Парфюмер звонит первым
Шрифт:
У выезда с парковки Татьяна заплатила червонец за стоянку и вырулила с аэропортовской площади. Разогналась на прямом участке шоссе, ведшем в город, и повернула голову к Валере:
– А ты знаешь, я тебе еще не все рассказала…
Отчим прервал ее:
– Давай об этом потом.
– Ты думаешь, что?.. – Татьяна повертела в воздухе пальцем, что означало вопрос: «Нас подслушивают?»
– Вполне возможно, – кивнул Валерий Петрович.
– Ну, тогда потом. Когда расположимся и пойдем завтракать. Ты извини, я плотный завтрак, в твоем стиле, соорудить не успела. Зато у меня есть на примете одна очень неплохая кафешка
– Это как, с цианистым калием? – усмешливо нахмурился отчим.
– Нет, с помидорами, луком и болгарским перцем. Плюс бадья кофе со сливками и свежайшие булочки.
– Звучит завлекательно.
– Еще бы! Я не прощу себе, если ты тут у меня похудеешь.
Они проезжали пост ГИБДД у въезда в город, и офицер в белой рубашке решительно поднял жезл перед капотом Таниной машины.
– Ну, здра-авствуйте, – с неудовольствием протянула Таня. Послушно отъехала в «карман», где уже скучала фура, груженная мандаринами. Не стала выбираться из авто, дождалась, пока гаишник сам подойдет к ней.
– Вот мои права и техпаспорт, – сказала она через открытое окно, протягивая офицеру документы. – Там же страховка и талон техосмотра. А почему вы меня остановили? Что-нибудь случилось?
– Отвечать вам я не обязан, – отрезал милиционер. Его хмурое лицо резко контрастировало с веселым солнечным утром. Таня пожала плечами: «Нет так нет, не хочет говорить – и не надо. Может, у него зубы болят».
– Другие документы у вас, гражданка, при себе имеются?
– Какие вам еще нужны документы?
– Паспорт.
Татьяна перегнулась через спинку, достала с заднего сиденья сумочку. Вытащила из нее паспорт. Ее впервые за три месяца в Кострове остановил гаишник. И впервые требовал для проверки паспорт. Гаишник очень внимательно просмотрел все странички Таниного «аусвайса». С видимой неохотой вернул ей документ:
– Кто еще с вами в машине?
– Вы разве не видите? Человек.
Отчим сделал Татьяне предостерегающий жест: не заводись, мол.
Гаишник подошел к правой двери:
– Паспорт ваш попрошу.
Валера достал из кармана документы.
И снова – длительное, внимательное листание. Татьяне даже на секунду показалось, что гаишник зачем-то специально тянет время.
– У вас нет регистрации в Кострове, – хмуро заметил офицер.
– Я знаю, – спокойно ответствовал Ходасевич.
– Срок регистрации три дня.
– Я прилетел сегодня. Вот мой билет.
– По каким делам прибыли в город?
– По личным.
Гаишник сверху вниз поизучал лицо отчима. Тот не стал мериться с ним взглядами, отвел глаза.
– Возьмите, – мент с некоторым сожалением протянул Ходасевичу билет и паспорт. – И обязательно зарегистрируйтесь в трехдневный срок. Иначе будем штрафовать.
Не попрощавшись, гаишник потрусил в сторону будки.
Раздосадованная Таня резко взяла с места.
– Странно, – сказала она, разогнавшись, – сроду у меня здесь, в Кострове, документов не проверяли. Как ты думаешь, это случайное совпадение?
– Думаю, да, – безмятежно кивнул полковник.
А вскоре начались предместья Кострова: улицы, окаймленные акациями, одноэтажные домишки, водопроводные колонки. На конечной остановке разворачивался трамвай. Его поджидала толпа утренних пассажиров.
– Н-да, а я был не совсем
– Насчет чего, Валерочка?
– Что гаишники нас остановили случайно.
– С чего ты взял?
Не оборачиваясь, полковник Ходасевич ткнул большим пальцем назад:
– Вон та черная «Волга» – видишь?
Татьяна вгляделась в зеркальце заднего обзора:
– С номером пять – три – семь?
– Именно.
– А что?
– Она едет за нами от самого поста.
В квартире отчим тоже запретил Тане говорить о делах. Болтали о незначащем.
Татьяна отвела Ходасевичу гостиную, показала, где постельное белье, подала пепельницу. После ритуальных вопросов, не хочет ли Валерочка принять душ с дороги или вздремнуть – на которые был получен отрицательный ответ, – Таня воскликнула:
– Тогда пошли завтракать!
В кафешку на набережной они отправились пешком. По пути Таня спросила: теперь-то наконец может она говорить о делах?
– Да, – кивнул полковник. – Странно, но «хвоста» за нами нет.
– А почему – странно?
– А потому что «хвост» не появляется и не исчезает вдруг, в одночасье. Он либо есть, либо его нет.
Таня не стала делиться с полковником соображением, что тот уже стал слишком стар, чтобы замечать современные методы наружного наблюдения. Она предпочла не обижать его даже шуткой. Вместо того конспективно рассказала, о чем умолчала, когда говорила с ним вчера по телефону: о письме, полученном от Лени; о странных цифрах, содержащихся в нем; о своем визите в камеру хранения. Потом поведала о том, как странно повел себя кладовщик, и о своей беседе с вокзальным забулдыгой, и о том, что в камере хранения ее опередили люди, похожие на ментов… Сообщила и о вчерашнем неожиданном телефонном звонке от Лени. Отчим выслушал Танино повествование бесстрастно и никак его не прокомментировал.
В кафе на открытом воздухе деловой разговор прервался. Таня, как и обещала, заказала Валерию Петровичу омлет с овощами плюс булочки, а себе велела поджарить шашлык. «Я в полседьмого встала, позавтракать не успела, – сказала она, оправдываясь за свой аппетит. – Есть хочется, аж в животе бурчит». Хозяин кафе, услужливый пожилой армянин, приветствовавший Таню как родную, бросился разжигать мангал.
– Итак, они – те, кто охотится за Леней, – что-то искали, – подвел черту под рассказом Тани полковник, поглядывая на широкую реку, блистающую под солнцем. – Сперва они пытались найти это в камере хранения в воскресенье вечером. И что-то действительно нашли. И изъяли. Какой-то предмет, оставленный Леонидом. Что-то похожее на мужскую сумочку-барсетку. Но эта находка их не удовлетворила. И тогда они (видимо, в понедельник днем) раскурочили Ленину машину. И, похоже, залезли в его квартиру и устроили обыск там – возможно, именно их ты слышала через дверь, когда пришла позавчера к нему домой. Но и в Лениной квартире их ждал – как вы, молодые, говорите – облом. И тогда в ночь на вторник они учинили погром в вашем офисе, а также объявили Леню в розыск, а тебя в жестком стиле «прокачал» милицейский опер Комков… Я ничего не упустил?