Парк грез
Шрифт:
Акация наклонилась к Гриффину.
— Обстановка выглядит так, как будто сошла со случайно выбранных страниц женских журналов середины прошлого века.
— Жутковато, не правда ли? — Гриффин взял легкие закуски, отказался от любезно предложенной кока-колы и вернулся на место.
Йали, улыбаясь, раскачивался на носках, и Гриффин застыл с куском во рту, вдруг вспомнив слова детской песенки: «Маленькие рыбки приветливо улыбались своими зубастыми ртами… »
Йали больше не мог сдерживаться.
— Я бы не хотел мешать трапезе, но мне кажется, что ваши головы тоже
Возражений не последовало, и Йали этого было достаточно.
— Уверен, что вы хотели бы знать, кто я такой и чем заслужил столь высокое положение на Небесах.
— Хорошо, Йали, считай, что мы заинтересовались, — Акация кивнула, не отрываясь от еды.
— Я родился в буше Нгаинг области Сор и принадлежал к клану Валалианг по отцу и клану Табинунг по матери. Во время второй мировой войны пришли европейцы и пообещали моему народу, что если мы будем сражаться с японцами, то получим все, что имеют европейцы: электрическое освещение, автомобили, металлические орудия, мясные консервы и так далее. Конечно, мы были взволнованы.
Поймите, мой народ жил простой и счастливой жизнью, пока не пришли европейцы с их оружием и миссионерами. Они объяснили нам, что мы потому лишены всех благ цивилизации, что произошли от Хама. Хам, как вы помните, был сыном Ноя, и после Потопа он смеялся над наготой пьяного отца. Я не очень хорошо разбираюсь в иудаистско-христианских мифах, но, кажется, Хам… нет, это его сын Ханаан, потомство которого было проклято и стало «рабами рабов». Так что, будучи изначально рабами и воплощением зла, мы не могли претендовать на тайну «Дороги грузов», не правда ли? Мой народ пытался приспособиться к диктату Церкви. Мы помогали европейцам строить дороги, разбивать плантации, послушно отправлялись на войну.
Я был одним из тех, кто сражался. Я погиб в джунглях, и поскольку был храбрым и добродетельным, то попал на Небеса. Здесь я понял, что Бог — не мой и не ваш, а истинный Бог — всегда хотел, чтобы мы получали свою долю богатств, и что европейцы забирали себе предназначенные для нас грузы.
— А почему Всемогущий не вмешался? — спросил Лей.
Йали добродушно улыбнулся.
— Он мудро рассудил, что это всего лишь стычка между людьми различных культур и что со временем неравенство исчезнет. Именно это сейчас и происходит. Мой народ узнал секрет «Дороги грузов» и использует его для увеличения своих богатств. Благодаря моему знакомству с жителями Новой Гвинеи и с европейцами…
— Как вы познакомились с европейской культурой? — перебила его Акация.
— О, отличный вопрос. Наше подразделение проходило подготовку в Австралии. Там я был назначен Региональным Управляющим и прошел соответствующее обучение, включавшее полный курс грамматики. Господь, как вы уже могли слышать, не выносит сленга, разговорной речи или «пиджин инглиш». Естественно, когда политическая ситуация в Меланезии нормализуется, аборигены смогут обращаться ко мне на своем языке. Сейчас же, в целях сохранения преемственности, следует посылать молитвы на английском. Бюрократия, видите ли.
— Разве
— Нет, — Йали подошел к карте и положил палец на выключатель. — Вы, наверное, задавали себе вопрос, где мы находимся? Теологи многие века спорили о том, где расположены Небеса. Одни утверждали, что Небеса находятся в сердце человека, а некоторый говорили, что их вовсе не существует и что Бог мертв, или, по крайней мере, без работы.
Гриффин еле сдержал улыбку.
— Но вы знаете правду?
— Разумеется, — щелчок выключателя сделал карту на стене прозрачной. — Я с удовольствием открою вам расположение потустороннего мира.
Позади прозрачной стены расстилалось безбрежное море облаков. Недалеко от них в пушистой белой массе зияла дыра. Отверстие было метров двадцать в диаметре, и снизу, упираясь в ее края, поднимались ступеньки лестниц. По ним вверх и вниз сновали черные и белые ангелы, перетаскивающие тюки.
— Небеса расположены прямо над Сиднеем в Австралии. Естественно, это отверстие невидимо для жителей города. Иногда мы заключаем контракты с австралийскими компаниями на поставку товаров для нас. Некоторые их наших ангелов ведут дела с ювелирной фирмой, строящей золотой трон.
Акация удивленно подняла красивую бровь.
— Для него?
— О, нет. Для меня. Я спрашивал Его, нужен ли Ему такой, но Он ответил, что это жуткий китч.
Йали опять щелкнул выключателем, и прозрачное окно вновь превратилось в карту.
— Уверен, что у нас есть более интересные темы для разговора. Например, жизнь и смерть. Философские понятия. Кстати, может ли кто-нибудь сказать, что это такое: дюжина деревьев с тридцатью сучьями на каждом?
Поначалу Гриффин не понял, а потом почувствовал, как внезапно напряглись его товарищи. Началось.
Оливер оглядел остальных игроков, как бы спрашивая разрешения ответить, а затем кашлянул, прочистив горло.
— Это, вероятно, двенадцать месяцев в году.
— Совершенно верно, молодой человек. А вы приготовили вопрос для меня?
Оливер кивнул.
— Думаю, да. Он в стихотворной форме:
Когда я шел по Лондонскому мосту То повстречал сестренку Дженни. Я сломал ей шею, выпил кровь И оставил лежать пустой.Воин с вызовом посмотрел на Йали:
— Скажите, кто такая моя сестра Дженни?
Йали поднял глаза к потолку.
— После такой чудесной трапезы не хотите ли вы распить со мной бутылочку вина? — он злорадно улыбнулся Оливеру. — Это будет не та бутылка, которую наш друг выпил на знаменитом мосту.
Оливер выглядел немного разочарованным.
— Довольно близко. Только Дженни — это джин, а не вино.
— А… ладно, — Йали пододвинул стул, аккуратно уселся на него и с подчеркнутой небрежностью закинул ногу на ногу. — У моего народа есть поговорка, что только смерть все расставит по местам. Скажите мне, что воняет живое, но после смерти имеет чудесный запах?