Парижский паркур
Шрифт:
– Тут. Прежде всего – бег. За мной!
И он побежал вокруг площадки.
– Какой бег?! А по крышам прыгать?
Он только ухмыльнулся. Пришлось последовать за ним. Так мы и бегали, как два идиота, вокруг детской площадки, освещаемой только фонарем, пока я не начала задыхаться.
– Может, хватит?
– Хватит, – согласился он, но не остановился, – а теперь приставной шаг!
– Но у меня уже в боку колет!
– А ты вдыхай и выдыхай на счет. Раз-два – вдох, три-четыре – выдох!
Я попробовала,
– Грей, а зачем все это?
– Ты же сама сказала: погнали!
Нет, он точно издевается! Отворачивается и смеется!
– Бежим спиной вперед!
Меня взяла злость. Ах, он думает меня уморить? Что ж, посмотрим! Я так просто не сдамся. Спиной вперед?! Пожа-а-алуйста! Не успела я это подумать, как врезалась в фонарный столб.
– Ты как? – спросил он, подбегая, но мне показалось, что он снова ухмыляется.
– Чудненько! Погнали дальше!
– Тогда бег спиной вперед, но смотрим через левое плечо!
– Это чтобы в фонарь не врезаться?
– И для этого тоже.
Некоторое время мы просто молча бежали. Потом он сказал: «Стоп». И встал напротив меня, прохаживаясь туда-сюда, чтобы успокоить дыхание.
Моя надежда на прыжки с крыши на крышу таяла, как снег в садике нашей мадам, – быстро.
Потому что мой новый друг (или экзекутор, я пока не поняла) устроил мне самый обычный урок физкультуры (которые я не то чтобы обожаю). Наклоны вперед-назад-вбок, вращения то головой, то кистями.
– Зачем мы это делаем? – жалобно спросила я.
– Не останавливайся! Подпрыгивай на месте!
– Зачем?!
– Что именно – разминка? Разогреть мышцы. Подготовить их к выполнению...
– Трюков? – с надеждой спросила я.
– Элементов, – поправил он меня. – Мы же не в цирке... Отожмемся?
И он неожиданно наклонился и уперся руками об асфальт.
– Э-э, – протянула я.
– Давай-давай. Всего десять раз!
– А потом еще десять, – добавил он, когда я с грехом пополам выполнила что-то отдаленно напоминающее отжимание.
– Я не смогу! Извини, но... точно не смогу!
– Это не катит! Ты сможешь! Давай! Ну! Пять! Шесть! Давай, еще четыре осталось! Всего ничего!
Я еле поднялась. Скажу честно, задыхалась и пыхтела, как паровоз. Вот физия, наверное, красной стала! Я утерла пот рукавом куртки, потом скинула ее на забор и снова утерла лоб рукавом, на этот раз – толстовки.
– Физра какая-то, – пробурчала я, – трю... элементы-то будут?
– Будут. Давай-ка попрыгаем. Руками маши, словно ты птица.
Это упражнение меня повеселило. А потом он сделал вообще что-то невообразимое. Сел на корточки, подтянул к груди колени и оперся руками о землю. То есть как бы свернулся калачиком. И сказал:
– Прыгай!
– На месте?
–
– Ой, – только и сказала я, – шутишь, что ли? Как же я буду через живого человека прыгать?
– А ты только через мертвого умеешь?
– Ну серьезно! Давай лучше через рюкзак.
– Это не фишка. Фишка – через меня. Вперед! На счет три!
Я прыгнула, но все-таки слегка струсила – мыски моих ступней двигались не по прямой, а слегка огибая его спину.
– Теперь я через тебя! А теперь снова ты!
Через пять или шесть прыжков я взмолилась:
– Хватит!
– У тебя что-то болит? – спросил он спокойно, повернув ко мне голову.
– Все болит!
– Не мышцы. Суставы болят? Нет? Тогда продолжаем! Резкий выдох! Да нет, во время прыжка!
Вскоре он позволил мне отдохнуть. Я с облегчением опустилась на заборчик вокруг площадки. Если честно, я уже и не хотела никаких особых трюков. Тьфу, элементов! И поэтому постаралась сделать лицо понесчастнее. Чтобы он сам понял, что с меня на сегодня достаточно. Тем более, начало светать, на улице появились люди. Правда, на нас никто особого внимания не обращал – наверное, из-за этой серой растянутой во все стороны одежды.
– Ну что, – сказал он, – погнали, как ты говоришь. Первый элемент: «баланс». Забирайся-ка на этот заборчик.
– Может, хоть руку дашь?
– Попробуй сама.
Но ему все-таки пришлось протянуть мне руку, и я оперлась на нее. Но ни за что не хотела отпускать.
– В этом суть элемента, – объяснил он, – чтобы ты научилась балансировать. Ну, ты руки-то расставь. Поймай равновесие. Вот... Теперь попробуй двигаться. Осторожно... Хорошо... Только, оп!
Я, конечно, не удержалась и завалилась прямо на него.
– Еще раз! – невозмутимо скомандовал он.
После баланса мы занялись «лэндингом», то есть обыкновенным приземлением. Наконец-то перелезли через заборчик вокруг детской площадки, на котором я училась балансировать, и подошли к детской горке. Мы забрались на нее, и он показал, как нужно спрыгивать.
– Отталкиваешься от поверхности. Сгибаешь колени. Руки расставляешь, балансируя. Потом в прыжке потихоньку распрямляешь ноги и обязательно...
– Я знаю, – не удержалась я, – приземляться надо на носки. Я умею это делать! Меня в Нью-Йорке один танцор уличный научил. Вот, смотри!
Не дожидаясь, пока он покажет мне этот «лэндинг», я взяла и сиганула вперед с детской горки.
– РУКИ! – закричал он мне вслед, когда я уже приземлилась, как положено, на носки, держа колени полусогнутыми, – что ты творишь?
Он прыгнул рядом со мной, все сделав так же, кроме одного – он выставил вперед руки, согнув их в локтях и как бы спружинив на них.
– Коленочки не болят? – бросил он мне, поднимаясь. – Впрочем, без разницы. Вот кто у нас настоящий понторез-то оказался!