Пари. Книга 1
Шрифт:
Аля Даже не знаю, как твой Костик будет извиняться (если бы это был не ты, то я бы уже час как не ждала).
АраГор Выходите! Я искуплю, честное слово! Девочка моя, не дуйся!
– Машка, ну-у… э-э-э… Они тут, короче.
– Не пойду я никуда с ними! Что за фигня? Договорились через час или через два? А не через три! Сейчас уже темно скоро будет. С двумя непонятными чуваками в парке в темноте – хреновая идея, как считаешь?
– Маш, ну не с такими уж непонятными. Артём понятный,
– Только ради тебя. И в парк я точно не иду! Ищи варианты!
«…Так, всё, не дёргайся, а то на выходе из подъезда сейчас рухнешь прямо на его велосипед… Артём в перчатках и обтягивающей футболке выглядит очень даже ничего, а рядом с ним… Ой, фу! Какой противный парень! Рыжий, рябой, толстый и явно понторез. Ногу ещё как гопник на лавочку подъездную поставил – там же люди сидят, в самом деле! Хоть бы на пандус или на шину с клумбой. И живот у него так ещё сильнее висит, между прочим. А сзади, небось, „копилочка“ образовалась. Сто тысяч миллионов раз „фу“!»
– Аля! Привет!
«Артём идёт ко мне, пытается обнять, а меня прямо назад шатнуло: не успела переключиться с вида этого его другана».
– Малышка, ну не сердись! Я к тебе рвался на всех парах!
– Это всё я виноват.
«Один плюс у Костика – голос приятный, обволакивающий такой! Как у Чеширского Кота».
– Мне нужно было машину поставить, потом переодеться и разобраться, как этот велосипед едет. Два дня назад купил, Тёмыч уговорил ворваться в большой велоспорт… Меня, кстати, зовут Константин. А вы Аля? Артём постоянно о вас только и говорит.
«Боюсь смотреть на лицо Машки. Хорошо, что она за спиной. После её аполлонов это прям подстава. Повернуться? Ну да: окаменела – мало сказано! Гримаса отвращения, как будто увидела гигантскую гусеницу: волосатую, ногастую и явно без шансов стать даже намёком на бабочку. Не совпадает образ АраГора с этим странным субъектом по имени Костик».
– Константин, можно на «ты». Ребята, это Маша, моя лучшая подруга. Мы, как говорится, «с первого класса вместе, и за то, что мы делаем, отвечаем тоже вместе», хотя на самом деле с шестого.
«Чего это я так раздухарилась? Цирк уехал, а клоуны остались?»
– Маша, это Артём, мой друг. Я о нём тебе рассказывала.
– Опоздал и уже просто друг? Ну-ну, сурово, но справедливо!
«Не поник, шутит АраГор. Вот зараза!»
– Очень приятно! На «ты» так на «ты»!
«Костик Машку глазами жрёт. Ещё бы! Такие девчонки ему и не снились, наверное».
– Гулять уже поздно, вдруг замёрзнете. Может, в кафе? Куда хотите? – Добавил Константин.
– Маш, что скажешь? Посидим где-то или погуляем?
«Хитрожопистый тон у меня, конечно. Подмигнуть всем лицом сразу осталось только».
«В „Экспромто“ в девять, в пятницу, публика
– Маш, пошли руки помоем?
«Молча встала и двинулась к туалетам… Странно, что столы на её пути не раздвинулись сами собой, как Красное море перед Моисеем. Не зря она Фельдман: стать, осанка и надменный взгляд – всё, как мы любим, умеем, практикуем».
– Аль, ты нормальная? Серьёзно! – шипит, как кобра перед броском. – У тебя кукушка поехала? Ладно этот Артём твой: сомнительный персонаж, но хотя бы не урод и не противный до тошноты! Но «друг» его – что-то с чем-то! Болтает всякую чушь, разве что шутит смешно! Только это совсем не спасает…
– Маруся, я ж тебе говорю, что вижу Костика в первый раз в жизни! Клянусь, вообще не знала, что за чел! Все остальные друзья Артёма нормальные, честное пионерское!
– Ладно… Одно хорошо – Артём глаз с тебя не сводит. Ведёт себя нагло, конечно, как будто ни в чём не виноват: ни в том, что на день пропал с радаров, ни в том, что опоздал. Так не поступают в начале отношений. Но то, что он на тебя запал, – сто процентов тебе говорю! Даже двести. Чё понять не могу – на фига он-то тебе нужен? Ты любого парня можешь выбрать, и у него шансов не будет. Ты симпатичная, харизматичная, капец, какая умная! Хотя последнее скорее минус.
– Издеваешься?
– Ум припрячем в жопу… если носом не полезет!
«Я даже замерла, не знаю, что ответить…»
– Знаешь, он меня чем-то цепляет. Как говорится, good on paper – «хороший на бумаге»: квартира, папа, еврей опять же. Но при этом с какой-то тайной, чертовщинкой, что ли, с замашками бед-боя. И вроде прилип и не прилип, и подкатывает и не задалбывает. Не могу его раскусить.
– Это «пикап» называется, слышала?
«Машка, конечно, права. Себе признаться сложно, что Машка права…»
– Сама понимаю, но контролирую ситуацию. Хочу понять, влюбится он в меня или нет.
– Аль! Слабоумие и отвага, ей-богу! Судя по «шаурме» и «мороженому» – не очень-то контролируешь. Запала уже, в башку он тебе залез. Умоляю, не дай залезть в трусы! Нельзя таким давать.
– Да, «мама»! Чего ты начинаешь? Сомневаешься во мне? Не доверяешь?
– Люша, тебе доверяю и не сомневаюсь ни грамма! Я ему не доверяю. И тоже ни грамма!
«Права! Ну права, конечно! Но я тоже не пальцем делана, башка на месте, хотя иногда сносит, конечно. Ладно, разберёмся: война – херня, главное – манёвры. Даже азарт появился… Парни там не заскучали? Болтают, смотрю. Сейчас за стол сядем и поглядим, „что это за Сухов“».