Парни из Карго
Шрифт:
Глаза тем временем оценивали обстановку. У отбойника сидела прямо на холодной земле дама неопределенного возраста в грязной поношенной одежде. Даже отсюда в холодном утреннем воздухе ощущался исходящий от нее неприятный запах давно не мытого тела. Рядом с дамой стояла почти пустая бутылка дешевой водки. Ничто не говорило о том, что даму сбила или задела по касательной проезжавшая машина. Выглядело так, будто она просто присела отдохнуть посреди скоростного шоссе.
– Мадам, вы в порядке? – спросил Саша, открывая багажник и ставя знак аварийной остановки позади машины,
– Пошел ты… – прохрипело тело, подняв мутный взгляд на бортоператора и тут же опять уронив голову на грудь. Холод утра мгновенно разбавился адским перегаром. Давешний автобус, ехавший позади, теперь, тарахтя, пронесся мимо, а его водитель с недоумением посмотрел на мигающий аварийкой «Рено» и обоих собеседников.
– Подъем! – рявкнул звереющий Саша. – Живо!
Даже дотрагиваться до бродяги не хотелось, но и оставлять ее тут было нельзя – или насмерть тут и замерзнет, или ее таки собьет очередная несущаяся по шоссе машина.
– Я ща посплю… и сама… дойду, – доверительно сообщило тело, с трудом поднимая голову.
– Я тебе посплю! Вставай и иди сейчас, тут километр остался до терминала! – Саша сообразил, что дама, видать, из числа тех бродяг, кто по холодам тянулся к теплому зданию аэропорта и жил там до весны, если повезет. – Живей давай!!!
Ворча что-то невразумительное, мадам со второй попытки поднялась с земли и, пошатываясь, поплелась прямо вдоль отбойника к озаренному огнями терминалу аэропорта.
– Куда?! – взревел Саша. – На обочину иди!
Не оборачиваясь, дама показала бортоператору кулак с оттопыренным средним пальцем, и, пошатываясь, все же перешла дорогу – а там уже увереннее поплелась дальше по обочине, выписывая в пространстве синусоиду.
– Пьянь, бл…дь! – в сердцах произнес Саша и, закинув в багажник знак аварийной остановки, прыгнул за руль. Руки за те минуты, что он был снаружи, уже начали коченеть от холода, поэтому он врубил печку на максимум и до пола нажал педаль газа, стараясь поскорее доехать до дома. Проводил взглядом ковыляющую по обочине фигуру – вроде больше прилечь не пытается, идет. «Ну, и хрен с ней!».
В городке, как обычно, все обочины были забиты машинами. Сделав пару кругов по плотно заставленным улицам, Саша все же отыскал место для парковки рядом с занесенным снегом черным «Ленд Крузером», стоявшим тут еще с октября – видать, хозяева бросили машину в ближайшем к терминалу городке, чтоб не платить за такси и парковку в аэропорту, и улетели на всю зиму отдыхать в Таиланд или Вьетнам. На машине нарос уже чуть ли не полуметровый пласт снега и льда.
– Прости, Ричард, на гараж пока не хватает, постоишь тут! – потрепал руль Саша и, вытащив из багажника чемодан, побрел домой, с наслаждением слушая, как скрипит под ногами снег. На улице было пустынно. Впереди маячила неделя отпуска, – вот только чем заняться, он пока не придумал.
«Ну, с батей на даче поработаю… снег почищу, сарай поправим!» – решил он, выходя на перекресток, где сходились три улицы его микрорайона, и сразу же уловил краем глаза какое-то движение слева. Глянул туда – метрах в пятидесяти
Это оказалась овчарка. Черная шерсть на впалых грязных боках, голове и морде, светло-коричневая и рыжая на животе и ногах, редкие седые шерстинки тут и там. Явно служебная – уверенно пошла к человеку, не боясь возможной агрессии, внешне довольно ухожена (несмотря на засохшую тут и там на шерсти грязь). Опять же, недешевый кожаный ошейник давал понять, что у собаки есть хозяин. Или был. «Таможенная? Полицейская?» – соображал Саша. «Адресника на ошейнике нет… плохо!».
– Привет, милый, – сказал он, присев на корточки и протянув собаке руку. Такая же овчарка когда-то была у его покойного деда. – Хотя нет, ты у нас леди, – мельком глянул он ей под брюхо и не обнаружив полагающихся кобелю причиндалов.
Собака обнюхала его ладонь и спокойно дала себя погладить по большой мохнатой голове.
– Ты потерялась? – спросил Саша, гладя собаку и соображая, как быть дальше. Та посмотрела на него – и вдруг, хромая, навострив уши, потрусила к двум молоденьким девчушкам в огромных цветастых пуховиках, вышедшим из ближайшего подъезда. Те, увидев подбегающую собаку, завизжали в голос.
– Фу! – крикнул Саша, бросаясь к собаке. – Гайка, ко мне! – назвал он первое попавшееся имя. Собака удивленно обернулась и с готовностью во взгляде похромала к нему.
– Рядом! – приказал Саша. Овчарка послушно потрусила рядом. Саша медленно направился к своему подъезду, прокручивая в голове план действий.
– Похоже, я нашел, чем заняться! – сказал бортоператор, входя в лифт. Собака вопросительно посмотрела на него.
– Будем искать тебе новый дом. Мой тебе понравится, но ненадолго.
Ввалившись в свою скромно обставленную съемную однушку на шестом этаже, Саша расстелил на полу в прихожей валявшуюся в шкафу армейскую плащ-палатку и разрешил собаке:
– Заходи! Место!
Собака, сообразив, что ее никто не прогоняет, незамедлительно плюхнулась на плащ-палатку и с интересом посмотрела на спасителя.
– Я щас тебя вымою, посплю, а потом поедем тебя обследовать в ветеринарку. И хозяина искать. Как тебя зовут?
Собака вывалила язык и тяжело задышала.
– Не. Имя «Гайка» тебе не идет. Будешь Берта. У немцев пушка такая была. Большая Берта. А ты немецкая овчарка, большая, – погладил он ее. – Место!
Через каких-нибудь двадцать минут он уже спал крепким сном, даже не почувствовав, как наспех отмытая от уличной грязи овчарка тихонько перешла из коридора в комнату и доверчиво легла вплотную к его кровати.
***
– Ну, вот, значит, объявления мы расклеили про тебя по окрестностям, и в интернете написали, где смогли! – пояснил Саша, когда стемнело, и они после визита в ветеринарную клинику, покупки поводка и намордника, а также прогулок вдвоем по городку ужинали на кухне. – Ветеринар сказал, все у тебя нормально, глаза только прокапаем, да и все…