Пари на любовь
Шрифт:
– Не нравится со мной возиться?
– ничуть не обиделась я. У него была своя жизнь, у меня….
Все опять возвращалось к тому, что в моей жизни за меня все решали другие.
– Ты смешная, - голой ладонью, даже не поморщившись, отодвинул он ветку усыпанного колючками кустарника и пропустил меня вперед.
– Мать всегда хотела девчонку. Раньше я не понимал, почему, теперь понимаю.
– Ну и почему?
– стараясь не отставать, спросила я.
– Потому что с вами не соскучишься, - засмеялся он довольно. Потом
– Видишь то дерево, - указал он голый, словно вытертый до блеска ствол, вокруг которого густо зеленели отводки. Когда я кивнула, продолжил: - Сразу за ним и начинаются болота. Глазом разницы не заметишь, но там каждый шаг - игра со смертью.
– Может, тогда не пойдем?
– задумчиво протянула я. Мне идея этой прогулки сразу не понравилась, теперь же….
– В тебе кровь первых Повелителей, - неожиданно повернувшись, щелкнул он меня по носу.
– Или так и хочешь остаться малышкой?
– Попался бы ты мне у нас….
– Идем, - не дав мне договорить, ухватил он меня за руку и потащил вперед.
– И нам, и черным, чтобы слиться с Миром, нужно время. Тебе - нет. Ты - Повелительница Повелителей. А ты об этом даже не вспоминаешь….
– Да не Повелительница!
– закричала я, дернув его за руку и заставив остановиться. Когда он замер, с недоумением глядя на меня, пробурчала уже не так уверенно: - И не хочу ей быть.
И ведь не солгала. Я знала, какой будет моя жизнь. Мне было восемь, когда погибли родители, но уже тогда, пусть и не справившись с горем потери, но как-то по-детски с ним свыкнувшись, я уже хотела быть такими, как они и собиралась пройти их же путем. Сначала Академия, затем магистратура. Потом - служба на благо короны.
Замужество в этом плане тоже было. И - муж. Я не знала, каким именно он будет, но то, что в бою мы, как мама с папой, будем стоять плечом к плечу - точно.
Когда стала старше, мое представление о собственном будущем изменилось, но не сказать, что кардинально. Те же Академия, магистратура и служба на благо короны. Если что стало другим, так представление о замужестве. В нем больше не было романтического ореола, скорее уж понимание долга, который лежит на мужчине и женщине, которых назовут мужем и женой. Долг друг перед другом, перед детьми, которые у них рано или поздно, но появятся.
Став студиозусом и окунувшись в новый для себя мир, я стала еще более прагматичной. Нет, я не забыла о своей первой влюбленности, я даже мечтала вновь испытать то странное чувство, в котором даже не разобрать, чего больше: страха или ожидания, но все это отступало перед стремлением оправдать ожидания дядюшки и брата, доказать, что я тоже могу….
Я видела, как строились отношения между друзьями и знакомыми. Я не пропускала ни счастливых улыбок, ни горьких слез. Я с удовольствием наблюдала, как мой брат пытался добиться благосклонности Лауры, успевая при этом одаривать своим вниманием всех свободных
Да, это было, но все проходило вроде как стороной, касаясь меня, но не трогая.
Все изменилось, когда я согласилась на то злосчастное пари и попала в дом герцога де Борей. Все изменилось, но осталось прежним, точно вписываясь в мои планы. Академия, магистратура, служба на благо короны, замужество….
То, о чем говорил Данко, было совершенно другим. И это - пугало, заставляло задавать самой себе вопросы, на которые у меня не было ответов.
– А как же мы?
– растерянно посмотрел на меня Данко.
– А что вы?!
– встала я в позу.
– Какое дело вам до того, буду я Повелительницей или нет?!
– Какое дело?!
– навис надо мной отпрыск Эльседара.
– Ты думаешь, мы всегда жили на болотах?
– продолжил он, рыча.
– Наши, когда у них начал возвращаться разум, осели на берегу большой реки. Они ловили рыбу, охотились на зверье, засеивали поля. А за лучшим оружием к кому приезжали? К нам же, потому что огонь знаем и чувствуем. А потом пришли изгои и все! Много времени не прошло, как в наших домах уже жили другие, а мы оказались здесь.
– Данко… - попыталась я отступить. Увидеть его в таком гневе я никак не ожидала.
– Ты спрашивала, долго ли мы живем?
– вновь надвинулся он на меня.
– Отца стариком называют, хотя он еще не стар. В нашем поселении их таких двое, потому что изворотливые. А так редко кто до сорока доживает. Хорошо если сыновьями успевает обзавестись.
– Но я-то чем могу помочь?
– вскинувшись, поперла я на него.
– Ты сам говоришь, что малышка! Я жила себе спокойно, пока все это на меня не свалилось! Думаешь, я просила оставлять аркаин мне?! Да лучше бы он достался кому другому!
– Лучше бы!
– крича так же, как и я, согласился со мной Данко.
– Не понимаю, чего отец с тобой носится?! На что надеется?! Ты же….
– Что - я?!
– уперев руки в бока, двинулась я на него.
– Глупая малышка!
– рявкнул он так, что заложило уши. Потом тяжело вздохнул и отступил: - Пойдем в дом, нечего тебе здесь делать.
– Это ты так считаешь, - решила я, что не уступлю.
– Можешь возвращаться, я пойду одна.
На этот раз в его недоумении было слишком много веселья:
– Ты что?
– сдвинув брови к переносице, почесал он затылок.
– Пойду одна, - фыркнула я и, поддернув повыше подол рубашки, чтобы не мешал, направилась к дереву, на которое он указал. И ведь понимала, что поступаю глупо….
– Никуда ты не пойдешь!
– не дал он мне сделать и пару шагов. Как-то легко подхватил, перекинул через плечо.
– Сгинешь, а мне перед отцом отчитываться, что не углядел.
– Отпусти меня!
– взвыла я. Попыталась двинуть его кулаком по спине, но судя по всему, Данко удара даже не почувствовал.