Париж встречает дождём
Шрифт:
А Париж, этот неутомимый, ненасытный любовник, наблюдая вечные страсти, посмеивался и вздыхал: «Эх, вы… Руссо туристо, облико морале».
Смех и слезы. Поехали в Версаль. Заслушавшись рассказами о бурной жизни французского двора, не сразу обнаружили, что Светланы и Кости нет.
– Смылись, – первой пропажу парочки заметила Панова.
Искать по залам дворца не имело смысла, но после экскурсии Вера включила логику, вспомнив, что, сидя в автобусе со Светиком, рассказала ей пару историй про Людовиков. Светлану интересовала жизнь королев и королевских любовниц. Она искренне ненавидела «путану» Монтеспан [30] и жалела Марию-Антуанетту [31] .
30
Монтеспан: фаворитка короля Людовика XIV.
31
Мария-Антуанетта: французская королева, жена Людовика XVI, была казнена в 1793 году.
– Может, в Трианон [32] пошли? – предположила Вера, попросив разбиться по командам и включиться в поиски. Туристы даже обрадовались: можно не спешить, по парку погулять. Но Вера кипела: время ожидания рассматривалось как простой и должно быть оплачено. Естественно, агентством – не клиентами. Поэтому тем же спринтерским бегом, ставшим уже обычной походкой директрисы «Эсперанс-тур», Вера побежала в сторону Малого Трианона.
Сбежавших она нашла относительно быстро. В укромном местечке, боскете [33] , в тени вековых деревьев, укрывавших за свою жизнь и коронованных, и некоронованных особ, подслушавших столько вздохов, стонов и звуков, стояли ее туристы. Они держались за руки и улыбались. На какое-то мгновение Вера перенесла их на триста лет назад: коса Светланки взбита в высоченную прическу. На ней пышнейшее, голубого цвета, платье в кружевах с глубоким декольте. Она положила ухоженные руки на плечи красавца, одетого так же «бархатно-кружевно». У него чуть съехал парик, у нее выбились белокурые локоны. Он ее обнял за талию, они улыбаются. Они счастливы, зная, что боскет сохранит и эту тайну тоже.
32
Трианон: имеется в виду Малый Трианон, расположенный на территории Версальского дворца. Строительство дворца «Малый Трианон» начинается по идее фаворитки Людовика XV маркизы де Помпадур. Впоследствии был подарен Людовиком XVI своей жене, королеве Марии Антуанетте.
33
Боскет: bosquet (фр.) – рощица, замкнутый сад.
– Быстро в автобус! – скомандовала Вера. – С Константином все понятно, но от тебя, Света, я не ожидала. Наверное, Монтеспанша нашептала, как соблазнять. Панова там, между прочим, расстроилась. Еще и за автобус мне придется платить из своего кармана.
Костя по-прежнему улыбался, не успев выйти из образа. Светланка смутилась от такого наезда, начала что-то лепетать в свое оправдание, но Вера и сама устыдилась. Да ей-то что? Светик с Костей составляли эстетически красивую пару – это факт. В обоих была какая-то первозданность. Порода. Ее не стерли ни катаклизмы истории, ни впрыскивание крови другого, низкопробного, разлива – их генеалогические деревья цвели мощно и плодовито. Может, поездка в Париж и была той счастливой закономерностью, обязанной соединить двух людей, чтобы сохранить каждого?
Пока же это были лишь предположения. А в реальности – счет, выставленный за опоздание. Обиженная Панова. Ворчание группы по поводу «отбившихся от стада». Смятение Светланки, почувствовавшей вдруг востребованность, мечущейся между женатым французом и безалаберным русским. Смущение Кости, с помощью которого она, Вера, так надеялась заполучить состоятельных туристов из Сибири.
Увы, реальность – как квадрат. Только углы, и никакой надежды. Никакой лирики. Круг в этом отношении менее безнадежен.
– Верочка, мне очень бы хотелось попробовать настоящий луковый суп, – сказал после завтрака Королев.
– Петр Евгеньевич, да вы что? В такую жару? Да еще луковый? Да где ж я вам найду суп? – Вере стало жарко уже только от одной мысли.
Королева можно было понять. Во-первых, он был гурманом. Во-вторых, обожал Францию и все с ней связанное. К тому же после так называемого континентального завтрака – круассан, кофе, конфитюр – хотелось чего-то особенного. Поиски, предпринятые самостоятельно, привели русского гурмана в Булонь – известное предместье Парижа, в крутой ресторан «Шале дез Иль», где он и отобедал. Возвращаясь, счастливый и довольный, решил прогуляться. Заблудился. Напоролся на особу, вид которой не оставлял сомнений о роде деятельности.
– Конечно, то, что в Булонском лесу промышляют платные девушки, известно, – рассказывал за ужином Королев. – Здесь все ясно. Но в том-то и дело, что это, похоже, был переодетый мужчина. Трансвестит. По-моему, из Азии. Он по-французски не очень говорил. Или говорила. Уж не знаю, как тут правильнее. Одета броско, макияж сумасшедший. Сидит себе в тенечке. Ну, я подхожу, про дорогу спрашиваю. Как, говорю, выйти отсюда?
– И? – оживился Власенко-папа.
– А «она», видимо, не поняла вопроса. Жестом показывает: уходи, отстань. То есть, может, подумала, что я что-то другое прошу.
– То есть, не понравились вы ей? Или ему? – допытывался Власенко.
– Так если это мужик, то понятно. Но тогда непонятно другое: кого он или она ждала? Женщины все же по лесу не ходят в поисках сомнительных развлечений.
– Папа, а кто такие трансвеститы? – спросила Оленька.
Власенко, судя по всему, проинструктированный экспертом Михалычем и по этой пикантной теме, ловко увернулся от прямого ответа, заметив лишь, что мало ли чудаков на свете гуляет по лесу в женской одежде.
Королева этот же вопрос занимал с другой стороны:
– Нет, но все же? Как они этим занимаются? И с кем? А главное – зачем?
– А еще главнее – почему здесь? В Париже? – резонно заметил кто-то из группы.
Королев по-рыцарски бросился спасать честь его обожаемой Франции, говоря, что и правители любили наряжаться, что украшали себя не хуже женщин, что женственность всегда привлекательнее. Привел в пример Генриха Третьего [34] , любимого сына Екатерины Медичи, который еще в те времена себе пирсинг сделал. Тема полузапретной любви и нетрадиционных отношений между полами была поднята прямо-таки на исторический уровень, если бы Королева опять не вернули на землю:
34
Генрих III – французский король (1551–1589), сын Екатерины Медичи.
– Так то – короли. Во дворце. А здесь – азиаты. И в лесу.
Дискуссию прервал вышедший к туристам шеф-повар ресторана, где они ежедневно получали свой оплаченный полупансион. В честь русского гостя, сказал он, который не только прекрасно говорит по-французски, но и ценит французскую кухню, он, шеф-повар Рене Мартино, приготовил традиционный крестьянский суп. Правда, едят его обычно зимой, в холодную погоду, чтобы согреться. Но, услышав о желании гостя, он лично стоял на кухне, обливался потом и слезами, чтобы русские туристы сегодня вечером отведали самый настоящий французский суп.
Надо ли уточнять, что это был луковый суп?!
Королев посмотрел на Веру.
«И как вам наш сервис?» – послала она виртуальный месседж, добавив вслух:
– Устриц, надеюсь, не захотите?
– Ура! Сегодня едем в Диснейленд! Да? – Петя Точилин светился от радости.
За завтраком дети дергали родителей, ели мало и спешили в автобус. Поехали все, даже Саша Маркес, решивший на денек изменить импрессионистам и пропустить практически ежедневное паломничество в музей д’Орсэ.