Пария
Шрифт:
Они провели нас обратно в темный зал, под взглядами выцветших групповых фото на стенах. Легкий ветерок, играя, ворошил рассыпанные по полу бумаги.
Он ждал нас там.
Он выглядел как ящик, большой металлический ящик, напоминавший одновременно трон и железный саркофаг. Как и Кюс, он выглядел точно так же, как в ту ночь, когда я встретила его. Я подумала, не было ли символическое значение этого то ли гроба, то ли трона преднамеренным: восседающий на троне мертвый повелитель, всемогущий и вместе с тем беспомощный.
Ящик висел над полом,
Кюс подвела меня ближе, поставила прямо перед ним и отступила, оставив стоять свободно. Рыжая остановились в паре шагов, по-прежнему удерживая Лайтберна, хотя Проклятый оставил все попытки освободиться при виде зловещего парящего саркофага.
— Вы — «Коготь», — догадалась я.
— Итак, ты знаешь меня? — ответил ящик. Голос доносился из механического вокс-накопителя, встроенного в кожух. И звучал как-то не совсем по-человечески.
— Да, — заверила я.
— Я знаю тебя как Бету Биквин, — продолжал голос. — Это действительно твое имя?
— Да.
— Элизабета Биквин?
— Да.
— Ты — сирота, выросла в школе Зоны Дня, которой управляли когнитэ, — произнес голос. — Ты не знала свою мать?
— Нет, не знала.
— Ты очень похожа на нее, — сообщил он.
— Так и есть, — подтвердила рыжеволосая из-за моей спины.
— Отпусти этого человека, Кара, — произнес голос из ящика. — Думаю, он не причинит нам беспокойства. Ты ведь не причинишь нам беспокойство, Реннер Лайтберн?
— Нет, сэр, — заверил Лайтберн.
Рыжеволосая выпустила его руки. Он распрямился и отряхнул рукава.
— Хорошо, — заключил голос из ящика. Потом сооружение подлетело поближе ко мне.
— Ты назвала меня «Коготь», — произнес голос. — Это одно из моих имен. Лучшее из них. Я — Гидеон Рейвенор. Инквизитор священного ордоса. Мне предъявить мои идентификационные данные, чтобы ты поверила мне?
— Нет, — ответила я.
— Ты вела сложную жизнь, Бета, — заметил голос. — Совсем не многое в ней действительно было тем, чем казалось. Все это время ты играла. Репетировала свои роли. Что ж, пришло время выйти на сцену.
— Не понимаю, о чем вы, — призналась я.
— Я говорю о том, что когнитэ тренировали тебя для своих целей — но у тебя куда больший потенциал.
Я перевела дух.
— То есть, вы просите меня об услуге? — начала я. — Так ведь? Как я вижу, в последнее время я пользуюсь бешеным спросом. У всех. Похоже, существует огромное количество способов использовать меня. Значит, вы тоже хотите, чтобы я стала вашим агентом в когнитэ?
— Что значит «тоже»? — спросил голос.
— Меня уже просили об этом. Я уже служу Инквизиции, Гидеон Рейвенор.
На мгновение воцарилась мертвая тишина — слышался только ровный стук капель воды, падавших сквозь трещины в потолке.
— Ты имеешь в виду Эйзенхорна, — произнес голос.
— Да, — подтвердила я.
— Мы были уверены, что он выйдет на связь с тобой, — заметил голос, — и наверняка предложит тебе место в своей свите. Он явно счел тебя весьма полезной.
— Я здесь от его имени, — ответила я, — от имени Инквизиции, на службу которой, как я полагала, я потратила свою жизнь. Я бы хотела, чтобы вы встретились и поговорили с ним. Знаю — вы, в некотором роде, соперники. Не буду притворяться, что понимаю эту вашу историю. Но сейчас вам нужно одно и то же.
— А именно? — поинтересовался голос.
— Когнитэ, — ответила я. — И тот, кто стоит за ними, Король в Желтом. Вам обоим нужно добраться до Короля.
— А он сказал тебе, почему охотится за Королем? — спросил голос.
— Нет, — честно призналась я.
— Хочешь, я расскажу тебе, зачем он гоняется за Королем? — спросил он.
— Да. Расскажите.
— Слова и имена — весьма могущественная штука, — произнес голос. — Они дают возможность контролировать. Они позволяют называть, описывать и подчинять себе вселенную вокруг нас. Великие книги содержат облеченную в слова мудрость, подлинные гримуары и кодексы управляют самой жизнью этого космоса. Это книги, созданные, чтобы положить конец жизни, и книги, написанные, чтобы создавать ее. Слова, которые обладают подлинной силой.
— «В начале было слово», — процитировала я.
— Да, — согласился голос. — Именно так. И когнитэ, насколько я знаю, странствуют, подобно древним рыцарям, в поисках власти, которую дает слово.
— То есть, слова — это их Грааль? — спросила я.
— Да. И слова, которые они ищут, — особенные. Это особый язык. Слова созидания. И разрушения.
— Энунция, — произнесла я.
— Я впечатлен, — сообщил голос. — Энунция долгое время была одним из их основных интересов. Они хотят получить власть управлять всем материальным миром одной лишь силой слов.
— Они — не единственные, кто этого желает, — заметила я.
— Правда? — подала голос Кюс. — Что ты знаешь об этом?
Я посмотрела на висящий передо мной то ли гроб, то ли трон.
— Сначала договорите то, что хотели сказать, — попросила я.
— Я полностью уверен, — продолжал голос, — …что так называемый Король в Желтом одержим поисками одного слова. Слова, дающего величайшую власть. Если знание слова таит в себе власть над вещью, или явлением, или человеком, — это слово вмещает величайшее могущество. Оно может изменить все, что мы видим вокруг.
— Всего одно слово?
— Я знаю, что Король потратил целые десятилетия, неуклонно расширяя свою сферу досягаемости и контроля в потусторонних областях. Действуя окольными путями, он получил доступ в Имматериум. А в глубинах варпа существует множество мест, где он может найти то, что ищет.
— Что за места? — спросила я.
— Такие, например… — ответил голос, — как место, которое называют Планетой Колдунов. Место, которое называют Эхолалиа. Место, которое называют Сикарус. Место, которое называют Грамматика. Другие демонические миры. И еще — место, которое называют Черная Библиотека.