Парижский вариант

Линдз Гейл

Джон объяснил насчет второго прототипа.

– Что?! – взвыл Клейн. – Второй молекулярный компьютер? Почему ты не пристрелил Шамбора, пока мог?!

– Черт, да потому, что о второй машине никто не знал! – огрызнулся Джон. Напряжение начинало сказываться. – Я-то хотел спасти Шамбора, чтобы тот и дальше трудился… ради блага человечества. Да, это было мое решение, и правильное – в рамках той информации, что у меня была! Я представления не имел, что это все спектакль, устроенный Шамбором ради маскировки. Ты, кстати, тоже.

– Ладно, – пробурчал Клейн, слегка успокоившись. – Сделанного не воротишь. Сейчас важнее добраться до второго ДНК-компьютера. Если у тебя есть какие-то догадки, где он, или свой план,

лучше поделись со мной сейчас.

– Плана у меня нет. И я не знаю точно, где эта чертова штуковина, кроме того, что она еще во Франции. Но если удар будет нанесен, то очень скоро. Предупреди президента. И поверь – как только мы найдем что-то, я сразу же свяжусь с тобой.

Джон повесил трубку и рванулся назад, в палату Марти.

Питер Хауэлл, засевший в кабинете бухгалтера, от раздражения едва мог внятно изъясняться на немецком, которым и без того владел слабовато.

– Генерал Биттрих, вы не понимаете! Это…

– Я понимаю, что МИ-6 требует от меня сведений, которыми я не владею, герр Хауэлл.

– Генерал, я знаю, что вы участвовали в совещании на борту «Де Голля». И знаю, что один из наших генералов, погибший пару дней назад, – сэр Арнольд Мур, – был с вами. А вот чего, вероятно, не знаете вы – что его смерть не была случайностью. Его хотели убить. И я имею серьезные подозрения, что тот же человек намерен с помощью ДНК-компьютера вывести из строя оборонительные силы США, а затем – нанести удар. Так что я настаиваю, чтобы вы мне рассказали, о чем говорил генерал Лапорт в тот вечер.

Пауза.

– Так Мур был убит?

– Бомба. Он летел сообщить нашему премьер-министру что-то очень важное, о чем узнал на той встрече. Это я и хочу услышать от вас. Что такого понял генерал Мур? Почему это настолько важно, что его самолет взорвали, лишь бы не дать генералу сообщить об этом?

– Вы уверены насчет бомбы?

– Да. Мы достали с морского дна обломки. Провели анализ. Результат однозначный.

Долгое, тревожное молчание.

– Ну хорошо, – проговорил наконец Отто Биттрих медленно, с особой вескостью роняя каждое слово. – Генерал французской армии Лапорт мечтает о полностью интегрированной общеевропейской армии, независимой от армии США и самое малое равной ей. НАТО, с его точки зрения, – полумера, такая же, как силы быстрого развертывания Евросоюза. Он видит будущую Европу полностью объединенной – единой. Континентальной мировой державой, которая рано или поздно превзойдет мощью американцев. Он твердо уверен, что гегемония Соединенных Штатов должна быть сломлена. По его словам, Европа уже имеет потенциал стать сверхдержавой-соперником США, и если мы не пойдем на это, то окажемся в конечном итоге лишь прихлебателями – в лучшем случае богатой и процветающей, но все же колонией, подчиненной американским интересам.

– Хотите сказать, он мечтает о войне с Америкой?

– По его словам, мы уже вступили в войну со Штатами на всех фронтах, кроме собственно военного.

– А что скажете вы, генерал?

Биттрих снова помолчал:

– Что во многом я согласен с ним, герр Хауэлл.

Но Питер уловил в его голосе некое колебание.

– Мне слышится «но», сэр. О чем генерал Мур хотел рассказать нашему премьер-министру?

Очередная пауза.

– Полагаю, он заподозрил генерала Лапорта в намерении доказать свою точку зрения – что мы не должны зависеть от американцев. А сделать это можно, показав, что американцы не способны защитить даже себя.

– Как? – переспросил Питер.

По мере того как он выслушивал долгий ответ, тревога его росла.

Рэнди сердито бросила трубку и вышла из телефонной будочки, которой пользовалась и раньше. Беспокойство смешивалось со злостью. Ничего нового ни о капитане

Боннаре, ни о его начальнике ей в Центральном разведывательном управлении сообщить не смогли. Торопливо поднимаясь по лестнице, она надеялась только, что ее товарищам повезло больше. Когда она распахнула дверь, Джон стоял на страже у выходящего на улицу окна, а Марти, так и не слезший с кровати, работал на компьютере.

– Nada [44] , – бросила цэрэушница, захлопнув дверь за собой. – От Лэнгли никакого толку.

– А у меня кое-что появилось, – бросил Джон, не отходя от окна. – Генерал Лапорт спас Боннару жизнь во время «Бури в пустыне». А потому Боннар верен ему безоговорочно и несколько преувеличивает значимость генеральской персоны. – Он снова глянул на улицу внизу. Показалось, что в квартале от клиники кто-то крадется. – Боннар сделает все – в буквальном смысле, – что прикажет ему генерал, и с тоской станет дожидаться следующей команды. – Агент пригляделся, но подозрительная фигура исчезла, и ему оставалось рассматривать только редких прохожих поблизости да машины.

44

Ничего (исп.).

– Боже ж ты мой! Ну и сокровище! – Марти оторвал взгляд от экрана. – Вот вам и ответ: семейство генерала Лапорта стоит сотни миллионов, если считать в американских долларах. Собственно говоря, ближе к полумиллиарду.

Джон резко выдохнул:

– На эти деньги можно устроить не один теракт.

– О да, – согласился Марти. – Генерал идеально подходит по всем параметрам, и чем дольше я об этом думаю, тем отчетливей вспоминаю, как Эмиль начал талдычить о любимой Франции. Как его родина не получает заслуженного почета. Как великолепно ее прошлое, а будущее может стать еще величественней – если к власти придут нужные люди. Порой он забывал, что я американец, и ронял о нас что-нибудь особенно гадкое. Так вот, помню, однажды, когда он в очередной раз твердил, что генерал Лапорт – великий человек, слишком великий для нынешнего своего поста… Эмиль бросил: дескать, омерзительно, что такому человеку приходится подчиняться какому-то американцу.

– Да, – заметил Джон, – это он про генерала Карлоса Хенце. Верховного главнокомандующего сил НАТО.

– Вот-вот, про него самого. Но для Эмиля неважно было, что это генерал Хенце. Важно, что американец. Понимаешь? Моя аномалия все объясняет. Теперь очевидно, почему Эмиль забрал картину. Она вдохновляла его – Франция восстанет снова.

– Это все ты нашел в Интернете? – изумилась Рэнди.

– Проще, чем разбить яйцо, – заверил ее Марти. – Выяснить, в каком банке – французском, само собой – он держит капиталы, проще простого. Потом я подправил кое-какие программки, с которыми знаком… с их помощью прорвался через файервол, быстренько скачал нужные файлы и тут же сбежал.

– А что насчет красного замка? – поинтересовался Джон.

– Забыл! – горестно возопил Марти. – Так увлекся с Лапортом… Сейчас выясню.

В палату едва не бегом ворвался Питер. На острых скулах играли желваки.

– Я говорил с генералом Биттрихом. Совещание на борту «Де Голля» собрал сам Лапорт, чтобы убедить коллег поддержать его в деле создания единой европейской армии. Первый шаг, как убежден Биттрих, к единой Европе. Единой державе. Биттрих чертовски скуп на слова, но, когда я ему заявил, что генерал Мур был убит, он раскололся. Мура – да, как я выяснил, и самого Биттриха – насторожила информированность Лапорта о сбоях систем связи и электроники американских вооруженных сил. Француз предрекал, что они не станут последними, доказывая неспособность американцев защитить даже самих себя.