Пароль «Аврора»
Шрифт:
У Кирилла раздались плечи, окрепли руки и ноги. Под потемневшей кожей угадывались мышцы. Григорий рассмотрел твердые мозоли на ладонях, иссеченные порезами пальцы. На теле, из-под вязи опавших волдырей, проступали давнишние ссадины. Правый бок украшал профессионально, явно в стационаре зашитый шрам. Левое плечо – еще один. На лодыжке, вокруг зажившего пореза, обильно расцвели не нынешние, а старые, двух-трехмесячной давности, ожоги…
В эти полгода тело Кирилла прожило десять лет. И, как быстро понял Григорий, голова тоже. Олег с Дашей, даже если
Он прихлебывал витаминную бурду, а посетители, сгрудившись вокруг, пытались развлечь героя разговорами. Рассказать о бункерных новостях, о том, как долго они его ждали – «Все глаза проплакали!» – уверяла, всхлипывая, Любовь Леонидовна, – как надеялись на него и «миссию», и вот, наконец, дождались. Даша осторожно погладила Кирилла по предплечью с утопленным в вену катетером.
Кирилл равнодушно кивал. На Дашино прикосновение покосился, задержав на девушке взгляд – та покраснела и убрала руку, – и по этому взгляду Григорий вдруг отчетливо понял, что парень созрел и в половом отношении тоже. Он уже не понаслышке знает, что такое женские ласки.
Кирилл отодвинул ото рта трубку. Пальцы слушались его все лучше и лучше, мальчишка на удивление быстро восстанавливался. Свои вопросы, очевидно, успел хорошо обдумать.
– Нас… было… шесть… – раздельно, плохо выговаривая согласные, но уже вполне разборчиво произнес он. – Рэд… Лара… я понял. А Джек?.. Олеся?.. Гарри?.. – После каждого нелепого и не знакомого собравшимся имени Кирилл тревожно всматривался в окружающие лица. – Что с ними? Они… живы?
Глава 3
Бункер. 15 дней после возвращения. Григорий
– Гриша! Гриша, проснись.
– Что такое? – Разбуженный Григорий сел на кровати. – Кирилл?!
– Да.
– Дьявол… – Первым делом врач напялил очки.
Потом, вскочив, накинул на пижаму халат, сунул ноги в тапочки и попытался устремиться в больничный блок. О том, что еще позавчера самолично предложил Кириллу перебраться из палаты в их с Олегом комнату, вспомнил уже в коридоре.
– Где он?
– У себя. – Вадим придержал Григория за рукав. – Подожди, не беги…
Григорий замедлился. Кажется, нестись сломя голову нужды не было.
– Объясни толком, что случилось? – потребовал он. – Сознание потерял? Температура?
– Нет. – Вадим поджал губы. – Он… Видишь ли… Кирилл пьяный.
Это было так неожиданно, что Григорий не сразу понял. Поняв, остановился и недоуменно нахмурился:
– Блюет, что ли?
Вадим поморщился:
– Ты, как всегда – само изящество… Нет, его не рвет.
– Так что тогда? – Григорий по-прежнему недоумевал. – Ну, пьяный – проспится. Чего ты ко мне-то примчался? Времени – знаешь, сколько?
– Гриша! – Вопрос о времени
– Вадик… – Григорий разозлился. В конце концов, когда-нибудь нужно было это сказать. – Будь любезен, осознай очевидную вещь! Ну какой он, к чертям, ребенок?.. Парню скоро восемнадцать, мы с тобой в его годы на втором курсе учились. И – не знаю, как у вас, – а в нашей общаге бухали только в путь! И что-то я не припомню, чтобы кто-то из-за этого с выпученными глазами бегал. И людей поднимал ни свет ни заря… Где он выпивку-то взял? – Григорий нащупал в кармане халата сигареты. Двинулся в сторону курилки.
Вадим пошел следом.
– Сказал, что развел водой лабораторный спирт.
– А-а. Ну, хоть развести сообразил. Молодец, не зря учили.
– Не юродствуй, пожалуйста! – Вадим нахмурился. – И не делай вид, что не понимаешь, о чем я беспокоюсь! В гордом одиночестве, втайне от нас употреблять алкоголь – нормально, по-твоему? – Вадим тронул Григория за рукав. – Гриша. Я считаю, что ты обязан обследовать Кирюшу.
– На латентный алкоголизм?
– На любую дрянь, к которой он мог пристраститься на поверхности! После того, как вернулся, Кирюша стал очень странным. У мальчика кардинально изменилось поведение – с этим ты согласен, надеюсь? Ты знаешь, что он мне сказал?
– Пока нет. – Григорий закурил.
– Я… отвел Кирюшу к себе в комнату. Сказал, что не стоит показываться на глаза Олегу в таком виде. Начал расспрашивать…
– Нашел время.
– Ты можешь не перебивать?! Я спросил, для чего понадобилось употреблять алкоголь? Дома, среди любящих и доверяющих ему людей? Сейчас, когда нам предстоят такие исследования, о которых раньше и мечтать не могли?.. Я в очередной раз попытался объяснить, что работа над вакциной теперь выйдет на принципиально новый уровень. Вкратце повторил свои выкладки…
Григорий закатил глаза:
– Вадик, ей-богу, мне уже самому нажраться охота.
– В общем, в итоге, – заторопился Вадим, – я спросил, неужели тебе здесь неуютно? Посмотри, какие люди тебя окружают! Ведь все хорошо, так ведь?.. Хорошо?.. Мне в голову не могло прийти, что Кирилл на это ответит!
Вадим замолчал.
– Ну? – поторопил Григорий. – Что? Спросил, где догонку раздобыть?
– Прекрати. Я повторю его слова дословно, думаю, что тебя они не покоробят.
Поморщившись, будто ему предстояло принять горькое лекарство, Вадим продекламировал:
– Хорошо на печке спать, шубой накрываться! Хорошо козу е…ать – за рога держаться!.. Гриша!.. Гриша, ты что?
Осознав услышанное, Григорий захохотал. Матерщина его, в отличие от Вадима, действительно не возмущала.
– За рога держаться, – всхлипывая от смеха, повторил он. – Да уж… удобно. Надеюсь, у нашего «мальчика» это наблюдение… хотя бы не из личного, так сказать, опыта.
Вадим запылал от гнева.
– Гриша! Ты ведешь себя, как недоразвитый школьник, честное слово! На моем месте ты бы так же реагировал?