От сильного толчка дверца со стороны водителя распахнулась и Дженни выбросило наружу. Она ударилась головой о стену и раскроила себе череп. Они нашли Ивена в трех милях от места происшествия. Он брел вдоль дороги, ничего не соображая. Шок привел к временной потере памяти. Так мне сказал сержант. Или, во всяком случае, так сказал ему доктор в больнице. На следующее утро к Ивену вернулась память, но он не смог толком ничего рассказать. Он спал а когда проснулся от страшного удара, понял, что лежит на полу машины. Сержант сказал, что пьяные, дети и спящие не могут сильно пострадать во время аварии, потому что их тела полностью расслаблены. Ивен смутно помнил, что вроде слышал звук мотора удаляющеюся грузовика. Но он ничего не утверждал. По мнению сержанта, Дженни, вероятно, резко свернула в сторону, пытаясь избежать столкновения с грузовиком, и потеряла управление. Или, возможно, она слишком быстро ехала, и на повороте ее занесло. Какая, к черту, разница, как это случилось, если она мертва?
— Спасибо за ваш рассказ, — поблагодарил я. — И еще один вопрос. Вам, случайно, не знаком человек по имени Джонни Таггарт?
— Я знаком с молодым человеком, которого зовут Стив Таггарт, а его отца звали Джонни. Стив был по уши влюблен в Дженни и хотел на ней жениться. Но она не разделяла его чувств. Парень досаждал ей своими бесконечными ухаживаниями. Он даже отправился следом за нами в Англию! Настойчивый парень. Его не устраивало ее “нет”, и он продолжал преследовать Дженни даже после ее заявления о том, что она любит Ивена. Думаю, он слинял после их женитьбы.
— Вы располагаете какими-нибудь сведениями о его отце? Может, знаете, где мне найти его? — ухватился я за эти сведения.
Дурант медленно покачал головой:
— К сожалению, здесь я вам ничем не могу помочь, Холман.
— Может, вы вспомните что-нибудь о нем, что могло бы послужить мне подсказкой?
— Как-то раз он упомянул, что его отца зовут Джонни Таггарт. Он назвал это имя с таким видом, будто это что-то должно было означать. Но мне оно ничего не говорило. — Эд задумался. — Я вспомнил кое-что! — через некоторое время воскликнул он. — Как-то вечером он ужинал вместе с нами в нью-йоркской квартире, и Дженни подтрунивала над ним, говоря, что он успел уже промотать все деньги, которые ему на месяц выделил его отец. Да, я теперь вспоминаю! Потом Дженни спросила у меня, знаю ли я, откуда его отец берет такие огромные деньги? Его отец был крупный профессиональный игрок, он всю свою жизнь провел в казино, играя в покер. Было видно, что от ее слов Стив смутился. Поэтому Дженни сразу же сменила тему разговора. В то время я не придал значения ее болтовне. Посчитал, что она просто дразнит Стива, и все это только не очень удачный розыгрыш.