Пари на новенькую
Шрифт:
За годы смены школ я усвоила простое правило: знакомиться надо с одиночками. Все, кто уже состоит в группах, неохотно принимают к себе новеньких.
– Привет, – говорю ей и протягиваю руку. – Я Аня. Буду учиться с вами.
Девушка поднимает голову и удивленно на меня смотрит, затем оглядывается, будто ищет того, к кому я действительно могу обращаться, и только потом тихо, почти шепотом, спрашивает:
– Ты мне?
– Тебе, конечно. А что? С тобой нельзя разговаривать?
– Можно, но обычно никто этого
Она краснеет, а мне становится неудобно за всех своих одноклассников. Со мной такое случается. Я часто ощущаю стыд или неудобство за проступки других. Это не лечится.
– А мне захотелось познакомиться. Тебя как зовут?
– Элла, но все зовут меня Эля.
– Мне тоже можно?
– Д-д-да… – произносит она, запнувшись.
Эля прикольная. Со смешной копной рыжих вьющихся волос, с веснушками на щеках, большими глазами и открытой искренней улыбкой. Она определенно мне нравится, несмотря на то, что другие предпочитают с ней не разговаривать.
– Не подскажешь, первая парта свободная?
– Вообще-то, да, но… туда никто не садится.
– Это почему же?
– Это место принадлежит Тине, – говорит Эля шепотом.
– Ты же сказала, парта свободна.
– Тина за ней не сидит. Точнее, редко сидит. И поэтому его никто не занимает.
– Ты серьезно? – искренне удивляюсь. – За первой партой никто не сидит, потому что туда изредка садится некая Тина?
– Тш-ш-ш-ш, – шипит Эля. – Тише, услышат ведь. Садись со мной лучше, туда нельзя.
Я фыркаю. Еще чего! По состоянию моего зрения мне показано сидеть за первой партой в центре. Она свободна, значит, я могу ее занять, невзирая на негласные правила, установленные в классе.
Это я и делаю. Бросаю свой рюкзак на стул, а сама прислоняюсь пятой точкой к первой парте. На меня смотрят. Кто-то удивленно, кто-то странно, другие сочувственно. Я уже поняла, что сделала что-то не так, но отступать поздно. К тому же я уверена, что с этой самой Тиной мы обязательно найдем общий язык. Я объясню, что мне обязательно нужно здесь сидеть. Не совсем же она двинутая.
– Зря ты тут села, – ко мне подходит девчонка из группы, стоявшей у последней парты. – Тут Романова сидит.
– Мне сказали, она тут не сидит.
– Но место ее, – настаивает она.
– А сама Романова где?
– Ко второму уроку будет.
– Значит, первый спокойно отсижу.
Я отворачиваюсь, давая понять, что разговор продолжать не собираюсь. Одноклассница уходит, но смотреть на меня они не прекращают, еще и шушукаются, и это, честно говоря, раздражает.
Спасительная трель звонка заставляет меня выдохнуть и заняться делом, а именно – достать из рюкзака все необходимое для урока.
– Доброе утро, – в класс заходит учительница.
Пожилая женщина со строгим пучком на голове. Она осматривает всех, останавливает взгляд на мне и кивает.
– Хочу
Я поднимаюсь, поворачиваюсь к классу, неуверенно машу рукой. Вся боевая готовность разом улетучилась, стоило мне посмотреть на недоброжелательные взгляды девчонок. Парни смотрели заинтересованно, но не дружить же только с ними, в конце концов.
– Приступим к уроку.
Я сажусь обратно на стул. Осматриваюсь по сторонам. Интересно, кто из этих парней Огнев? Не пойму, чем Поля так восхищалась, когда говорила о нем. Никто из присутствующих не то что на раскрытый рот от привлекательности, на комплимент даже не тянет.
Учительница не успевает и пары предложений сказать, как дверь в класс с грохотом открывается. Я аж подпрыгиваю и роняю на пол ручку. Быстро лезу под стол, чтобы ее достать, хватаю укатившийся пластик и поднимаюсь, когда слышу над головой:
– Спасибо, конечно, но ноги целовать не обязательно.
Я узнаю этот голос. Господи, нет, нет, нет!
Я поднимаюсь с пола, сажусь на стул и запрокидываю голову вверх.
Он. Господи, тот самый хам, на которого я наткнулась во дворе школы! Стоит, шкаф, лыбится. И красив, зараза! Вот кому-кому, а ему и комплимент сказать можно, и рот раскрыть. Да что там! Даже слюни пустить не стыдно. Но я, конечно, не собираюсь!
– Больше ничего тебе не поцеловать? – огрызаюсь.
– А что, есть предложения? В принципе, можешь любую часть тела выбрать, я только за.
Он гогочет, смех подхватывает весь класс. Мой мозг усиленно работает на ответ. Что сказать, господи, что сказать?!
– Да ну, – выдаю из себя с улыбкой. – Боюсь только заразу какую-нибудь подцепить.
Класс смеется сильнее, а брови парня съезжаются на переносице. Он хмурится. Смотрит на меня зло. Хочет ответить, но его отвлекает голос учительницы:
– Огнев, оставь новенькую в покое и сядь на место, пока не выгнала.
Огнев? Она сказала Огнев? Я едва сдерживаюсь, чтобы не обернуться и не посмотреть на него еще раз. Впрочем, что там смотреть. Его лицо четко проецирует моя зрительная память. Я помню все до мельчайших подробностей, и это меня бесит! Не хватало еще поддаться стадному чувству и ходить за Огневым с каплями слюны на подбородке.
Господи, и почему самый популярный парень школы оказался таким мудаком? Впрочем… разве могло быть иначе? Хорошие парни обычно носят очки и разговаривают так, что их часто не могут понять учителя, не то что ровесники.
Глава 3
Веселье начинается после окончания первого урока. Я успеваю собрать книги и тетради в рюкзак, когда ко мне подходит высокая стройная блондинка.
– Это место в классе никто не занимает, – говорит она, сложив руки на груди.