Пари для простаков
Шрифт:
Эббот с удовольствием слушал, как снижают обороты и затихают моторы. Он посмотрел на море и увидел, как вдали высунулась из моря торпеда, — именно так, как описывал Паркер, и желтое дымное пламя тускло мерцало в солнечных лучах. Глиссер повернул к ней, а Паркер пустился отплясывать какой-то дикий танец.
— Где багор? — спросил он. — Надо ее зацепить.
— Что это за огонь? — спросил Истмэн.
— Это огни Холмса. Натрий. Чем больше он увлажняется, тем лучше горит.
— Хороший фокус, — сказал Истмэн.
Паркер повернулся к нему
— То, что эта торпеда пришла сюда, фокус еще лучше. Она сделала, я думаю, восемнадцать миль, и это не фокус, это — чудо, черт возьми! Вы удовлетворены?
Истмэн ухмыльнулся и посмотрел на Жанетт:
— Наверное, да.
— Мы ждем от вас чека, — сказал Эббот.
Она ослепительно улыбнулась ему.
— Я возьму его у Юсифа, как только мы возвратимся на яхту.
4
Они вернулись в Бейрут на «Звезде моря», оставив «Ореста» забрать торпеду, которая была прикреплена к лодке. Паркер грозил вечной карой любому, кто посмеет причинить торпеде какой-нибудь ущерб во время ее подъема. В роскошном салоне Истмэн распахнул коктейль-бар.
— Я думаю, все мы должны выпить.
Эббот тяжело опустился на стул. В первый раз он был полностью солидарен с Истмэном. За последний час он столько пережил, что хватило бы на целую жизнь, и пропустить стаканчик было бы очень кстати. Все были чрезвычайно оживлены. Истмэн не скрывал радости, Паркер был опьянен успехом, Жанетт была весела и вся искрилась.
И даже Юсиф Фуад позволил изобразить нечто наподобие улыбки. Эббот же испытывал просто облегчение.
Жанетт щелкнула пальцами, глядя на Фуада, и тот вынул из кармана сложенный листок бумаги и дал его ей. Она передала его Эбботу.
— Это первый взнос, Майк. Остальное — потом.
Он развернул чек и увидел, что он выписан на сто тысяч американских долларов и должен быть предъявлен в собственном банке Фуада. Он никак не прокомментировал последнее обстоятельство — предполагалось, что он не знает, что Фуад — банкир. Он просто сказал:
— Эх, еще бы побольше.
Истмэн поднял стакан:
— Предлагаю тост за лучшего механика, которого я когда-либо встречал.
И они все выпили за зардевшегося Паркера.
— Как жаль, что не устраиваются торпедные гонки, — продолжал Истмэн. — Вам бы работы хватило, Дэн. Правда, никогда не видел ничего более захватывающего. — Он улыбнулся Жанетт. — Полагаю, что ставка здесь куда выше, чем на каких-нибудь скачках.
Паркер сказал:
— Это еще только полдела. Нам предстоят еще испытания.
— Какие испытания? — забеспокоилась Жанетт.
Паркер взболтал виски в стакане:
— Торпеда Марк-XI обычно имеет небольшую длину пробега — чуть больше трех миль. На таком расстоянии цель хорошо видна, — любой дурак заметит корабль в трех милях. Но вы ведь хотите поразить цель, находящуюся за линией горизонта. Вы же видели, сколько мы только что прошли.
— Это не так уж трудно, — сказал Истмэн. — Нужно только
— Самый лучший штурман, находясь в открытом море, не определит свое местоположение с точностью до четверти мили. Здесь нужна специальная навигационная система, которую вам не купить.
— Ну и что же делать? — спросила Жанетт.
— Самая большая мачта на «Оресте» возвышается футов на пятьдесят над водой, — сказал Паркер. — Если вы прикрепите наверху бочку, как это делалось раньше, то человек оттуда сможет видеть на восемь миль. Что вам нужно сделать: организуйте на борту источник яркого света на такой же высоте или даже выше, тогда он будет виден на шестнадцать миль, и малый в бочке сможет заметить его. Все это нужно, разумеется, делать ночью.
— Это и так будет ночью, — сказал Истмэн.
Паркер кивнул:
— Нужно, конечно, еще отработать эту схему, но основная идея такова. — Он сделал паузу. — Потом. По берегу может быть несколько огней, и необходимо как-то определить нужный огонь. Можно сделать его цветным, или, лучше, придумать световые сигналы. Человек в бочке должен иметь телескоп — ну, такого типа, как оптический прицел у снайперов, и он должен быть неподвижно закреплен. Как только он в него увидит свет, нажмет на кнопку, и торпеда уходит. Хорошо, если б у него была связь с рулевым.
— Вы прямо фантазируете идеями, — с восхищением сказал Истмэн.
— Я просто отрабатываю свои деньги, — скромно ответил Паркер. — У меня свой интерес.
— Да, — сказал Истмэн. — Еще двести тысяч долларов. Вы неплохо зарабатываете.
— Вы можете получить и больше, Паркер, — сказала Жанетт, сладко улыбаясь Фуаду. — Юсиф ведь не беден и не скуп.
Лицо Фуада приобрело каменное выражение, глаза сощурились. Для Эббота он был так же щедр, как грабитель, обчистивший ящик с пожертвованиями в какой-нибудь церкви.
Автомобиль Жанетт ждал их на том же месте, недалеко от причала.
— Я хочу вам кое-что показать, — сказала она Эбботу и Паркеру. — Садитесь в машину. — А ты, — обратилась она к Истмэну, — оставайся с Юсифом: проверьте вместе все, что надо. Посмотрите, не появились ли в ней какие-нибудь дырки.
Она влезла в машину и села рядом с Эбботом. Они отъехали. Эбботу хотелось остаться с Паркером наедине, так как тот, опьяненный успехом, болтал много лишнего. Он должен был одернуть его. Он повернулся к Жанетт:
— Куда мы едем?
— Обратно, туда, откуда вы приехали утром.
— Но там для нас нет ничего нового, — возразил Эббот. — Я там и так все уже видел.
Она только улыбнулась и ничего не сказала, а машина продолжала двигаться по триполийской дороге из Бейрута к их торпедному сараю. Подъехав, они завернули во двор. Жанетт сказала:
— Войдите внутрь, посмотрите, возвращайтесь и скажите мне, что вы думаете по этому поводу.
Он и Паркер вышли из машины и направились к сараю. Перед тем как открыть дверь, Эббот остановился: