Парк 300
Шрифт:
– Я бы хотела убить его, - произвольно вырвалось у Аллы, несмотря на то, что она никогда об этом не задумывалась.
– Кисуля наша неугомонная, об этом грезит весь зоопарк. По крайней мере все, кто на него не работает. А таких не мало.
– Бессмертный он что ли?
– фыркнула Алла, заболтав свисавшими ногами.
– И снова превратности судьбы, - Рой закурил вторую. Алле порой казалось, что его рыжие, почти золотистые волосы - это не что иное, как никотин, который теперь выходит отовсюду и окрашивает все конечности этого веснушчатого от рождения человека. А ещё Рой был слишком болтлив и энергичен, как тот свистящий хорёк из старого мультика Диснея, - охраняют его та-а-а-к, мелочёвка, здоровяки каких хватает. Разумеется, мне против них никуда, я компьютерный гений. А вот, скажем, Ило справится с любым из них, не вспотев.
– А Крамир?
– Интересуешься этим молчуном? Чего это? Запала на тайну, которая так и сквозит в этом парне? Все вы одинаковые, бабы, - Алла сильно ткнула Роя локтём, так, что второй чуть не рухнул вниз с высоты девятиэтажного здания, - эй, эй, потише! Иначе мир не досчитается одного непризнанного гения. Крамир мне никогда не нравился, ну вот прям с самого его появления. Припёрли наши ребята, значит, тело это бездушное, откачивали долго очень, многим вход в операционную был закрыт. Больше тебе скажу, мне даже на мониторе запретили следить за ходом операции, всё повырубали и заперли дверь на замок. Потом он восстанавливался недели две в карантине, ну, понимаешь, да? Вход запрещен и всё такое.
– Так что ты там болтал о космической неубиваемости борова?
– сменила тему Алла. Несомненно, она была виртуозом в этом плане.
Солнце заходило на посадку, выпуская шасси.
– Во-первых, его братец - это полнейший отморозок! Я с ним как-то в "Слепой луне" столкнулся, агррх, - Рой поскрежетал зубами с брэкетами. Аллу каждый раз подмывало спросить об их надобности парню, но всё время удерживалась, - не хочу вспоминать, короче. У него прикинь, есть, говорят, специальный резервуар, в котором он отмокает, когда на суше невмоготу становится. Акула ж! Ходят слухи, что из всего многообразия представителей морских глубин только ДНК акулы приживается у человека и доброкачественно мутирует. И вот что за несправедливость, а? почему, мать её природу, не угораздило подбросить такие выкрутасы с камбалой или морским коньком каким-нибудь, почему самый злобный хищник океана? Черт знает что!
– Закон подлости, - коротко резюмировала Алла.
– Во-вторых, Боров очень осторожен, и с ним в связке федеральные силы. Его с крыш прикрывают те, кто в свободное от лицемерия и сна время отстреливают нашего брата, замученного и загнанного.
– Ты мне напоминаешь борца за свободу в восточной Гвинее, - рассмеялась Алла вспыльчивости рыжеволосого парня.
– Бывала там?
– Ага, с миссией ООН, - они засмеялись.
– И в-третьих, - заканчивал свой затянувшийся рассказ хакер Рой, - братьев Марло знаешь?
– Кого? Почему в этом городе у всех такие странные фамилии?
– У самой то? В общем, не советую тебе познакомиться с кем-либо из них поближе. Помню, год назад со вторым по старшинству сцепился Ило, еле-еле дело ничьёй закончилось. А так неизвестно, что бы произошло.
– Сказки опять мне травишь, дорогой мой хомяк, - Алла повеселела и теперь вела себя игриво.
– Про крысоблюдов тоже не верила, помнишь? А когда с королём крыс познакомилась, по-другому запела.
Алла вспомнила подвал, канализацию, сырость, катакомбы. Множество трупов. Всяких и в разнообразном состоянии. Её вывернуло раза четыре. А потом ещё раз, когда король крысоблюдов поцеловал её руку, коснувшись своей мокрой шерстью и колкими усами. В тот день решался стратегический вопрос: выступят ли крысы на стороне Viva Vox, живого голоса Парка 300, места, которое давно прогнило. Крысы ответили отказом, подкрепив свои доводы вялыми аргументами и простым нежеланием вмешиваться в разборки сильных мира сего. Алла помнит, как стояла рядом с Крамиром и дрожала. Он взял её холодную, посиневшую руку в ладонь и сжал как можно сильнее. Правда тепла человеческой кожи Алла не почувствовала, её согревала чья-то чужая, черная мастерски выполненная кожа, из которой сшили длинную, до середины предплечья, перчатку.
– Эта семейка ушибленней, чем Боров будет. Я про Марло. Выходцы с немецких земель, они загремели в Парк за массовые убийства. Ты должна помнить, как о них трендели в СМИ лет пять назад.
– В двадцать лет меня совсем не интересовали убийства, политика или мировые новости. Разумеется, если последние рассказывали не о новой коллекции Гуччи.
– Знаю, ты обожала групповой секс, вискарь и нелегальные ночные гонки на мотоциклах, - съязвил Рой и прищёлкнул своим длинным языком.
– Как же ты отстал от жизни, дорогуша, - ответила Алла и невольно вспомнила о погоне, о мотоциклах, которые преследовали её примерно месяц назад. Больше они не появлялись, и это обстоятельство немного отягощало мысли девушки. Времени оставалось всё меньше. Крамир после неудачи с МАРНом влез в базу данных Комитета. Работа не из лёгких, но у него вышло, он один из лучших в своей профессии. По крайней мере, был таковым. Но и Комитет не открыл тайну мистических преследователей. Тогда Крамир выразил своё негодование, выругавшись чуть ли не на всех языках стран НАТО одновременно. Несуществующий в документах отряд чёрных байкеров пугал Аллу. Она сторожилась любого шороха, когда выходила за пределы Сектора, благо такое случалось не часто.
– Хватит лясы точить, пошли, нас Ассаи заждался, - продекламировал Рой, и парочка покинула развалины. Солнце давно приземлилось и теперь отсыпалось, ожидая очередной смены. Воистину, в здешних краях вахта небесного светилы длилась смехотворный отрезок времени.
Герман Прилуцкий остановился в отеле "Регент-Берлин". Несколько часов назад его рейсовый самолёт сделал посадку в аэропорту Тегель. Командировка в сердце Германии не носила вынужденный характер, скорее Германом двигали мотивы, которые кроме как детективными и не назовёшь. Им овладело жгучее желание: узнать как можно больше о приёмной дочери Елены Андо, которая должна жить в Берлине. Из номера Герман позвонил в посольство ОФ в Германии и запросил информацию о Рауше Нордфильштейне. Через час ему перезвонили и доложили, что в данный момент Рауш работает в компании "Аксель Шпрингер АГ", занимающейся выпуском печатной продукции. Следующий звонок Геры был адресован кадровому агентству компании. Там ему вежливо объяснили, что человек, которым интересуется Гера, в данный момент командирован и вернётся послезавтра. Ничего не оставалось, кроме ожидания и убийства времени, которого в последние годы у Германа Прилуцкого оказывалось не слишком много. Вечер Герман провёл за просмотров ТВ. Снова транслировали новости, сводки с фронта. Конфликт Ирана и Ирака разгорался с удвоенной силой, Китай заявил о немедленной мобилизации своей армии, часть которой вторгнется на территорию Ирака с целью отбить всё желание американской верхушки продолжать войну. Япония отреагировала незамедлительно, решив убить двух зайцев. Флот и воздушные силы страны восходящего солнца отправился в сторону боевых действий. Герман озадаченно покачал головой. Вот уже десять лет, как его страна совершенно независима от мира, производит свою продукцию, никому не потакает, никого не слушает. Без малого за десять лет военный потенциал Объединенной Федерации вырос, обзавёлся адским арсеналом, способным уничтожать миллионы. Герман переключил канал, шёл фильм. Старый, американский, про двух фокусников, которые не могли поделить славу. В итоге один погибает от руки другого. Киноиндустрия в последние годы испортилась, стала путём наживы и развлечения. Эстетика кинематографа утратила смысл. Герман не следил за кинофестивалями, но знал разницу между Ноланом и Бэйем. На электронных часах сменились зеленые цифры. Одиннадцать. Герман решил прогуляться. Не так часто ему доводиться дышать воздухом ночного Берлина. Перед выходом Гера открыл портсигар, в котором ровным рядком были уложены капсулы с розовой жидкостью. Фармокозин, обезболивающее, антистрессовое, успокоительное лекарство. Гера подсел на него в Далвазе, когда на его глазах вырезали аулы беззащитных людей. Он сам убивал по приказу, слишком безжалостно для человека, но в его случае справедливо. Прилуцкий вколол себе дозу душеспасительного препарата, набросил чёрный, кожаный плащ с подкладкой. В нём он походил на офицера Гестапо, холодного и дотошного вояку. Ночной Берлин, как и любой другой мегаполис, кишел разношёрстными людьми. Несколько раз Герман откровенно удивился, когда увидел парней и девушек с металлическими конечностями. Фрики, отбросы, а может люди нового времени? В любом случае их вызывающая внешность отпугивала, вызывала презрение.
– Wo ist er?!
– заволновались отморозки, щёлкая металлическими зубами и оглядываясь по сторонам?
– Fucking bastard, woher es gehen?
– закричал другой, заглядывая в тёмные углы узкого закоулка.
В ту ночь маленькому Отто не спалось. Перед сном он выпил слишком много апельсинового сока и теперь у него болел животик, а ещё мучил детское воображение тот страшный фильм, в котором чудище из сказки нападает на невинных людей. Отто боялся темноты, но его отец всегда злился, когда в комнате мальчика горел ночник. Поэтому маленький Отто подходил к своему окошку в спальне и открывал занавески, чтобы фонарные столбы и луна освещали его уютную комнатку. Но в ту ночь Отто испугался вставать с кровати, услышав крики людей, удары, рычание. Он прислушивался, как шпион, его сердце колотилось, готовое в каждую секунду вырваться из маленькой груди, а голубые глазки испуганно бегали туда-сюда, мерцая из-под тёплого одеяльца. Детская фантазия безгранична, потому все звуки, которые чутко улавливал ребенок, трансформировались в сказочные картинки, а в центре событий было то чудище, которое безжалостно расправляется со своими врагами. Отто не видел, как серый волк переросток с белой шерстью на шее перегрызает глотку одному отморозку, кидается ко второму, хватает его за горло когтистой рукой и с сокрушительной силой бросает в стену соседнего здания. Трое других кидаются врассыпную. Волчара в чёрном плаще. Не слишком огромный, но пугающий настигает свою цель у магазина женской одежды, прямо у витрины, и, подняв орущего человека над головой, разрывает его пополам, метнув останки в стеклянную витрину. Грохот разбитого стекла, срабатывает сигнализация. Остаются ещё двое. Крыши домов как быстрый способ отследить добычу. Парень в синем комбинезоне. Он спускается в метро. Утренний Берлин пуст, тих и одинок, тем более там, где шума ожидают меньше всего. Маленький Отто не заснёт всю ночь, как и следующие несколько лет. Он не удержался и одним глазком выглянул в окно, детский интерес взял своё и оставил парнишку заикой на долгие годы.
Берлинское метро открывается в четыре утра. Шанс спастись у парня в синем комбинезоне, безусловно, имеется. Но Герман не мог допустить такой оплошности. Он и так наломал дров в германской столице, за которые может горько пожалеть. Металлический бег эхом загремел в воздухе подземки. И снова ни души. Молодчик, который старательно избивал Геру, теперь молился в ожидании долгожданного состава. Свет в конце тоннеля, только другой, спасительный. Состав остановился, двери открылись. Парнишка залетел в вагон и прижался к стенке, сев на задницу и поджав холодные, железные коленки. Мечта быть не таким как все изуродовало его тело за огромные деньги, которые от готов был отдать лишь за то, чтобы поезд скорее тронулся с места. Так и произошло. Немного отпустило, отморозок выдохнул, осмотрелся своими разноцветными искусственными глазами. В соседнем вагоне, в окне мелькнул чей-то силуэт. Исчез. Снова моргнул, будто привиделся. У парня начали сдавать нервы, доза психотропной дури ему бы сейчас не помешала. Но в глубоких карманах куртки-комбинезона ничего не нашлось. Только револьвер "смит-вессон" 38 калибра. Барабан полон, а значит есть как минимум шесть шансов выжить в критический момент. Но на деле у парня не было ни одного. Состав начал притормаживать перед очередной станцией, освещенной, но практически пустой. Неформал-отморозок поднялся на протезах, собираясь выходить, но не успел. Стекло за его спиной треснуло и мгновенно разлетелось на тысячи осколков, расцарапав ему лицо. Волосатая огромная лапа схватила за шиворот и дёрнула куда-то вверх. Железные ноги выбили искру, ударившись в полёте о бетонную стену тоннеля. Зверь смотрел в глаза перепуганному человеку, который что-то лепетал на родном языке. А после взял за грудки и метнул перед поездом на рельсы. Те немногие берлинцы, кто собрался в ранний час на работу или возвращался домой, видели, как кровь брызнула из-под колёс состава, и неясная, страшная тень метнулась в прогон метро. Выжила только девушка. Ей несказанно повезло, несмотря на то, что на следующий день, дав интервью в одной из берлинских газет, к ней пожаловали люди в белых халатах. Ближайшее будущее этой молодой особы протекало в клинике для душевнобольных. На утро многие газеты германской столицы, в том числе и "Бе-Цет" вышли примерно с похожими заголовками: "Неизвестный оборотень в Берлине", "Массовый психоз или ночные тени", "Почём нынче сказка?". Завтракая, Герман решил прочитать всю прессу о "мистической ночи в берлине". В основном слухи, видения. Только два человека рассказали, что видели некоего зверя, клыкастого и крайне свирепого. Этими людьми была девушка, загремевшая в психушку и маленький мальчик, с которым активно занимаются лучшие психотерапевты Берлина. Гера хмыкнул, решив, что погорячился. Однако правда была за ним, в конце концов, он мог умереть. В номере прозвонил телефон, Герман снял трубку.