Париж 1914 (темпы операций)
Шрифт:
Можно ли не увидеть в этом смелом плане выражение основной идеи шлиффеновского плана? Правда, Шлиффенпредполагал осуществить его более крупными силами. Но подсчитаем соотношение сил, которое было в действительности в этот момент.
К западу от Вердена последовательно располагались со стороны союзников: 3–я армия — 6–й, 5–й, 4–й корпуса; 4–я армия — 12–й, 17–й, 11–й, 2–й, 9–й и Колониальный корпуса; 5–я армия — 1–й, 10–й, 3–й, 18–й корпуса; английская армия–1–й и 2–й корпуса, а всего 15 корпусов с германской стороны: 5–я армия — 5–й, 16–й, 5–й рез., 6–й рез., 13–й корпуса; 4–я армия — 6–й, 18–й рез., 18–й, 8–й рез., 8–й корпуса; 3–я армия–19–й, 12–й, 12–й рез. корпуса; 2–я армия — гвард., 10–й, 10–й рез. и 7–й корпуса; 1–я армия — 9–й, 4–й, 4–й рез., 3–й и 2–й корпуса, всего 22 корпуса. С учетом резервных дивизий у союзников — 37 (в Марнской битве 56), у германцев — 44 дивизии. Подавляющее преимущество все еще было на стороне германцев. К этому надо добавить громадное качественное превосходство, в частности наличие тяжелой полевой артиллерии, которой у союзников не было вовсе. Надо учесть также, что англичане и 5–я франц. армия
Согласно директиве, 1–я германская армия должна была наступать западнее р. Уазы к Нижней Сене, т. е. западнее Парижа; 2–я армия — на Париж; 3–я — на Шато-Тьерри; 4–я — через Реймс на Эперней; 5–я — на линию Шалон — Витри — де — Франсуа, в обход Вердена. Взгляд на карту показывает, что 3–я, 4–я, 5–я армии выходили, таким образом, на Марну. После ознакомления с тем, что произошло в Марнском сражении, такое расположение германского войска не может быть оценено иначе, как смелый замысел шлиффеновского размаха [86] . Для 6–й армии в директиве ставилась задача (которая была дана ей раньше) — прорыв укреплений на Мозеле между Тулем и Эпиналем.
86
Не подлежит сомнению, что Мольтке действительно пыталсявыполнить план Шлиффена (хотя бы потому, что собственного плана у «мрачного Юлиуса» просто не было). Но Мольтке действовал в рамках своего понимания плана, которое ограничивалось, говоря языком М.Галактионова, геометрией операции, в то время как «требовался переход, по крайней мере, в класс механики». В результате своими, на первый взгляд, незначительными изменениями Мольтке разрушил тончайший механизм взаимодействия сил, спроектированный Шлиффеном. См. также Приложения к книге Б.Такман «Первый блицкриг. Париж 1914 г» (Прим. ред.)
Однако в директиве имелось еще одно указание, которое оказалось, так сказать, «ложкой дегтя в бочке меда»: «Все армии должны действовать во взаимном согласии и поддерживать друг друга на отдельных участках. Сильное сопротивление на р. Эн и позднее на р. Марне может потребовать поворота армий с юго-западного в южное направление».Этим Мольткедал палец командующим армиями, которые не замедлили вскоре ухватить всю его руку.
Но если эту деталь пока что опустить, чтобы вернуться к ней позже, перед нами шлиффеновский план в действии, основанный уже на базе реальности, возникшей в итоге приграничного столкновения.
Замысел, отраженный в директиве от 27 августа, настолько смел, что невольно возбуждает вопрос, была ли проверена хотя бы на карте его осуществимость; не было ли это одним из продуктов штабного бюрократизма, которых мы еще немало встретим в ходе событий. Основной вопрос, который встает при самом беглом взгляде на карту, — это расстояние между Витри — ле — Франсуа и Туль, пространство, в верхнем углу которого мы находим Верден. Какие силы мог бы Мольткедвинуть в этот разрыв — из директивы совершенно не ясно. И если директива заострена под кличем «К Парижу», не пренебрег ли он другой твердыней французской обороны — Верденом? Не возникнет ли здесь опасность маневра против тылов и сообщений пяти армий, сдвинутых к западу? Или, может быть, Мольткерассчитывал, что к тому времени немцам удастся форсировать Мозель, сближая внутренние фланги двух разорванных крыльев германского войска?
Этот вопрос подводит нас к коренной проблеме шлиффеновского маневра. Главная трудность его заключалась в сочетании трех основных факторов: массывойск, или вооруженные силы; пространство,направление удара и местность; наконец, движение,или самый маневр. Обратим наше внимание сначала на два первых фактора. Отличие шлиффеновского маневра от «Канн» в предшествовавших войнах состояло в гигантскомразмахе всей операции: сотни километров, сотни тысяч людей, миллионная масса, разбросанная на протяжении около 300 км, — такова важнейшая особенность, характеризовавшая операцию войны новой эпохи. 7 армий двинулись в поход, располагаясь по этой гигантской дуге. Вопрос об их расположении на таком громадном пространстве, о распределении сил, получал исключительно важное значение.
Шлиффенпредполагал из 72 дивизий, которые он имел в своем распоряжении в 1905 г., выделить 61 дивизию в состав массы; совершающей маневр захождения. Именно такое количество дивизий располагалось по плану Шлиффена1905 г. на линии Тионвиль — Шарлеруа — Антверпен. Если учесть, что расстояние между этими пунктами составляло 244 км, то на каждую дивизию приходилась полоса движения в 4 км, что соответствовало густоте дорог в районе маневра. Эта узкая полоса вполне была посильна для каждой дивизии. Шлиффенбыл против создания каких бы то ни было резервов из перволинейных активных частей. Все должно быть брошено на осуществление основной и важнейшей задачи. При таком построении избегалась опасность образования пустот внутри охватывающего крыла и обеспечивалась максимальная быстротаего продвижения вперед. Это были в полном смысле грабли, которые должны были сгрести силы противника на своем пути, не оставляя им возможности проникнуть между зубцами. Все второстепенные задачи возлагались на территориальные бригады, двенадцать из которых предназначались для осады бельгийских и французских крепостей. Сверх того, восемь корпусов эрзаца предполагалось использовать для осады Парижа.
В составе армий, совершавших маневр захождения, западнее Вердена, Мольткеимел фактически не 60 дивизий, а меньше
87
К тому было несколько причин, основной из них была организационая невозможность выделить из состава наступавших6–й и 7–й армий какие-либо дивизии без прекращения операции, санкционированной самим Мольтке. (Прим. ред.)
Могли ли столь ослабленные силы правого заходящего крыла сохранить прежний фронт развертывания в 240 км? Очевидно, нет, — говорят нам. Исходя из указанной нормы, они могли обеспечить фронт лишь в 160 км. Сохраняя направления движения для армий правого крыла согласно плану Шлиффена, Мольткепредрешал возникновение разрывов общим протяжением в 80 км. Такие разрывы и возникли действительно в ходе маневра. Они вынудили армии правого крыла непрерывно отклоняться к востоку.В результате 1–я армия, вместо обхода Парижа с запада, должна была пройти мимо Парижа с востока.
Мы согласны, что можно так объяснитьрокировку правого крыла к востоку, следствием чего явилось оставление Парижа на правом фланге заходящего крыла, но этим нельзя оправдатьоставления такого важного железнодорожного центра и укрепленного района, как Париж, почти без всякого наблюдения. В этом заключается одна из величайших ошибок, допущенных Мольтке.
Генерал Тренерв своей известной работе, посвященной критике стратегии Мольтке [88] делает в связи с этим очень интересные предложения. Чтобы обеспечить маневр захождения пятью армиями правого крыла, следовало, по его мнению, отказаться от всяких активных операций в Лотарингии и Вогезах, тем более что, как показала практика, они все равно неспособны были выполнить главную задачу — сковать силы французов и воспрепятствовать их переброске на запад, не говоря уж о прорыве крепостного пояса [89] .
88
W. Greener, Der Feldherr wider Willen.
89
А.Шлиффен пошел на нарушение нейтралитета Бельгии (что подразумевало вступление в войну Великобритании и негативную позицию Соединенных Штатов) ради того лишь, чтобы уклониться от прямой атаки укрепленной линии Верден — Туль — Эпиналь — Бельфор. Б.Такман («Первый блицкриг. Август 1914») считает, что Мольтке — младший стремился совершить маневр «двойного охвата»: по крайней мере, эта позиция до некоторой степени объясняет распределение сил. С другой стороны, приказы Мольтке находятся в общем русле исходного (асиметричного) шлиффеновского плана, а не этого нового плана «чистых Канн». Отсюда следует вывод о том, что у Мольтке вообще не было четкого плана действий. (Прим. ред.)
Тогда появилась бы возможность передвинуть 5 корпусов в район Люксембурга — Тионвиль — Мец. Два из них следовало передать 5–й армии, а три оставить против Вердена, западнее Мааса; восточнее этой реки находились бы 33–я рез. дивизия и ландверные бригады. Число корпусов 1–й армии следовало довести до семи, передав ей два из состава 2–й армии, 2–ю и 3–ю армии свести в одну, образовав из этой новой армии и 1–й армии группу армий во главе с генералом Бюловым.При таких условиях план, намеченный в директиве от 27 августа, мог быть осуществлен. Эти предложения Тренеравполне разумны. По его мнению, вместо длинной директивы германского главного командования следовало отдать короткий приказ: «1–я армия, направление: Сена, выше Парижа; 2–я, 3–я, 4–я и 5–я армии: смыкайтесь тесно направо; 6–я и 7–я армии: окопайтесь, отправьте значительные силы на заходящий фронт через Тионвиль — Мец» [90] .
90
Одной из характерных особенностей немецкого стиля проведения операций является конструирование все более и более сильных единиц планирования. План Тренера лучше плана Мольтке хотя бы тем, что он ближе к плану Шлиффена, а значит, лучше отвечает выполняемому маневру, но и он имеет существенный дефект: в тот момент немецкая организационная структура была еще не готова к появлению нового высшего объединения — «группы армий». (Прим. ред.)