Пари. Книга 1
Шрифт:
– Алла, это парни. Парни, это Алла! Она тоже играет на барабанах. Михалыч – наш гитарист и бэк-вокалист, Дима Торин – солист, Михей – синтезатор. А я – на них «стучу».
– Привет, ребята!
«Ну на хрена я наврала про барабаны?! А если они попросят меня сыграть? А если в этих гаражах меня изнасилуют? Я этого Артёма вижу в первый раз. И всех этих тоже… Стоп, а Женёк что тут делает?! Японист хренов! Сам ко мне яйца катил».
– О, Жаба пришёл!
«Михалыч как-то не очень о нём отзывается. Хотя, если подумать, он, конечно, симпатичный, но на жабу в этих очках немного
– Алла, это Женя, наш басист! Он дал мне твой номер аськи.
«Артём, конечно, умеет удивить. Зато при Женьке меня не изнасилуют. Он прям совсем дрищ, но очень порядочный!..
Да уж, проход по спуску для машин – то ещё удовольствие. А музыканты ещё инструменты прут. Прям гараж-бенд. И чего Женька на меня так смотрит? За очками непонятно… Но он даже слова не сказал, что играет в группе. Я знала, конечно, что он басист, и все дела. Обычно такое выдают сразу.
Пришли!.. Вход какими-то плотными шторами закрыт, как из ковра, только с элементами наждачки. Чёрные стены, обитые какой-то фигнёй, барабанная установка, написано: „ТАМА“, колонки здоровые. Начали втыкаться, кажется…
Музыка, конечно, так себе. Но очень мелодичная. Только вот не их – кавер какой-то. Артём этот круто играет, старается. Михей тоже круто, клавиши только сложно разобрать. Блин, чего Жаба… Тьфу ты, вот и привязалась Женькина кличка… Чего это он опять на меня зыркает? Темно, но кажется, что как-то злобно или грустно, – не разобрать».
– Пошли покурим? – Михалыч отставил гитару.
– Идите… – АраГор сел ко мне на диван. – А я не курю. Михей, ты с ними постоишь?
– Я? А, да! Спущусь, Катьке позвоню, а то тут не ловит ни фига. – Хороший он.
«Блин! Не ловит, точно! А если папа звонил?! Но сейчас выходить совсем не хочется… Я и не курю. Хорошо, что Артём тоже. Надоело с Лоем целоваться после этой дряни, и у Бандераса вечно изо рта табаком пасёт. Бе-е-е».
– Тебя Женька Алей называет… Почему?
«Странный вопрос от него, конечно».
– Меня так называет папа и близкие друзья. Ну и, в принципе, те, кто слышал, как ко мне папа обращается.
– А «Алла» звучит очень красиво. Ты не куришь?
– Не курю, хотя все вокруг дымят жёстко.
«Родители – в особенности. Вечером на нашей крохотной кухне можно топор вешать. Хорошо, что среди друзей наркоманов нет, одни алкоголики. Да уж, все парни пиво пьют. А я – сидр, но это тоже пока не стоит рассказывать. А почему он меня не обнимает? Рядом сидит, вплотную, и даже не трогает. Странно, я ему не нравлюсь, что ли? Посмотрел вживую и разочаровался?»
– Алла, с тобой очень интересно! Ты такая яркая! Может, сыграешь? Правда, «левша», но мы переставим, не проблема!
«Приехали, блин. Как выпутываться?»
– Да не надо… Ты же меня ещё позовёшь послушать? Придём пораньше и всё сделаем.
«Пусть проканает, пусть-пусть-пусть!»
– Договорились! Сейчас уже парни придут. Надо до ночи ещё кучу всего повторить, может, даже что-нибудь новенькое уговорим Михалыча отыграть.
– А который час?
«Папа меня убьёт, если я приду после девяти. Маме хоть можно будет про этого Артёма рассказать. Ей всё про парней моих
– Ребята, мне пора! У меня ещё куча всего, что надо сделать, а завтра рано вставать. Вы очень круто играете. Я пойду, пока!
– Тебя проводить? Хотя бы до выхода?
«Артём молодец! Компенсирует отсутствие мачизма во внешности воспитанием».
– Да нет, я сама. Тебе надо «стучать».
– Аля, хотя бы мобильник свой запиши. Напишешь, как дойдёшь? А то я буду волноваться.
«О, телефон протягивает… Напишу и себе наберу. Пусть будет номер… Отлично, высветился. Так и запишу, как в аське, – „АраГор“».
– Доню, как дела? Позанималась?
«Папа у телика, курит. Противно ему врать. Но вылетает на автомате. Каждый раз. Совсем не хочется его расстраивать. Ненавижу что-то скрывать от него. Люблю его больше всех на свете. Но он ругается постоянно и всё запрещает. А если разрешает – звонит, проверяет или заставляет маму звонить. Две стороны мобильника. И попробуй только трубку не взять. Один пропущенный – и скандал на полвечера, с тяжёлыми и нудными монологами отца».
– Хорошо, народу мало было. Странно для среды. Завтра опять пойду. Руки сделать нормально не успела.
– А ты не перетренируешься? Уроки кому задавали? Что в школе было?
«Даже от телика уже не отрывается. Не смотрит на меня. Значит, прокатило».
– В школе нормально. Тему утром сдать хотела, но не успела до новостей. Завтра опять рано к А. Б. пойду. За контрольную по физике пять получила. Ну так, не контрольную, проверочную. Но пять только у меня, у Верки и у Дена.
– Молодец! Мать звонила: у неё на дежурстве аншлаг какой-то, уже двух баб прооперировала.
– Пап, пойду помоюсь. Потом чаю попьём.
– Давай! Есть будешь?
– Я после шести не ем.
«Напишу сама, что дома? Или надо подождать? Блин. Лучше Бандерасу напишу, чтобы снять желание написать Артёму. Или Женьку. Нет, Женьку нельзя. Они ж там вместе с АраГором. Если писать Жабе, то он скажет, что я дома, и Тёма не напишет. Или пусть поревнует. Блин, Бандерасу напишу».
Аля Привет! Как ты? Прости, что сегодня не смогла погулять. Дела были;)