Парк грез
Шрифт:
Мэри-Эм вскочила, улыбаясь от уха до уха.
— Давай, милая. Мы с Холли поможем тебе. Ты знаешь «Жалобу воина»?
Игроки одобрительно загудели. Мэри-Эм взяла за руки Гвен и Холли и затянула куплет. Приятное высокое контральто Гвен полилось из непослушного горла:
У меня когда-то был меч, или,
Правильнее сказать, я был при нем.
О, что за меч, он стоил трех!
Но я не знал, какой это был эгоист.
Когда я хотел уйти, он не позволил мне.
Голос Гвен умолк, но игроки, большинство
Я бродил по залам, зря теряя время,
Но ничего не находил.
А когда повернул за угол, воскликнул:
«О, нет! Мертвецы!».
Увидев меня, тридцать два призрака рассмеялись.
Я закрыл глаза, а меч стал прорубать мне дорогу.
Внезапно Гвен вырвалась и, закрыв лицо ладонями, бросилась прочь из освещенного круга. Олли в изумлении открыл рот, а затем вскочил и побежал за ней.
Холли и Мэри-Эм были шокированы, и Мэри-Эм рванулась было за всхлипывающей девушкой, но Холли крепко схватила ее за руку, заставляя продолжать пение.
А когда я очнулся, то обнаружил
Что остался один, без меча.
Теперь мое оружие — дубина.
Не очень-то удобная, но послушная деревяшка.
Мэри-Эм освободилась от хватки Холли и некоторое время молча смотрела на нее.
— Знаешь, Холли, я не уверена, что это была хорошая мысль, — наконец, произнесла она.
— Не обращай внимания, Мэри, — засмеялась Фрост. — Кто мог знать, что малышка такая пугливая?
— Я должна была это понять. И ты тоже. Мы обязаны были прислушаться — ведь она говорила, что не поет перед зрителями…
Холли отступила назад и неуверенно взглянула на нее:
— Кажется, сегодня все чересчур чувствительно настроены. Я не замечала раньше, чтобы ты защищала ее.
Две женщины несколько мгновений пристально смотрели друг на друга, а затем Холли резко повернулась и пошла прочь.
Странно, но остальные игроки почти ничего не заметили. Одни пели, другие окружили Оуэна и Марджи, которые рассказывали о старинных играх.
— … двери могли открываться в любую точку пространства и времени. Как-то мы исследовали подземелье и, открыв дверь, обнаружили игровой зал и самих себя в нем. Один из игроков застрелил Мастера игр из арбалета, и все подземелье мгновенно исчезло!
Были допиты остатки пива и доедены последние кусочки пиццы. Парочки разбредались в разные стороны в поисках укромных местечек. Впервые с тех пор, как Гриффин увидел ее, Мэри-Эм выглядела совсем расстроенной.
Из леса, покачиваясь, вышел Эймс с банкой пива в руке. На лице его застыла напряженная улыбка. Он подмигнул Мэри-Эм, и она сложила руки на груди, засунув ладони подмышки.
— Что это ты так уставился, Эймс?
Он засмеялся, а потом заговорил ласковым голосом, которым обычно разговаривают со слабоумными или детьми:
— В чем дело, милая? Немножко не по себе сегодня?
Остальные
«Мы сходим с ума?»— подумал он.
Он хотел крикнуть и предупредить их, но почувствовал, как руки Акации стали гладить его шею. Ее прикосновения были такими приятными, такими успокаивающими, что у него пропало всякое желание что-либо делать. Он сидел и смотрел.
«Будь что будет, — подумал он. — Я и так уже по уши в дерьме».
Он затряс головой, как пьяница после третьей безуспешной попытки подняться.
«Что, черт возьми, было в этом пиве?»
— Знаешь, Мэри-Эм, — сказал Эймс. — Ты мне совсем не нравишься. Ты одна из самых уродливых и смешных маленьких ведьм, которых мне только приходилось видеть, и мне так хочется…
Рука Мэри-Эм выдвинулась вперед, словно поршень, и маленький крепкий кулак угодил Эймсу прямо в пах. Он вскрикнул и перегнулся пополам, при этом автоматически пытаясь нанести размашистый ответный удар. Мэри-Эм пригнулась, затем выпрямилась и обеими руками ухватила Эймса за волосы. Подпрыгнув, она ударила коленями ему в лицо.
Эймс отшатнулся и попятился. Лицо его заливала кровь. Задев костер, он неуклюже подпрыгнул, пытаясь не упасть в огонь. Затем тело перестало повиноваться ему, и Эймс сначала медленно опустился на колени, а затем ткнулся окровавленным лицом в землю.
Мэри-Эм смотрела на него, и слезы текли у нее из глаз. Она вытерла щеки пухлой рукой, а затем, пошатываясь, побрела к своему спальному мешку и свернулась на нем, всхлипывая.
Все в изумлении наблюдали эту сцену, а затем, смущенные, опять разбились на группы. Гриффин ощутил сильное желание вскочить и сделать что-нибудь, но рука Акации опять сдержала его.
— Не беспокойся, — прошептала она, приблизив губы к его уху, так что он ощутил ее теплое дыхание. — С ними обоими все будет в порядке.
Он тщетно пытался обнаружить в себе удивление, возмущение или еще какое-нибудь соответствующее ситуации чувство.
— Тогда ладно. Что у нас на повестке дня, еще песни?
Она взяла в ладони его лицо и коснулась губами его губ.
— Se algunos juegos para mayores, hombre, — прошептала девушка.
Гриффин немного говорил по-испански, но выражение ее глаз не нуждалось в переводе. Он с трудом владел своим голосом.
— Может, поиграем в следопытов?
Ее улыбка обожгла его. Акация поднялась, а затем нагнулась, скатала свой спальник и взглянула на него из-под полуприкрытых век.
— Думаю, он нам может пригодиться.
Ошеломленный и растерянный, не до конца отдавая себе отчет в том, что делает, он кивнул и взял под мышку свой спальный мешок. Вдвоем они нырнули в темноту ночи и продолжали идти, пока огонь костра и голоса не остались далеко позади.
Акация нежно, почти робко поцеловала его.