Парижский вариант
Шрифт:
Когда стало понятно, что стрелок не выйдет, агент позволил себе расстегнуть плащ и поднять рубашку. Пуля разодрала одежду и вырвала клок кожи на талии, оставив пурпурный след. Рана кровоточила, но не сильно, и ходить не мешала – значит, ею можно заняться позже. Заправлять рубашку в штаны он не стал; свободный черный плащ неплохо скрывал и дырки от пули, и пятна крови.
Поднявшись во весь рост, агент изготовился к стрельбе и швырнул в дверь связкой отмычек. Еще одна очередь прошила фанеру, но в этот раз шальная пуля выбила замок. С верхних и нижних этажей уже доносились тревожные крики и ругань.
Джон
На старенькой тахте напротив двери сидела, скрестив ноги по-турецки, симпатичная стройная девушка, не успевшая еще отвести от входа дуло здоровенного старого «калашникова». На агента она взирала с таким недоумением, словно тот не вышиб дверь, а просочился сквозь нее духом святым.
– Брось оружие! – скомандовал Джон по-французски. – Брось! Сейчас же!
Террористка кинулась на него, пытаясь взять противника на прицел, но агент одним пинком вышиб оружие у нее из рук и, заломив девушке руку за спину, толкнул перед собой. Вдвоем они обошли квартиру комнату за комнатой. Но, кроме террористки, там не было никого.
– Где доктор Сулейман? – рявкнул Джон, приставив дуло «вальтера» к виску девушки.
– Где ты его не найдешь, chien! [40]
– Кто он тебе – любовник?
– А ты что – ревнуешь?
40
Собака (фр.).
Агент вытащил переговорник из кармана плаща.
– Его здесь нет, – шепнул он в микрофон, – но только что был. Осторожней.
Сорвав покрывало с тахты, он надежно привязал девушку к стулу и выбежал из квартиры, даже не захлопнув за собой дверь, чтобы скатиться по лестнице к входу.
Стоя посреди мощеного переулка позади дома и морща нос от запаха мочи и перегара, Рэнди Расселл приглядывалась к темным окнам третьего этажа, стиснув в ладони рукоять «беретты». Рядом нервно переминался с ноги на ногу Хаким Гатта, словно перепуганный кролик, готовый в любую минуту рвануться в свою нору. От посторонних глаз их скрывала непроглядная тень старой липы. Над головами по узкой полоске ночного неба высыпали звезды, с трудом прокалывая лучиками облачную дымку.
– Ты уверен, что он там? – Для надежности Рэнди ткнула помощнику дулом под ребра.
– Да, я же говорил! Он был там, когда я выходил. – Лаборант нервно взъерошил свои черные кудряшки сначала одной рукой, потом другой. – Не надо было говорить вам, что мы живем в одном доме.
Рэнди пропустила его жалобы мимо ушей.
– И это точно единственный выход? – переспросила она, прикидывая.
– Я же говорил! – взвыл Хаким.
– Тихо! – Рэнди пронзила его взглядом.
Лаборант как раз жаловался на судьбу шепотом, когда по переулку разнесся грохот выстрелов.
– Ложись!
Невысокий лаборант со всхлипом рухнул на мостовую. Рэнди опустилась наземь рядом с ним, прислушиваясь. Несколько секунд стояла тишина, потом
– Надеюсь, третьего выхода нет, – прошипела Рэнди трясущемуся Хакиму.
– Я же говорил! Аллах свидетель…
Послышался топот ног. Рэнди подняла голову. Дверь черного хода с грохотом распахнулась, и на улицу выбежал незнакомый мужчина. Почти сразу же он перешел на быстрый шаг. В опущенной, чтобы не привлекать лишнего внимания, руке незнакомец сжимал пистолет и на каждом шагу нервозно озирался.
Переговорник Рэнди затрещал. Разведчица притянула Хакима к себе, зажала лаборанту рот и прислушалась.
– Его здесь нет, – донесся из динамиков слабый голос Джона, – но был только что. Осторожней.
– Я его вижу. Встретимся у парадного, если успеешь.
Глава 22
На глазах Рэнди беглец развернулся и поспешил к выходу из проулка, время от времени замедляя шаг, словно вспоминал, что перейти на бег – значит привлечь ненужное внимание. Он отступал, но не бежал в панике. Цэрэушница торопливо сунула Хакиму обещанную пачку евро, предупредив, чтобы не высовывался, покуда и она, и ее мишень не скроются из вида. Лаборант испуганно покивал.
Устремляясь в погоню, Рэнди на ходу вытащила из нагрудного кармана переговорник – левой рукой, потому что в правой она сжимала пистолет. Беглец замер на выходе из переулка, оглянулся – Рэнди вжалась в стену, не дыша. По улице проехала машина, блеснув фарами, и в их свете она увидела свою мишень – невысокий худощавый мужчина под тридцать, одетый на европейский манер: синий свитер, белая сорочка, полосатый галстук, серые брюки и темные полуботинки. На скуластом узком лице выделялись внимательные, умные, смоляные глаза, прямые угольно-черные волосы спадали на плечи; внешность, типичная для народа моро с Минданао, в чьих жилах филиппинская кровь смешалась с малайской. «Так вот ты каков, – подумалось Рэнди, – доктор Акбар Сулейман». Встревожен и напуган.
Террорист задержался в подворотне, пристально озираясь.
– Он чего-то ждет, – шепнула Рэнди в переговорник. – Если сможешь, подъезжай на рю Комбре.
Не успела она опустить переговорник, как к обочине напротив подворотни подкатил, взвизгнув тормозами, черный седан «Субару». Доктор Сулейман нырнул в распахнувшуюся заднюю дверь, и не успела та захлопнуться, как «Субару» сорвался с места. Рэнди бросилась вперед. Столь же черный «Форд» модели «Краун-Виктория» подкатил к тротуару, едва цэрэушница вылетела из переулка. Со стороны парадного к нему ринулся Джон. Агенты заскочили на заднее сиденье одновременно с разных сторон.
Машина рванулась вслед уезжающему «Субару».
– Макс следит за машиной? – Рэнди нагнулась к водителю.
– Сидит на хвосте, – отозвался Аарон Айзекс.
– Отлично. За ними.
Аарон кивнул:
– Это Смит с тобой или Хауэлл?
– Подполковник Джон Смит, – представила Рэнди своего товарища, – доктор медицинских наук, внештатный сотрудник армейской разведки. Джон, познакомься – Аарон Айзекс, глава нашего парижского отделения.
Джон почти физически ощутил, как буравят его глаза Айзекса, как тот пытается оценить увиденное, проверить услышанное. Паранойя была ремеслом ЦРУ.