Парижская архитектура: от ампира до модернизма
Шрифт:
Использованную воду и бытовые отходы французы выливали и выбрасывали во внутренние дворы и на проезжие части из окон. В качестве меры предосторожности важно было крикнуть: «Осторожно, вода!» – чтобы пешеходы успели отбежать в безопасное место. В антисанитарии быстро размножались микробы. В 1832 году жестокая эпидемия холеры за шесть месяцев унесла более 18 400 жизней, следующая волна в 1849 году убила 19 184 человека [5] . Из заключения официального расследования страшной эпидемии холеры 1832 года: «Прежде всего необходимо срочно высвободить центр Парижа, открывая улицы во всех направлениях, создавая общественные площади, достаточно просторные, чтобы их можно было засадить деревьями, и, наконец, распространить свет и жизнь в этих малоизвестных районах, где половина населения печально прозябает, где воздух такой гнилой, улицы такие узкие, а смерть так активна, что там она поражает больше, чем где бы то ни было» [6] . К страху перед заразой можно добавить и политический страх перед народными массами недовольных, живущими в двух шагах от власти. Тридцатые годы XIX века – период перманентных восстаний в центре Парижа.
5
Rene Le Mee. Le cholera et la question des logements insalubres a Paris (1832–1849) // Population. 1998. Vol. 53-1-2. P. 379–397.
6
Rapport sur la marche et les effets du cholera-morbus dans Paris et dans le departement de la Seine. Paris, 1832.
Следует отметить, что вопрос о необходимости прокладки дорожных осей через центр был инспирирован и бизнес-сообществом того времени. Риелторские компании, связанные с банками, чья деятельность была активной в пригородах, жаждали заполучить земли в центре. Сеть новых улиц, вносящая порядок и свет в старую городскую ткань, могла привести к значительной переоценке стоимости земель – к тому, что в недвижимости называется прибавочной стоимостью, основанной на убеждении, что новые буржуазные постройки, возведенные вдоль новых бульваров, сразу найдут обеспеченных арендаторов.
Хорошо изображен средневековый Париж в книге Патрика Зюскинда «Парфюмер. История одного убийцы»: «Улицы воняли навозом, дворы воняли мочой, лестницы воняли гнилым деревом и крысиным пометом, кухни – скверным углем и бараньим салом; непроветренные гостиные воняли слежавшейся пылью, спальни – грязными простынями, влажными перинами и остро-сладкими испарениями ночных горшков», – а затем показан режиссером Томом Тыквером в одноименном фильме. Эжен Сю в «Парижских тайнах» 1843 года ярко описывал районы Парижа: «Дома цвета грязи пронизывали редкие окна с прогнившими рамами и почти без стекол. Темные, отвратительные переулки вели к еще более темным, отвратительным лестницам, и так отвесно, что по ним едва можно было подняться с помощью колодезной веревки, закрепленной на влажных стенах железными хомутами. Первые этажи некоторых из этих домов были заняты прилавками угольщиков и торговцев потрохами и плохим мясом. Несмотря на низкую стоимость товаров, фасады почти всех убогих лавок были затянуты проволочной сеткой, так боялись продавцы дерзких воров района».
Во времена дореволюционной Франции [7] во многих официальных декларациях или нормативных актах говорится о «городе и его пригородах», по-французски используется слово faubourgs, этот термин позже вошел в названия улиц и метро. Правый берег Сены, по-французски известный как rive droite, находящийся на карте города сверху, представлял собой сеть районов, включенных в стены XIV века, так называемую крепостную стену Карла V. Она будет в значительной степени расширена на запад в XVII веке. После ее вывода из эксплуатации Людовиком XIV в 1676 году границы оградительных сооружений позже станут Большими бульварами, или Grands boulevards, большой непрерывной дугой, проведенной от нынешней площади Согласия к Бастилии. На левом берегу, или rive gauche, снизу от реки, застройка всегда была скромнее и ограничивалась в первую очередь районами, включенными в крепостные стены Филиппа-Огюста XIII века. Следы ее, после разрушения в 1704 году, превратились в прерывистую линию бульваров – boulevards du Midi.
7
Политический и социально-экономический режим, существовавший во Франции приблизительно с конца XVI – начала XVII века до Великой французской революции.
План Тюрго является настоящей легендой в мире картографии: точная аксонометрия города создана между 1734 и 1739 годами
Именно в городе – настоящем центре Парижа накануне французской революции – сосредоточивалась большая часть населения. С течением времени вокруг этого центра сложились пригороды: Сен-Оноре, Сен-Жермен, Сен-Антуан, Сен-Марсо, предместье Тампль и другие. Те, что сейчас считаются богемными центральными районами Парижа. В 1783 году эти городки должны были быть включены в новый налоговый периметр расширяющейся столицы с целью более строгого сбора налогов за въезд, или октруа [8] , которой подчинялся город в целом. Этот обновленный городской периметр теперь был обозначен новой крепостной стеной генеральных откупщиков, или Mur des Fermiers generaux, перемежающейся знаменитыми проходами, «барьерами» по проекту архитектора Клода-Николя Леду (1736–1806). Людовик XVI одобрил проект, и стена была возведена в начале 1780-х годов. Откупщики начали контролировать ввоз товаров и продуктов в город, взимая мзду. Таможенно-налоговая программа сильно не нравилась парижанам. Тогда появилась сатирическая песенка с игрой слов: от стены, замуровавшей Париж, стенает Париж – «Le mur, murant Paris, rend Paris murmurant». Знаменитое здание Ротонды возле метро Stalingrad 3 в XIX округе Парижа и элегантная ротонда, украшающая вход в парк Монсо в VIII округе, два из сохранившихся «барьеров» стены откупщиков авторства Леду.
8
В Средние века так называли сборы или внутренние налоги, взимавшиеся при ввозе товаров на территорию города. Так назывались и привилегии монопольных торговых компаний XVI–XVIII веков. В XIX веке отменены в результате создания единого внутреннего рынка.
Во время революции 1790 года административные пределы коммуны были отодвинуты к линии заграждений: Париж присоединил к себе свои «фобуры». Эта реорганизация границ приводит к четкому разделению центра и периферии, исторических районов и пригородов, которые вписаны между новой внешней границей города и линиями старых ограждений, превращенных в бульвары. Так выглядел романтический Париж эпохи Бальзака, таким он достался в руки Жоржу-Эжену Осману.
Желание улучшить и модернизировать Париж было и раньше. Еще Вольтер в брошюре 1749 года «Благоустройство Парижа» [9] клеймил низость духа своих современников:
9
Voltaire Des embellissements de Paris. OEuvres completes de Voltaire. Garnier. T. 23. P. 297–304.
Ротонда Николя Леду возле станции метро «Сталинград»
Ближе к концу XVIII века создание осей в центре Парижа представлялось властями как острая необходимость: этому подчинялась застройка набережных Сены и разрушение домов на мостах. Во время французской революции в 1794 году осуществляется план по созданию улицы, соединяющей площадь Нации с большой колоннадой Лувра по прямой линии. Являясь продолжением авеню Виктория, улица предвосхищает будущую главную ось восток – запад. В 1807 году, во время правления Наполеона Бонапарта, начинается строительство первых аркад на улице Риволи, являющейся сейчас центральной улицей города. В 1830-е годы префект Рамбюто отмечал проблемы с гигиеной в переполненных старых кварталах: «В миссии, возложенной на меня Вашим Величеством, я никогда не забуду, что моя первая обязанность – обеспечить парижан водой, воздухом и тенью» [10] . В 1836 году в центре Парижа, между улицами Франс-Буржуа и Сент-Эсташ, была проложена улица, носящая и по сей день его имя. Правда, довольно скромная по масштабам Османа, всего 13 метров в ширину. Рамбюто очистил тротуары, создав 450 общественных писсуаров. Недоброжелатели тут же окрестили их «колоннами Рамбюто». Разозлившись, префект переименовал писсуары в «веспасианы» в честь римского императора, который первым обложил налогом сбор мочи, по легенде объявив, что «деньги не пахнут».
10
Memoires du Comte de Rambuteau.
Ротонда возле парка Монсо
В начале XVIII века компенсацию владельцам земли на разрушенной улице полностью или частично выплачивали владельцы соседних улиц. Власти полагали, что их земля выиграет от увеличения стоимости, вызванного строительством новой улицы. В XIX веке ряд законов 1807-го, 1833-го, 1841 годов очень точно регулировал процедуру экспроприации, создав, в частности, суд присяжных под председательством магистрата для определения контрибуций, очень внимательного к рассмотрению претензий собственников. Последний закон об экспроприации земель в общественных интересах от 3 мая 1841 года был принят по инициативе префекта. Правда, Рамбюто так и не успел им воспользоваться, не получив от властей ни оснований, ни средств, необходимых для проведения своей политики модернизации. Зато именно этим законом будет активно пользоваться в более широком масштабе префект Осман с 1853 года.
Избранный в 1848 году президентом Французской республики, первым во французской истории, Луи-Наполеон Бонапарт, племянник Наполеона I, через три года совершает государственный переворот и провозглашает себя императором Наполеоном III.
В погоне за властью он успел шесть лет просидеть в плену, оттуда в 1846 году он уехал в Лондон, где прожил два года. Именно столица Великобритании сыграла важную роль в последующих изменениях Парижа. Лондон был разрушен во время сильного пожара 1666 года и два века спустя стал образцом городского планирования в Европе. Кстати, еще тогда, в XVII веке, он повлиял на облик французской столицы. После того как разрушительный пожар уничтожил 13 200 домов всего за три дня, власти Парижа запретили строительство новых деревянных домов и потребовали замазать деревянные конструкции на фасадах, фахверк, штукатуркой, чтобы сделать их более огнеупорными. Так Париж окончательно потерял очаровательные фахверковые домики, которыми сегодня гордятся регионы Эльзас или Бретань. Сейчас в столице их только три.
Будущий Наполеон III был очарован современностью английской столицы. В городе легко дышится, улицы и набережные расширены, дома возведены из кирпича и камня, цветут сады и бескрайние зеленые насаждения, над которыми величественно возвышаются памятники архитектуры, а панораму украшает собор Святого Павла. Он увидел поистине великую столицу, оборудованную удобной сеткой улиц и километрами канализации, и страну, преобразованную промышленной революцией.
Еще в 1850 году, до государственного переворота, первый президент хотел начать процесс модернизации столицы, заявляя, в частности: «Париж действительно сердце Франции; давайте приложим все усилия к тому, чтобы украсить этот великий город, улучшить жизнь его жителей. Откроем новые улицы, очистим рабочие кварталы, лишенные воздуха и дневного света, и пусть благотворный свет солнца проникнет повсюду в наши стены» [11] . Он был полон решительности изменить Париж и создать мировую столицу. Ему нравились идеи Рамбюто прошлого десятилетия. Чуткий к социальным вопросам, он хотел улучшить жилищные условия бедняков. Если в 1860 году средняя плотность населения Парижа до его расширения составляла около 36 400 человек на км2, то десятью годами ранее плотность населения центрального округа Les Halles приближалась к 100 000 человек на км2, люди буквально жили друг у друга на головах. Для сравнения: плотность населения Москвы на сегодняшний день 5080,09 чел/км2, а Венеции – 625 чел/км2.
11
10 decembre 1850, Un banquet est offert au President a l’hotel de ville. M. le President de la Republique repond en ces termes au discours du prefet de la Seine.