Пари с дьяволом
Шрифт:
Как только она исчезла в тоннеле, Эйден с Тимми переглянулись. Террел поднял нож, Крыса настороженно замер.
– Не беспокойтесь, – промолвил Эйден. – Хочу кое о чем поговорить с вами, Тимми. Не захотите расстаться с этим?
– Что дашь за это?
– А что вы хотите?
– Хорошая у тебя куртка. Она теплая?
– Очень, – кивнул Террел, понимая, куда клонит Крыса. – Мериносовая шерсть.
– Хочешь сговориться? – спросил Крыса, поглаживая подбородок. – Куртку на нож. Справедливо?
– Идет. – Сняв с себя куртку, Эйден протянул ее Крысе.
К его удивлению, Тимми не сразу надел ее.
– Тимми! – Эйден дождался, пока глаза Крысы встретятся с его глазами. – Держись подальше от моего брата. Дарси права. Он порочен, и ему все равно, кого убивать. Не геройствуй. Как только найдешь его убежище, немедленно сообщи мне, где оно находится, а я уж сам возьмусь за дело.
Тимми кивнул и снова принялся ласкать куртку.
Дарси стояла в конце проулка, поджидая Эйдена, который остановился, чтобы поставить корзины на место и прикрыть вход в нору Тимми-Крысы. Она ждала, о чем заговорит он: будет расспрашивать ее про Тимми или станет задавать вопросы о жаргонных словечках, которыми они обменивались во время беседы? Дарси пнула носком ботинка булыжник. Она, как могла, описала Тимми Эйдену, но вот его жаргон... Дарси решила, что не будет уводить разговор в сторону и делать вид, что не заметила намеков Крысы на их физическую близость. Если Террел сам заведет разговор на эту тему, она ответит на все его вопросы, чтобы наконец покончить с этим. Она скажет ему, что сожалеет о своем поведении в его гостиничном номере, добавит, что считает их поцелуи ошибкой, и пообещает, что больше ничего подобного не случится.
Эйден подошел к ней.
– Вот, – сказал он, протягивая девушке, нож, который нашел среди барахла Тимми. – Теперь у тебя есть достойное оружие.
– Он мне не нужен, – запротестовала Дарси, пытаясь вернуть ему нож. – Где твоя куртка?
Террел покачал головой:
– Я выменял ее на нож. Он нужен тебе, Дарси. Селия была бы жива, если бы у нее было оружие и она могла бы защищаться.
Дарси долго смотрела на нож, а затем перевела взгляд на Эйдена.
– А разве хоть одна из жертв Джулса выжила?
Судя по тому, как сжались его челюсти, ответ был очевиден.
– Я не буду так переживать из-за того, что втянул тебя в эту историю, зная, что у тебя есть нож, – серьезно проговорил Террел. – Пожалуйста, оставь его у себя, Дарси. Хотя бы ради моего спокойствия.
Она со вздохом взяла оружие и хотела засунуть его в карман куртки, но Эйден остановил ее.
– У ножен есть шнурки, Дарс. Их следует завязать у тебя на руке под рукавами куртки и рубашки.
– Именно так, по-твоему, я должна носить их? – Эйден кивнул, и Дарси сдалась – только для того, чтобы избежать ненужного спора. – Это смешно, но ладно, я готова смириться. Подержи эту чертовщину, пока я сниму куртку и закатаю рукав рубашки.
Дарси завязывала шнурки ножен, когда он наконец задал пугающий ее вопрос:
– А что такое «леди-пташка»?
– Содержанка, любовница, – отозвалась Дарси, раскручивая рукав и застегивая манжету. – И чтобы избежать дальнейших расспросов, добавлю, что левая рука – это любовница, на которой мужчина женится. Это выражение появилось потому,
– Стало быть, Бланш была левой рукой моего отца, – задумчиво сказал Эйден, протягивая Дарси куртку и явно намереваясь помочь ей надеть ее. Подумав, она с невнятными словами благодарности сунула руки в рукава. – Правда, я не помню, за какую руку он держал ее во время обряда, – продолжал Эйден, отступая в сторону, – но Бланш много лет была его любовницей, и это всем было известно.
Удивленная, но довольная тем, что разговор не зашел об их отношениях, Дарси заметила:
– Наверное, Бланш много значила для твоего отца. Я давно заметила, что мужчины по возможности не женятся на своих любовницах. Особенно удачливые бизнесмены, заботящиеся о своей репутации.
Эйден сухо усмехнулся:
– Отец был сложным человеком, а Бланш – проницательной женщиной.
Дарси была поражена.
– Джулс – их сын, да? Эйден кивнул:
– Джулс родился незаконным, но их брак изменил его положение.
– И если бы рассудок Джулса был в норме, то...
– Отец, ничтоже сумняшеся, лишил бы меня наследства. Просто все получилось не так, как он хотел.
Глава 11
Луна освещала черную лестницу «Льва и скрипки». Дарси с трудом поднялась на нее с помощью Эйдена, мысленно благодаря его за то, что последние шесть кварталов он молчал и она могла собраться с мыслями. Она, даже вспомнить не могла, когда в последний раз проходила за день такое большое расстояние и разговаривала со столькими людьми. Ей казалось, что ее ботинки весят больше, чем она сама, а ее ноги дрожали от усталости, когда она поднималась вверх по узким деревянным ступеням.
Эйден отпер дверь и попросил Дарси подождать, пока он зажжет лампу. Она остановилась в дверном проеме, осматривая залитую лунным светом комнатенку. Поперек нее, от двери до окна, была натянута веревка, с которой свешивались два одеяла, делившие комнату пополам. Сундуки Дарси стояли в одной половине, рядом с железной кроватью, на которой лежала свернутая постель, а поверх нее – ночная рубашка. В самом темном углу виднелся туалетный столик с умывальником и тазом. Другая половина комнаты также была готова для ночлега. В этой половине было окно; на полу лежал толстый тюфяк, накрытый чистой постелью – тоже сложенной. Сверху красовалась ночная рубашка Эйдена. В углу темнел его сундук, а под окном стоял туалетный столик с кувшином, тазом, зеркалом и бритвенными принадлежностями Террела.
В воздухе неприятно запахло спичками. Пламя вспыхнуло, задрожало и успокоилось, звякнуло стекло.
– Вот это да! – медленно протянула Дарси. – Если бы я уже не встретилась с Чендлером и не заключила бы про себя, что он мне очень нравится, я была бы потрясена.
– Ерунда какая-то, – пробормотал Эйден, недоуменно глядя на перегородку из одеял.
– Он просто заботится о нас обоих и о приличиях, – вымолвила Дарси, заходя в свою часть комнаты. – И не вздумайте снять эти одеяла, мистер Эйден Террел. – Взяв свою ночную рубашку, она направилась в другую половину.