Пари на отличницу
Шрифт:
Чтобы через каких-то двадцать минут, ровно столько мне требовалось на то, чтобы добежать до входа в подземку и проехать пару станций метро, с подносом в руках принимать заказ у задумчивой девушки в сером брючном костюме. Приходившей в наше кафе по понедельникам, усаживавшейся за столик в дальнем углу и что-то медленно выводившей на своем планшете. Брюнетка сосредоточенно закусывала нижнюю губу, как будто доказывала теорему Ферма, и переставала замечать что-либо вокруг.
– Мне как обычно, пожалуйста, – она отвлеклась на пару секунд от своего занятия, откинула рваную косую челку со лба и, узрев меня, грустно улыбнулась. Продолжая по-прежнему
– Двойной эспрессо с долькой лимона и маленькую сырную тарелку, – я на автомате отчеканила недлинный список, давно заученный наизусть, и полетела на кухню, чтобы там попросить шеф-повара порадовать нашу царевну Несмеяну фирменным шоколадным капкейком со взбитыми сливками и маленькой вишенкой сверху.
– Хорошая ты, девочка Вика, – гостья аккуратно попробовала пирожное и блаженно зажмурилась: – перезрелые вишни самые опасные, от них может закружиться голова… * [1]
Я пожала плечами, принимая чужие странности – у самой их вагон и маленькая тележка. Начиная от непреодолимой тяги к классике, которую не разделяла ни одна из моих соседок по квартире, а Олька и вовсе показательно зажимала уши ладонями, когда я пыталась цитировать что-то из Чехова. Заканчивая неугасимой любовью к грозам и прогулкам под проливным дождем. Девчонки только что и крутили у виска, когда я приходила домой вымокшая насквозь, но счастливая, словно сорвала джек-пот в лотерею.
На город опускались сумерки, я сновала между столиками, стараясь задвинуть поглубже мысли о том, что подруги сейчас как раз выходят из подъезда и садятся в такси, которое отвезет их в страну чудес – знаменитый рок-бар, находящийся под землей. Где у входа будет стоять серьезный охранник, непременно в черной косухе, в черных же солнцезащитных очках и с длинным списком в татуированных пальцах. Эх, мечты, мечты…
– Капучино с кокосовым сиропом и корицей, латте макиато, две венских вафли с черникой и телефончик запиши, – от знакомого низкого голоса с заигрывающими, ласкающими интонациями меня в прямом смысле слова подбросило – да не может быть, чтобы второй раз за день. Да где ж это я так нагрешить-то умудрилась?
– Чей, я извиняюсь, телефончик? Кареты скорой помощи или клиники для душевнобольных? – острый язык выдал на автомате, пока я, помимо воли, повинуясь профессиональной привычке, всего за каких-то пару секунд оценила образ нового клиента, а подлые взбунтовавшиеся гормоны сочли, что на Потапова очень даже приятно смотреть. И на небрежно зачесанные набок пепельные волосы средней длины. И на сузившиеся в хитром прищуре серо-стальные глаза в обрамлении черных ресниц. И на квадратные скулы, ничуть не портившие весьма привлекательное лицо.
– Смирнова, – парень протянул как-то слишком уж предвкушающе, отчего мне захотелось залезть под самый неприметный стол и не вылезать оттуда, пока мой персональный раздражитель не испарится из нашего заведения. По какой-то необъяснимой, иррациональной причине рядом с ним мой инстинкт самосохранения отключался по щелчку, дерзить и ерничать выходило само собой, ну а вовремя заткнуться не получилось еще ни разу с далекого первого курса. – Твой номер я и сам найду, так что не смею отвлекать от выполнения твоих… святых обязанностей.
Скрежетнула зубами, резко разворачиваясь и притворяясь, что не чувствую, как тяжелый обжигающий взгляд утыкается мне в спину, заставляя все тело покрыться мелкими колючими мурашками. И поспешила скрыться
Мы с Петькой давно уже прошли и стадию холодной войны, и период вооруженного нейтралитета, так что сейчас общались, как старые добрые приятели. Сплотившиеся на ниве неприятия людской глупости и объединенные страстью к шоколадным маффинам. Способным примирить одного неординарного повара и обычную официантку даже с такой вселенской несправедливостью, как отсутствие в нашем кафе тринадцатой зарплаты.
– Каре ягненка в вине будешь? – бросил через спину Петр, помешивая какой-то белый густой соус в небольшой кастрюльке.
– А вино без ягненка можно? – я саркастично хмыкнула, сгружая посуду в мойку и натыкаясь на внимательный, заинтересованный взгляд. Парень даже потянулся к открытой бутылке красного полусухого, на что я лишь неопределенно махнула рукой. – Шучу я, шучу.
Медленно вдохнула, разминая затекшее и постоянно ноющее запястье, шумно выдохнула, собирая в кулак самообладание и готовясь к следующему раунду поединка с несносным троечником. К которому я испытывала стойкую неприязнь по причине того, что Потапову все давалось слишком легко. Объяснения с преподами, халявные зачеты и не поддающаяся никакой логике симпатия противоположного пола в радиусе двух километров к объекту своего нелепого слепого обожания.
________
*[1] – цитата из книги Зеа Рэй Даниэль «Айрин» про поцелуи со вкусом вишни.
Глава 2
Егор
В юности, когда плоть ещё глупа и беспощадна,
азарт поглощает все прочие чувства: и жалость,
и осторожность, и даже инстинкт самосохранения.
(с) «Обещание нежности», Олег Рой.
Первым из аудитории вывалился Веселовский, смешно перебиравший длинными тощими ногами и любовно придерживавший драгоценный сосуд – дабы не пролить ни единой капли бодрящего напитка. Следом выкатился Егор, злой, взъерошенный и готовый взорваться от малейшей искры. Снял с черной рубашки длинный блондинистый волос, нахмурился и сплюнул себе под ноги.
– Посещаемость, аккредитация, отчисление, ничего не забыл? – блондин задумчиво наморщил лоб, прикидывая, что с прогулами придется завязывать. Ну или хотя бы сократить их количество до приемлемого. Потому что пополнять ряды неудачников, покинувших стены альма матер без заветной корочки, не хотелось, тем более, на последнем году обучения.
– Фигня, – небрежно махнул рукой вечно жизнерадостный и предпочитавший не заморачиваться даже тогда, когда менты закрыли его в изоляторе до выяснения личности, Пашка, отхлебывая коньяка с колой: – погнали в «Бункер»?